Клыки и розы в Академии Судьбы

Два раза повторять не пришлось: студенты подскочили с мест и шумной толпой двинулись к выходу. Только мы с соседками застыли, прилипшие юбками к стульям. Не потому, что имели внутри желание не подчиниться приказу, – просто ноги обмякли от ужаса. Олив, обычно такая румяная, побелела, Монис зажевала губу до крови.

Не обращая на нас внимания, вампир резко развернулся и зашипел на сестру.

– Больше никогда не хватай меня так, – бросил он раздраженно, вминаясь жесткими пальцами в гербовую бумагу. – Если хочется на ком-то повиснуть – цепляйся за своего мужа, Эвер!

Он отрывисто кивнул на худощавого мужчину, стоявшего за спиной леди Валенвайд. В замужестве Кесслер, если верить «Трибьюн».

– Твоего мнения спросить забыла, – фыркнула девушка, надменно задрав остренький подбородок.

– И если у твоего мужа остался разум, он увезет тебя отсюда. Сегодня же, – минуя взглядом сестру, магистр строго поглядел на молчаливого мага.

– Куда, Эрик? В горы? – рассмеялась девушка живо и беззаботно. – А сам ты тоже сбежишь?

– А ты хочешь подождать, пока они вымарают слово «добровольно» из нового закона? – ощерился он зверем. – Когда запихнут тебя в клетку и вместо баночки подставят ведро? Уже были дрянные времена, когда нашу кровь пытались брать силой. Но теперь у них другое оружие. Закон.

– Фрид, скажи ему…

– Он прав. Магия угасает. Эстер-Хаз начал гнездование, – сдержанно проронил маг и приобнял девушку за плечо. – Делает экстренные запасы на черный день.

– Этот мир прогнил до основания. Дальше что? Придут за люмьерами ихтиоподов? За перьями ламбикуров? – распалялся вампир, выдавливая звуки с пугающим присвистом. – Будут прямо с тела драть?

– Нам пора, Веро… – отрезвляюще прошептала Олив и потянула меня за локоть к выходу. – Пойдем!

Ландра и Монис уже ждали у двери, а я засмотрелась на чужую семейную перепалку. В груди расползалось тяжелое, склизкое чувство, будто в происходящем есть и моя вина. Но какая? Разве выбирала я родиться первокровкой?

Тихонько шурша юбками, мы добрались до выхода из трапезного зала. Олив успела нырнуть в проем, меня же настиг злобный окрик, заставив каблуки впечататься в мрамор.

– Убегаете, леди Честер? Поджали хвост и в кусты, первокровочка? – рявкнул вампир, тыкаясь взглядом в затылок, точно лезвием.

Я выпустила руку Олив, позволяя подруге сбежать, а сама медленно развернулась. Проверила пуговицы на блузке, оправила складки на плотной юбке, покрутила узел шейного платка, спрятала за ухо глупый завиток… Так учила мадам Туше – для случаев, когда леди нужна пауза на подготовку.

Но к обрушившейся гневной лавине подготовиться было невозможно. Растерянно хлопая ресницами, я каждой порой впитывала изливающуюся на меня ярость.

Допускаю, что в этот миг Эрик Валенвайд ненавидел абсолютно всех первокровок, включая ректора и мужа сестры. Но мне досталась самая отборная порция отвращения, концентрированная.

– Я… я не убегала. У меня нет для этого причин, – прошептала, каждой мышцей ощущая подвох. Как будто причины были, просто я о них пока не знала.

– А разве не ваш уважаемый папенька продвинул эти чудесные законы? – голос Валенвайда отскакивал от стен и высокого потолка, гулким эхом разлетаясь по трапезному залу. – Разве не он первым поставил подпись на этой гнили?!

Никем не остановленный, вампир приблизился ко мне вплотную и сунул в дрожащие пальцы гербовую бумагу.

Без особого желания я опустила взгляд и попыталась разобрать плывущие строки. Законы, предписания, печати… Несколько размашистых росчерков, в одном из которых узнавалось четкое «Л. Ланге».

В самом первом, да.

Завитки были точно папины, но не мог же он?..

– Его заставили… Наверное, – прохрипела я, пальцами оставляя на бумаге холодный пот. – Или запутали.

Мог ли граф поставить подпись по рассеянности, не прочитав документ? Да нет, отец внимательный, по двадцать раз проверяет каждую букву. Он же банкир.

