Дикая магия. Особо демоническое Рождество

«Особо важные ректорские дела» отвлекли новоиспеченного главу Академии, и теперь уже я нервно слонялась по нарядному холлу. Если опоздаем, Джен нас убьет. Даже Карпова не испугается. Нашпигует нами рождественскую индейку и скормит троллям в рамках праздничного меню.

Ну где же он, этот «особо важный ректор», линяющего морфа ему в кухарки?!

– Анна, привет, – помахала рукой Сюзанна, выплывая из коридора. Она куталась в белоснежный плащ, подбитый мехом, и явно собиралась на улицу. – Ты на церемонию? Передавай поздравления Дженивьеве. Питер Кавендиш – прекрасная партия, особенно в свете последних событий.

Я вежливо улыбнулась Сюзи и не стала спорить, что Джен меньше всего думала о Пите как о «выгодной партии». Ни когда из последних сил выхаживала его, смертельно раненого, в Пункте Связи. Ни когда помогала ему скрываться от магтрибунала, миротворцев и арканов вместе взятых. Каждый думает в меру своей… системы ценностей.

– Передам непременно.

Мисс Бэггинфорт заправила светлые локоны под капюшон и выскочила наружу. Почти тут же ее силуэт закружило вьюгой, и благодаря белой одежде Сьюз потерялась из виду.

Позади пробежало несколько третьекурсниц, о чем-то шушукаясь и звонко смеясь. Я поежилась и потуже затянула пояс пальто. Никак не могла привыкнуть к тому, что приковываю взгляды и порождаю сплетни. Поскольку я продолжала учиться на седьмом курсе и даже посещать занятия профессора Карпова, неловкости избежать не удавалось.

Ни для кого уже не было секретом, что я являюсь потомком графини Воронцовой и владею этой Академией. Знали все и то, что я вышла замуж за Мрачного Демона и проживаю в его страшной берлоге (так что сердца невинных первокурсниц он поедает в каком-то другом, особо секретном месте). Да и округлившийся живот скрывать было затруднительно.

Так что слухи ходили… всякие. Даже те, в которых я носила дитя Блэра, похитившего меня и тролль знает к чему принуждавшего. А потом, как честный человек, решившего на мне жениться. Источником этой фантастический дикости был «Трибьюн», как только не коверкавший историю с Темным Принцем на свой вкус.

Оставалось лишь закатывать глаза и надеяться, что новорожденные демонята будут как две капли воды походить на мрачного папашу, грозившегося утопить в чане со слизью всякого, кто при нем сболтнет эту чушь.

Имея в запасе припыленное логово Демона и приглашение от Ангелики перебраться в имение Карповских, мы продолжали жить в Академии. Потому как она, во-первых, была моим домом – официально, на бумагах. А во-вторых, в связи с новым назначением, отнимала у Андрея такой вагон времени, что он иной раз отключался прямо за ректорским столом.

Там я его и находила. Лежащего лицом в куче бумаг, обляпанного чернилами и со стаканом горлораздирающего травяного сбора в ослабших пальцах. Сбор этот ему передался в наследство вместе с кабинетом, столом, именной печатью и хронической усталостью. И Карпов невольно прикипел к бодрящему напитку, не дававшему сомкнуть глаз за рутинной работой.

Я выглянула из окна, пытаясь за вихрем белых хлопьев рассмотреть кое-какой секретный участок леса. И различила фигуры Брендана и Энди, тащивших длинную секцию из заговоренного металла. Еще одна крошечная тайна.

Боги, неужели у нас все получится? От одной мысли, что удастся провернуть задуманное, перехватывало дыхание и дрожали колени.

Каждый день я ждала, что Карпов поймает нас с поличным. А там уже моя «охотница до приключений» точно не отделается легким испугом. Получит по полной программе.

Но Андрей был так погружен в споры с Большим попечительским советом, что пропускал нечто важное, творившееся прямо перед демоническим носом.

Глава 2

– Можем идти, – с мрачной решимостью объявил Карпов, материализуясь на пороге.

Всем своим видом он выражал готовность к мучениям этого дня. Однажды Демон опрометчиво пообещал, что будет стараться делать меня счастливой. И честно пытался держать слово.

Так уж сошлись звезды, что свадьба Джен была назначена на канун Рождества. Сегодняшним утром в Оранжерее Вяземских должна была состояться официальная церемония: новый статус Питера Кавендиша обязывал пригласить весь магический свет.

А вечером по плану были елки, гирлянды и снеговики в Пункте Связи. Маленькое торжество только для своих. Тихое и настоящее.

У меня на вечер тоже имелись кое-какие планы, в которые я Карпова благоразумно «забыла» посвятить. Иначе бы он почернел сильно заранее и перепугал томных оранжерейных барышень, слетевшихся под своды стеклянного дворца.

Когда мы, наконец, переместились к месту церемонии (в телепортах меня начинало укачивать, так что Карпов сдерживал себя и закручивал воронку медленно, аккуратно), Джен, нервная и зеленая, бешеной белкой бегала по внешнему кольцу.

– Зря я согласилась на всю эту пышность «как в каталогах», – ухватив мой локоть, беспокойно зашептала подруга. – Теперь меня трясет от волнения. Так сильно, что даже подташнивает. Может, еще не поздно все переиграть?

