Академия Междумирья. Дикая магия и прочие неприятности

– А гурия? – прошептала, не узнавая свой голос. Я, может, и небольшой специалист по напиткам, но название на этикетке было другое. – Что делает гурия?

– Не бери в голову, Рита, – отмахнулся ректор и ушел от меня вперед, к центру гостиной.

Я бросила встревоженный взгляд в окно. Никого. Только звезды-медузы в синем небе, серые горы и пугающие лесные тени…

У самого края обрыва стояли магические доски, сложенные друг на друга. Под каждой имелась яркая голубая полоса – признак напитанных энергией подъемных чар. На то Маунт-Грин и элитный курорт, чтобы желания гостей здесь угадывались заранее… Аксессуары для стремительного спуска зарядили задолго до того, как мы с Клэем сюда приехали.

Но чем больше я смотрела в горную темноту, тем явственнее понимала, что не решусь встать на архову доску и съехать вниз. Понятно же, что к ярмам я доберусь по частям! Отдельно руки, отдельно ноги… Может, когда-нибудь прикатится и бедовая голова.

А раз так, то и делать мне под этой странной крышей больше нечего.

– Простите, сир Квентан, но… я хочу домой, – прошептала, отступая назад. Ноги не слушались, шатались подо мной, как неуклюжие ходули. – Отвезите… в Лурд… Или подскажите, как отсюда можно…

Колючие пузырьки заполняли горло. Вкус, будто кусок мыла съела!

– Не хочешь, – наморщился Клэй. – После гурии никто ничего не хочет. Ты спрашивала, что она делает… Она подавляет волю. Ты будешь желать лишь того, чего пожелаю я.

Со знанием дела сир Квентан дернул рычаг в стене, и на треугольные окна упали плотные шторы, отрезав нас от равнодушного мира. Невозмутимо расстегнул на рубашке оставшиеся пуговицы, подхватил с дивана подушку, кинул на ковер…

Его отработанные движения и грамотно собранный чемоданчик вызвали внутри приступ тошноты. Он явно был тут не впервые. И вряд ли я единственная девушка, которую Клэй сюда привозил.

– Вы же ректор, – я попятилась с таким энтузиазмом, что довольно быстро уперлась лопатками в стену. – Вам же нельзя… вот так…

– Если очень хочется, все возможно, – расслабленно отмахнулся мужчина. – Этому учит нас история Танталы, да?

Арх, да должно же быть хоть какое-то уважение к почетной должности!

Что бы он ни задумал, рано или поздно об этом узнают. Мой дядя вернется из отпуска и распутает клубок, найдет следы, выяснит истину… Наверное.

До того обидно стало, что у наших разговоров не было свидетелей. Как опытный соблазнитель, Клэй открывался лишь тогда, когда мы оставались наедине. В его кабинете, на темном лестничном пролете, на улице у дядиного дома… Никто не станет искать меня ни завтра, ни послезавтра. А Эндрю с Эммой вернутся лишь через десять дней.

– Ты же чувствовала опасность, маленькая джинна, – вздохнул Клэй укоризненно и достал из чемоданчика другую бутылку. Налил себе в чистый бокал синей эхесской, с наслаждением отпил. – Зачем же села в мой экипаж?

– Мне… нужно было… сюда, – звуки все труднее собирались в слова, неохотно выползали из «замыленного» горла.

– Вот и славно. Ты здесь, – спокойная улыбка на холеной физиономии рождала внутри меня позывы к немедленному очищению желудку. – Наши желания совпали.

Он отошел к зашторенному окну и поманил меня пальцем к себе. У уголков глаз собрались горячие слезы, готовясь стечь на щеки: я даже головой помотать не могла!

– Что такое, Рита? Хочешь сказать «нет»? Ты попробуй, попробуй, – предложил Клэй невозмутимо, причмокивая синей эхесской. – Я сдержу обещание. Всего одно слово – и ты свободна.

Теперь понятно, отчего он так легко разбрасывался родовыми клятвами. Слово «нет», как и все его ругательные производные (в которых я посылала ректора в пешее приключение в пасть к керрактской каэре), застревали в горле. Исчезло в целом умение протестовать.

Во мне не осталось своих желаний. То есть они были, но где-то глубоко, под пленкой, под завесой… и становились все призрачнее с каждой минутой.

Страх, что еще секунда – и я перестану контролировать не только тело, но и помыслы, – взрывал грудь. Лицо пекло, по затылку расползалась липкая паника.

– Вы… м-похотливый раб… свои-м-х же-мланий… – выговорила, почти не шевеля языком.