Судьба-богиня, я даже не знала, что он входит в союз почетных магов при Верховном Совете! Вопросы полукровок его никогда не волновали. Все, что интересует отца – это цифры, цифры, цифры… Тавросы, кнолли, голден-хазы. Честные сделки и дела клиентов.

Причем тут законы магического сообщества?

– Ему запудрили мозги. Накачали подчиняющим зельем или чем-то еще, – помотала я головой, ощущая, как утренние кудряшки лохматятся все сильнее.

– Бросьте, леди Честер! – рявкнул Валенвайд со злобным пренебрежением. – Ваш папаша сам кого угодно накормит «Имморой». За шиворот зальет всем несогласным. А юным леди не пристало быть такими глупышками.

– Напротив, сэр. Это первое, чему учат при поступлении в «Эншантель», – выдохнула я неприязненно.

Да кто он такой, чтобы клеветать на отца? На уважаемого графа, пусть и из обедневшего рода, но давно восстановившего свое положение в сообществе!

– А у вас, как я видел в табеле, отличные отметки. Превосходный аттестат, – шипел вспыльчивый вампир, подергивая скулами. – Подозреваю, что и глупость соответствующая?

– Так точно, сэр, – ответила ему с показной учтивостью, хотя сердце наливалось булькающей лавой. – Я считалась одной из лучших учениц мадам Туше.

– Но все же, надеюсь, вы не слепая? – он вытолкнул меня из трапезного зала и с шумом захлопнул дверь, отрезая от прочих преподавателей.

Планировал сожрать без свидетелей, не иначе!

– Росчерк твердый, уверенный. Удивительный напор для такого бесхребетного слизня, – шипел Валенвайд, пощелкивая ногтем по гербовой бумаге. – Вы ведь тоже это видите, моя маленькая первокровочка? Что ваш папаша получал удовольствие, ставя чертову подпись? Один завиток, шлепок печати – и древняя раса покорно стоит на коленях!

– Другие полукровки вас не волнуют, да? – я подняла глаза, по самые мочки ушей заполняясь отвращением к этому человеку, изображающему неравнодушие.

Да какому человеку? Судя по хищному оскалу – животному! Монстру, каким в сказках пугают воспитанниц «Эншантели». Вот он настоящий. Вот его взбешенное сумрачное лицо, вот раздувающиеся от гнева ноздри!

– На остальных вам плевать, – покивала я убежденно. – Вы… вы их всех сдадите, если вам будет выгодно! Если это вернет вашу «древнюю расу» на пьедестал!

Бросив измятую бумагу на пол, я рванула в сторону библиотеки. Подальше от опасной клыкастой твари, что лезла наружу из магистра средь бела дня.

– Приберите свою обкусанную губу и не порите чушь… – догнал он меня у входа в зал для магических практик и боевых спаррингов. Требовательно ухватил за рукав блузки – не рыпнуться.

Из распахнутой двери в коридор вылетали щелчки заклятий, запах гари и крепкая мужская ругань. В дыму промелькнуло несколько рослых фигур – те самые парни, что посещали с нами «Теорию и историю». Я могла бы вбежать внутрь и попросить о помощи. Должен же в северной академии найтись хоть кто-то неравнодушный к моей беде?

Судя по тому, что за нами из трапезного зала никто не бросился – ни вампирша, ни ректор, ни даже добродушный профессор Осворт, – меня любезно предоставили Валенвайду в качестве утешительной трапезы. Заесть стресс после вторжения наглых морфов.

– Чушь?!

Как заведенная, я захлопала ресницами, надеясь смахнуть чудовище в глубину больничного крыла. Оно не смахнулось, продолжило скалить на меня клыки.

– А вы, выходит, сомневаетесь в моей верности?

«Я сомневаюсь в вашем душевном здравии и способностях к самоконтролю», – процедила мысленно. Но вслух выдать не рискнула.

– На занятии вы сами сказали, что вампиры издревле считались верховной расой. Были при власти, имели вес, – задыхаясь, прошептала Валенвайду. – Вас почитали наравне с эльфами и высшими чародеями. Но ушастые ушли, магия увядает… А от древних кровососов остались лишь дряхлые самовлюбленные половинки!

С запозданием я поняла, что наболтала лишнего. Челюсть вампира дернулась, скулы напряглись, а радужки налились красным. Богиня Судьба, не стоит бесить и без того разгневанного зверя…