– Уже определенно точно совершенно поздно, – «успокоила» Джен, поглаживая подругу по подпрыгивающим голым плечам.

Платье тетя Аманда сделала невероятное. Белое, легкое, открытое, летящее. Казалось, материя жила своей жизнью, постоянно складываясь в новые причудливые волны.

Оно выглядело столь хрупким и невесомым, что я не представляла, как Джен собирается протянуть в нем до вечера. А потом еще и снеговиков лепить! И откуда в ней только взялся этот праздничный энтузиазм?

Зато молодая невеста решила обойтись без магической инкрустации. Ворчливо заявила, что «вот только толстых наглых фазанов ей на столах и не хватало». А потом добавила, что бабочек в нынешнем положении я ей и без инкрустации обеспечу. И… погладила мое пузо, заговорщицким шепотом договариваясь о чем-то с нахальной капелькой! Знать не знаю, что они задумали, но страшно было заранее.

– А вдруг получится не «как в каталогах», и нас потом еще год будут высмеивать в «Трибьюн»? – застонала Джен, держась белой ладошкой за горло. Похоже, ее и вправду мутило. – Ох… Нужно было получше подумать, прежде чем арендовать летнюю резиденцию Вяземских…

Компания для самобичевания ей была не нужна, Джен и в одиночку отлично справлялась. Но я все равно стояла рядом и старательно запихивала обратно в горло вот это гордое и ненужное «А я тебе говорила, да-да».

– Моя извилина, видно, совсем отказала, – трясла невеста красиво уложенными волосами. – Я едва соображаю последнее время. Надо было сопоставить всю ту чушь, что писали в газетах, с именем графа и дворцовой оранжереей…

– Дженивьева, Анна! – к нам подоспела перевозбужденная Элизабет и строго сдвинула брови. Мы с Джен мигом вытянулись по струнке и придали себе невинный вид. – Нас все ждут внутри, а вы болтаете…

– Ей плохо.

– Я волнуюсь! Того и гляди, сбегу куда-нибудь… Будете ловить…

– Прекращайте разводить панику, мисс Абрамс, – прозвучало мрачное из-за моей спины, и Лиз тоже на всякий случай вытянулась по струнке.

– Но как же не разводить, когда… – Джен захлопала глазами и сглотнула.

– Питер Кавендиш ныне лорд. Единственный мужчина, представляющий свой род и фамильный дар, – строго, в духе лекции проворчал Андрей, отчаянно мрачнея. Но это у него просто аллергия на Оранжерею начиналась. – К тому же, теперь он очень состоятельный человек. Никто, в том числе и Вяземский, не станет так сразу портить с Питером отношения. Сначала попробует договориться по-хорошему. Уверен, о вашем бракосочетании будут самые лучшие отзывы.

Я мысленно добавила: «Не то что о нашем».

Надо признать, что «Трибьюн» не бил в открытую. Я даже не сразу поняла, что все эти домыслы и теории заговоров, что публикуются на последней странице в колонке сплетен, – творение самой редакции. И ладно бы с ними, но Элизабет как-то сказала, что последнюю желтую полосу люди всегда открывают первой. А значит, у графа было самое сильное оружие наших дней.

Внушение, которому поддавались добровольно. Воля, которой следовали, не замечая того. Идеи, которые незаметно пробирались в дом любого, кто был включен в магическое сообщество.

Власть над разумом тысяч. Не та, что имелась у почившего Блэра… Совсем другая. Но не менее опасная.

***

К счастью, ни бабочек, ни фазанов (как магически стабилизированных, так и самых натуральных) на церемонии не «вылупилось». На праздник не заявился ни один тролль. А арканы, если и присутствовали, то хорошо скрывались. И даже стадо камнехвостов не пробежало.

Словом, церемония прошла на редкость идеально. Даже скучно. «Трибьюну» совершенно не о чем будет сплетничать!

Разве что о необычной зеленоватой бледности невесты, временами жаловавшейся на тошноту, и легкой растерянности юного лорда, только сейчас осознавшего, во что он вляпался.

– Джен, – отвела я подругу в сторонку и внимательно заглянула в часто моргавшие глаза. – Уже можно не нервничать. Обеты произнесены, клятвы увековечены в ритуальной книге. Осталось перетерпеть танцы и речи, а потом сразу летим лепить снеговиков. Все хорошо.

– Нет. Все плохо, – проворчала подруга, хватая с подноса стакан с холодным апельсиновым соком и залпом его выпивая.

– Хорошо, – пригрозила пальцем, косясь в сторону Пита. Зажатый в крепких объятиях миссис Абрамс, он выглядел окончательно смущенным.

Джулия удрученно охала, глядя на парня, изрядно отощавшего после ранения. Вместо щекастого круглолицего «недотепы» со смешными медными вихрами на макушке Джен достался статный юноша с напряженным, серьезным взглядом серых глаз. Худощавый, широкоплечий, с длинными темно-рыжими волосами, повязанными в хвост. И густой шерстью на щеках и подбородке, добавлявшей Питеру возраста.

Признаться, эта модифицированная версия лорда Кавендиша и мне, и Дженни нравилась больше. Но Джулия собиралась взять все в свои заботливые руки и «откормить беднягу» до первозданного состояния.