Академия Междумирья. Дикая магия и прочие неприятности

Карпов догадывался, в какие. Он слышал ее вопрос.

Если бы его родители потерялись, он бы тоже за ними сунулся в любую бездну. Попер бы «твердолобым хеккаром» хоть в пропасть, хоть в портал, хоть в гнездо саблехвостов, хоть к шурхам в сезон весеннего обострения.

Но мать с отцом, к счастью, исчезать не планировали: у них хватало других забот. А если бы и запланировали, то Артур отнесся бы с пониманием. Сестра вот-вот породит новую катастрофу, и там уж всему Заповеднику не поздоровится…

Они расстались с беременной Обезьянкой чуть больше суток назад, у самого портала. А будто вечность минула!

Однако Арт все еще ощущал на шее прикосновение ее тонких пальцев, похолодевших от волнения. Слышал ее обычный запах, слегка отдающий неприятностями, снадобьями и шерстью животных.

Князь запретил Авроре подходить к воронке портала. И сестра, в кои-то веки послушная, стояла, смотрела, купая упрямого брата в укоряющем сопении…

Такая мелкая, непоседливая мартышка, а уже – будущая мать. Ну что за нелепость? Когда Аврора успела повзрослеть? «Дядя Арти»… Звучит как-то по-идиотски.

Он, может, потому и сбежал подальше, прикрывшись поисками магии и высшего смысла, что не готов. Ни к своему размножению, ни к чужому. Ни ко всей этой романтической дребедени, которой Рейна от него, хвала Судьбе, не ждала. Но временами странно глазами укалывала.

Впрочем, у него впереди целая шурхова вечность, чтобы подготовиться. Или пережить всех, кто еще чего-то от него ждет…

Дверь за Ритой закрылась, Карпов выдохнул – добралась благополучно, можно сваливать обратно во тьму. На чашку кофе он напрашиваться точно не станет. Дернулся было из кустов, но удушающая одежда потянула назад.

Тряпка шурхова!

– Судьба-богиня не для того втащила меня в другой мир, чтобы протирать зад в кустах у чужого дома, – прошипел тихо, обращаясь к плащу.

Секунду спустя из телепортационного… гмм… «отверстия» выскочил еще один бесколесый мини-автобус. С визгом чар затормозил у дорожки, и наружу с водительского кресла вывалился высокий маг. С такой гаденькой ухмылкой на полных губах, что ноги Карпова вросли обратно в размокшую почву.

Серая ткань, обнимавшая плечи, зашуршала, нашептывая свои подозрения. Парень давно уж понял, что плащ для ищейки – не наряд, а напарник… И сейчас этот кусок тряпки впивался в кожу колючей шерстью, придавливая к земле тяжестью чьих-то грехов.

Погано. Князю хватало и собственных.

Пошуршав, материя плаща изменила цвет и слилась с пейзажем. Замаскировав Артура под такой же мохнатый темно-зеленый куст, как прочие. Да перо хары ему в… Туда, куда девчонка планировала!

Досадливо закатил глаза к темному, бесконечно глубокому небу. Там висел незнакомый голубой шар без единого пятна, очень отдаленно похожий на земную Луну.

«Попадалец»…

За последние сутки младший князь Карповский, первый этого имени, в каких только щекотливых обстоятельствах не побывал! Начиная с пентаграммы, из которой он едва вырвался и тут же попал в чьи-то зубы и когти. Продолжая дикой лабораторией, в которую он был ввезен после тщательной упаковки и бесцеремонного ощупывания. В несколько окаменелом виде. И заканчивая дрянными кустами, в которых он успел покрыться мхом.

И вот что особенно «вселяло оптимизм»… Всякий раз, когда Артур «попадал», поблизости оказывался некий рыжий кружевной котенок. Взъерошенный, болтливый, большеглазый и прямо-таки напрашивающийся на порку.

Будь в Карпове чуть больше гордости и ума, он бы давно покинул нелепый мирок и вернулся домой. Но не мог прийти к Авроре с пустыми руками. У нее ведь шмырлы. Они же ждут.

Рита высунулась из окна на звук дребезжащего клаксона и застенчиво помахала рукой. Не Арту, а этому ухоженному мужику, лыбящемуся в темноту второго этажа. Как же все запущено.

Маргарита… Марго. Маленькая рыжая ведьма без метлы. Даже без швабры.

Ходячее бедствие, так метко превратившее его в камень. По ощущениям – внутри мало что изменилось. Но она… сама она была другая. Занятная. Чувствующая. Сопящая, как трактор, и недобро зыркающая глазами, как боевой хомяк, в совершенстве овладевший кунг-фу… где-то в своих фантазиях.

Нет, это не главное, что описывало девицу из чужого мира. Она была живая.

По-настоящему живая, а не для красоты слов. Себя-то он давно определил скорее мертвецом. Но вот этот шальной блеск в серых глазах, этот азарт, огненная уверенность, энергия, бьющая из хрупкого тельца спятившим фонтаном… Это было что-то настоящее. Отчего все вокруг тоже делалось реальностью, а не глупой галлюцинацией.

С некомфортной резью под ребрами Карпов продолжал разбирать мрачным взглядом физиономию гостя. Черты точеные, правильные, на холеной коже ни одного шрама, между загорелых пальцев пляшет послушный ветерок…

Плечистый, аккуратно одетый, обеспеченный, сидящий на непыльной высокой должности. Улыбчивый, обходительный, ни разу не мрачный и не грубый… И пахнет от него наверняка дорогим парфюмом, а не грязью болот, едкостью зелий и дымом вчерашней потасовки.