– Нет, нет, Маргарита, я хочу сделать рабыней моих желаний тебя.

От неизвестной гурии я вся взмокла, на ресницы капал пот, лоб облепило влажными волосами.

– Подойди, вытяни руки, – попросил Клэй, и я двинулась вперед.

Ноги мне больше не подчинялись, реагируя лишь на звук его голоса. Я утратила связь с мышцами, не могла ими больше повелевать.

И взгляд был будто уже не мой, а чужой, отделенный от сознания прозрачной аквариумной стенкой. Он удивленно скользил по медным браслетам, что с гулкими хлопками вдруг защелкнулись на запястьях. Что-то такое я видела в музее серватория, когда чистила витрины.

– Вы бы м-мне еще рога под-мпилили…

– Это просто аксессуар для игры, не бойся, – прошептал мерзавец. – Я присваиваю тебя себе, маленькая джинна.

– Да я всего-то… на одну ч-четвертую…

Сердце грохотало внутри, рассылая «бах-бах-бах» по мышцам, но оно было и моим, и не моим… В ушах разносился свистящий гул. Как если бы меня вообще тут не было, и я наблюдала за происходящим из соседней комнаты, через плотное стекло.

– Вот и узнаем, чего в тебе больше, Рита, – Клэй дернул пальцем, и порывистый вихрь прошелся по комнате, сбив подушки в центре ковра на манер дивана или мягкой горки. – Я устал исполнять чужие желания, играть в чужие фантазии… Знаешь, у меня ведь и своих немало. А с кем желать, как не с маленьким рыжим джинном?

Ректор был сильным магом, недаром до этой должности занимал пост декана стихийников. Я знала, что он принадлежит к сеймурской «элите», что весьма богат, любвеобилен и обходителен… Но представить не могла темных демонов, что сидят на его личной изнанке.

Хлопая ресницами, я пыталась понять, какими такими желаниями куратор планирует раскрывать мой потенциал. Для чего собирается использовать дар, который я толком не контролирую? И как он надеется я буду диктовать волю мирозданию, будучи полностью обезволенной?

Блуждая сонным взглядом по рассыпанным подушкам, я наткнулась на свою сумку, которую порывом тоже смело с дивана. Надо как-то до нее добраться. Да хоть бы и доползти. Просто даже лечь в нужном направлении! И пожелать. Правильно и самостоятельно.

Ленивой каффой Клэй развалился на мягкой горке и поманил меня пальцем вниз, к себе. Сознание плыло. Ноги, управляемые чем угодно, только не головой, подвели меня к ректору и усадили на подушку.

– Сначала мы тебя переоденем, – он пошевелил пальцами, и послушный ветерок вытащил из чемодана кусок алой ткани. Расправил в воздухе, демонстрируя нашитые на шелк металлические монетки.

Уши заполнило звоном, затылка коснулись требовательные пальцы, и я отключилась, упав носом на пушистый ковер.

Сон не был приятным. Чудилось, что тела касаются чужие холодные руки. Я брезгливо дергалась, но проваливалась все глубже.

– Эй, Маргарита, хватит спать, – потормошили меня, выковыривая из дремы.

А Клэй не просто извращенец. Он еще и эстет.

Эта мысль пришла запоздало, когда я подняла локоть и помимо браслета обнаружила на себе тонкий полупрозрачный рукав, обрамленный дорожками медных чеканных пластин. Маленьких, но щедро рассыпанных по всему наряду.

Я читала много книг, посвященных Тантале – миру исполнителей, маминой родине. И если верить красочным форзацам, джинны Междумирья выглядели как угодно, только не так! Они предпочитали благородные фасоны и светлые оттенки – белые, зеленые, голубые… И уж точно не звенели от каждого шороха, как оседланный хеккар на тхэ-ванском карнавале.

– Это хавранский стиль. Ты же любишь маскарады, Рита? Игры с переодеванием, мм? – ухмылялся Клэй, наслаждаясь моим потерянным видом. Потеряла я, надо сказать, все важные элементы своей одежды – от плотного форменного платья до кружевной начинки. – Мы поиграем. В рабыню и ее господина…

– Мм! – возмутилась, приподнимаясь с пола на руках. И звеня на все лады.

Да он огхаррел! Надо сказать, что полупрозрачные рукава были самым большим куском ткани на мне. Все прочее, обрамленное монетками, напоминало скорее лоскуты. Обрезки, какие маги-портнихи обычно выкидывают за ненадобностью.

Но вот же… Оказывается, из них еще можно и «верх», и «низ» пошить.