Мастерская хороших воспоминаний

В каком-то тысяча девятьсот мохнатом году, 30 декабря, ударил вдруг мороз. Раньше, когда зимы были морозными и снежными, такое «вдруг» случалось нередко, и тут случилось, и как раз на каникулы. Меня отпустили к подружкам на Новый год. Вы представляете?! В нашем районище была станция метро «Каширская» и… и всё. Автобусных маршрутов было, как пальцев на одной руке, и в выходные, да ещё и в праздничные предновогодние, они ходили медленно и печально, через раз или через два. Марка автобуса – «ЛиАЗ». Он был чрезвычайно вместительным. Обладал ещё резервом для принудительного вмещения. Летом в салоне было удушающее жарко, а зимой как в морозилке у холостяка, нет, не пусто, а очень снежно и лёдно. То есть столько льда намёрзло, что, наверное, и пельменям тесно будет.

Мама моя одевала меня просто. Да тогда и всё было просто. Соответственно ГОСТу, а также рекомендациям НИИ гигиены детей и подростков. Как видно теперь, тогда всё было правильно. Натуральное бельё и обувь. Массовая физкультура и спорт, а также пропаганда вечных ценностей, так как при ближайшем рассмотрении кодекс молодого строителя коммунизма абсолютно тождественен библейским заповедям Иешуа из Назарета, без изысков.

Мои папа и мама любили друг друга и иногда с понятной радостью отпускали меня к друзьям-подружкам, время было доброе, а дети были детьми.

В этот раз я шла в гости. Мама одела меня нарядно. Платьишко, колготы (эластичные), рейтузы (облегающие, модные коричневые), пальто клетчатое, приталенное, с пояском, воротничок отложной, с мехом. Шапка пёстренькая, вязанная английской резинкой, двойная с отворотиком и сапоги красные, польские, с фланелевой подложкой, на изящной подошве, с молнией. Варежки узорчатые двойные. Словом, оделась девочка на праздник.

И вот пробежалась я до остановки. Метров пятьсот. Присоединилась к толпе ожидающих автобус и стала ждать. Время шло, народ прибывал. Холодало, и при этом стремительно. В первый пришедший автобус влезть не удалось. Тело холодело, руки уже ничего не чувствовали, ноги одеревенели. Колени вообще при ощупывании напоминали морду лица после обезболивающего укола у стоматолога – бесчувственные и твёрдые (промёрзли, наверное). То есть я замёрзла уже до слёз, а автобус всё ещё не шёл. В толпе уже строились планы, как добраться до метро. Мороз крепчал. Тут до меня дошло, что дорога «к метро» – это мне по пути. Главное, вовремя сориентироваться и суметь выйти на нужной остановке из переполненного автобуса, в котором двери не открываются, им некуда, они прижаты телами. И люди пошли… Мороз крепчал. Через Каширское шоссе двигалась сплочённая, парящая дыханием толпень и ребятёнок среди ног толпени. В морозной дымке народ занял выжидательную позицию, теперь на другой остановке. Мороз крепчал, автобус, уже другого номера, также не приезжал. А редкие маршруты, уже забитые счастливчиками, шли в сторону метро, даже не подъезжая к остановкам. А чего подъезжать, когда какая-нибудь мощная мужская глотка, хозяин которой, войдя последним и зажав двери богатырской спиной, волюнтаристски заявлял: «Едем до метро!» И всё. Однако вдруг стало понятно, что автобус маршрута 95 собирается подъехать к остановке. У кого-то из толпы появлялся шанс уехать. И, может, даже у меня…