Словом, тип – ровно то, что обычно нравится наивным, впечатлительным малолеткам с желе в кудрявых головушках. На мужике не висело бирки «психопат» или «му-у-у… звон», но Арт соглашался с кусачим плащом: было в госте что-то гнилое. Скользкое. Премерзкое.

А может, и не было. Может, вся «мутность» объяснялась просто: мужик терпеливо дожидался маленькую ведьму. Ректор, пригласивший в горы свою студентку… Точно, девчонка про это говорила. Арт никогда бы не стал осуждать за разницу в возрасте или положении, но был в этой ночной встрече какой-то сомнительный подтекст.

В ноздри ударило смрадом. Карпов не сразу понял, откуда «душок»… От придомовой лужайки пахло приятно – влажной травой, мхом и цветами. И только потом догадался: так разило от дурных намерений гостя. В плаще ищейки чужие помыслы чувствовались острее.

Мужик задумал нечто дрянное. То, что рыжей проблеме точно не понравится, если Арт, конечно, правильно ее прочитал…

Рита выскочила из дома с объемной сумкой наперевес. Так набила ее барахлом, что одно из плеч согнулось, накренив невысокое тело вправо. Маг открыл дверцу, подсадил недоразумение, поиграл пальцем с ее мокрыми волосами.

– Да, я тоже, – проворчал Арт в капюшон, соглашаясь с плащом. Выудил из заднего кармана жезл, напитал невидимую канавку кровью и замер в напряжении. – Мутный тип. Что за конфитюр в голове у этой дурехи? Какое, к троллям, там радужное безе?

Сейчас он особенно остро ощущал холод меча между лопаток. Тряпка на плечах рвалась в бой с тем же ажиотажем, что сам князь. Кулаки аж дымились.

Что сказала бы сестра? Что Арт соскучился по дракам. И как невоспитанный грубый тролль напал на первого, кто пришелся не по душе. Вообще, это в его стиле, да… Но в людях он не ошибается.

Даже не видя ауру, князь всегда понимал, если она вся в грязи и черных пятнах… Он и сейчас не ошибался: мужик, поправлявший прическу промокшей девчонке, – отборная тварь. Редкостная.

Артур резко отвернулся: это не его проблемы. Не его! У девицы своя голова на хрупких, тонких плечах. Лохматая, темно-рыжая, явно бедовая… Очень знакомая порода. У неприятностей на таких особый нюх.

А он ей не отец и не брат. Вообще никто. Прохожий, «попадалец» из пустого мира…

– Ррр! – рычал сам на себя, вновь оборачиваясь к скользкому типу.

Карпов помнил. Похожая энергетика – смрадная, гнилостная, отдающая болотной тиной и падалью, – исходила от одного давнего знакомого. Это было в его мире, три года назад… Но что-то дернулось, всколыхнулось в памяти яростным, свежим огнем. Словно Судьба-богиня заставляла Артура смотреть это кино по второму кругу!

Бехтерев… Носатый ублюдок с шакальими глазами и характером стервятника.

Трус, облюбовавший кабинет отца и возомнивший, что способен руководить Санкт-Петербургской академией. Слабак, пытающийся расквитаться за дела минувшие и возвыситься за счет беззащитных. Но случайная, минутная власть – очень смешное преимущество. Которое легко сминается парой точных ударов «Смертельного жала»…

Артур хорошо помнил, как чесались кулаки на пару с искрящим жезлом, когда он узнал: ублюдок повел в кабинет его сестру. Поздним вечером, на «трудовую отработку». Уж понятно, какое «наказание» для упрямой студентки задумал Бехтерев.

Еще Карпов помнил, как сшибал углы в усадьбе графини Воронцовой, пытаясь успеть вовремя… Пока не случилось то, что размажет, раздавит маленькую княжну навсегда. Его травило мраком от одной мысли, что может произойти с голубоглазой Обезьянкой. Он чуть лицом не выломал дверь, преграждавшую путь.

Обошлось. Тогда обошлось… И с ноющей зубной болью пришлось отступить – на тот раз. Каким-то чудом сдержался и не порвал ублюдка на сотню маленьких шурхов… Хотя, видит Судьба, стоило бы.

А вот эту девчонку, живущую в пустом доме и впускающую туда черт знает кого? Ее есть кому защитить? Почему она, тролль дери, не спит в общежитии с соседками? Куда прет среди ночи с этим типом?!

Разъяренно сопя, Карпов едва не жевал окружавшие кусты мха-переростка. Мычал бессильно, провожая глазами отъезжающий экипаж. Еще пара секунд – и ректор со студенткой исчезнут в новой портальной дыре.

Сердце, настолько вечно живое, что почти что мертвое, тащило князя совсем не туда, куда надо. Арт пришел сюда за магией, а не за… вот этим всем!

Он обязан держаться изначального плана. Разыскать источник и стать новым «Прометеем», принести волшебство на землю. Сестра не вынесет, если магический фон истлеет и последний шмырл увянет во цвете лет. Хоть и стоило признать, что временами в глазах располневшего Карла появлялись мечты о легкой смерти… В те дни, когда Ава прибегала с новым средством для размножения.