Любимые сказки Рождества и Нового года. Исключительный подарок на все времена

А помните, как называется первая глава?.. Нет? Понятно… Название глав мы обычно пропускаем – ведь нам интересно узнать: что будет дальше. Но это название абсолютно празднично и всеобъемлюще – «ЕЛКА».

«Щелкунчик» написан Гофманом в конце 1816 года и вышел в сборнике «Сказки для детей» в канун Рождества. То есть это – самая что ни на есть рождественская сказка. И хоть она и самая наиволшебная, но действие в ней происходит в реальной семье, а не в некотором царстве и некотором государстве, как в других сказках, например у Перро. Брат и сестра, Фриц и Мари Штальбуам, живут в реальном доме, ходят по обычным улицам Берлина. Но сказка все равно оказывается рядом.

Посмотрите, каким изображался праздник на старинных открытках. Какие прелестные платьица и кудряшки у девочек, как важно и отважно выглядят мальчики. Девочки восторженно ахают, увидев волшебную елку. Мальчики галантно ухаживают за девочками – помогают снять шубку, дарят нарядных кукол. Но сами-то мальчики, конечно, предпочитают играть в солдатиков и бить в барабаны. Помните, именно о солдатиках, деревянных конях и сабельках мечтал Фриц в «Щелкунчике». Ну а Мари конечно же мечтала о кукле в миленьком платьице. Ведь все девочки мира грезят о кукле-мечте.

Мальчики любят солдатиков и барабаны, девочки, конечно, кукол. Открытки Э. Клэпсейдл, 1918 год; Э. Боули, 1908 год

Этим детям не нужно было беспокоиться о подарках. У них есть любящие родители и обожаемый крестный – господин Дроссельмейер, который на каждое Рождество (ведь тогда именно Рождество было главным праздником, а не Новый год) дарит им замысловатые подарки – эдакие технические новинки своего времени, ведь он хоть и служит где-то чиновником, но по натуре романтик, к тому же еще и часовщик-любитель. То создаст замысловатый сад, где гуляют крошечные механические человечки, а то и вовсе выстроит большой замок, в залах которого танцуют куколки, а перед замком плавают лебеди в озерце размером с ручное зеркальце. И через равные промежутки двери замка открываются, и оттуда выходит человечек (ну точная копия самого крестного!) и раскланивается, сняв шляпу. Конечно, дети замирают от восторга перед такими сложнейшими механическими творениями. Однако быстро теряют интерес, ведь с эдакой игрушкой не поиграешь. Как говорит Фриц – неинтересно! Ну вышел бы человечек хоть раз из другой двери, но он не может.

Да и родители волнуются: а ну как Фриц и Мари испортят сложную игрушку? Словом, творение господина часовщика убирается в особый шкаф, как самый ценный новогодний подарок.

Но оказывается, что самый любимый подарок – не роскошная игрушка, а простой Щелкунчик, которого находит Мари.

Самая известная в мире серия новогодних открыток № 512 издательства «Так», 1910 год

А что это за игрушка – щелкунчик?

А это вообще не игрушка. Щелкунчиками (щелкунами) раньше назывались приспособления для колки орехов. Мастера-выдумщики, типа господина Дроссельмейера, любили придавать этим простым приспособлениям прямо-таки фантастические формы. Вот и Щелкунчик, которого забрала себе Мари, был сделан из дерева очень искусно – в виде реального крошечного человечка с огромным ртом, острыми зубами и деревянной косичкой, которую человечек носил на старинный манер. Орех вставлялся Щелкунчику в рот, его нижняя челюсть оттягивалась за косу и резко отпускалась. И тогда острые зубы Щелкуна легко справлялись с любым орехом, раскалывая скорлупу и очищая ядрышко.

Но почему умница и красавица Мари из всех игрушек выбрала самую страшненькую?! Ведь мало того что Щелкунчик, как и все его собратья, неказист и росточком не вышел, но за ним же еще и охотится противнейший и страшный мышиный король. Но именно этот деревянный уродец и покоряет сердце девочки – своей храбростью, умом и, наконец, верной любовью, которой он окружает свою крошечную даму сердца. Вот только кто поверит, что знакомство со Щелкунчиком и его трагическая битва с мышиным войском произошли наяву? Даже сама Мари считает, что дело происходит во сне. Однако когда она, запустив в противного мыша своим башмачком (какой отзвук Золушкиного башмачка – не находите?), падает со стула и ранит себе руку, то неожиданно понимает, что все это происходит не в «некоем царстве или во сне», а в реальном мире, в комнате, где стоит наряженная елка.

Что ж, именно Гофман первым сделает главное сказочное открытие – перенесет место действия сказок, ночных повестей и других своих фантастических видений в реальный конкретный современный мир. До него-то – помните? – герои сказок и Перро, и братьев Гримм жили в волшебных странах. А вот уже после сказок Гофмана практически все писатели, сказочники, фантасты и мистики (вспомним хотя бы творчество Андерсена и Булгакова, Экзюпери и Роулинг) поймут, что самые необыкновенные чудеса – светлые и добрые, пугающие и зловещие – происходят в реальной жизни с обычными людьми. Но первым это заметит Гофман.

Его обычный чиновник и часовщик-любитель, крестный Мари – господин Дроссельмейер, окажется влиятельным волшебником, чей любимый племянник-принц превращен злобной королевой Мышильдой в уродца Щелкунчика, и только самоотверженная любовь Мари может его расколдовать.

Но кто же такой господин Дроссельмейер?

Догадываетесь? Конечно же в его образе Гофман изобразил самого себя.

Это он, Гофман, в быту был опытным юристом и очень способным чиновником. Но в мечтах видел себя совершенно иным – не перебирающим скучные бумаги «в присутствии», а создателем искусств – и в первую очередь обожаемой музыки. Да-да, Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776–1822) и не думал становиться сказочником. Он даже литератором становиться не собирался. Он хотел сочинять музыку. Он даже свое третье имя Вильгельм сменил на Амадея в честь обожаемого Моцарта. И стоит отметить, что в музыкальном мире Гофман преуспел. Именно он считается создателем национальной немецкой романтической оперы. В 1816 году в Королевском театре Берлина с триумфом пройдет премьера его оперы «Ундина». Если вы читали сказочную поэму Жуковского, то наш замечательный Василий Андреевич написал ее по немецким легендам о русалке-ундине, по тем же самым, что и Гофман свою оперу. Вот только Гофману не повезет. При полных аншлагах его оперу дадут 13 раз подряд и… Проклятая чертова дюжина – после тринадцатого представления Королевский театр сгорит дотла!..

Почти сто лет никто не рискнет поставить оперу заново. Всем станет мерещиться пламя пожара. Правда, музыкальных заслуг Гофмана никто не умалит.

А вот сказки его будут встречены не столь милостиво. Только после смерти писателя критики и читатели вдруг разглядят, что этот маленький некрасивый и неуживчивый человечек был ни много ни мало – гением. Потому что это именно он стал родоначальником многих жанров и направлений в литературе. Да что там… Почти вся литература XX и XXI веков выйдет из сказок и мистических романов Гофмана – готический и мистический роман, детектив, триллер и фэнтези, философская фантасмагория и «ложнобиографическая» литература. Но сказка о бесстрашном и благородном Щелкунчике и самоотверженно любящей девочке Мари навсегда останется одной из самых любимых в мире.

Как вы думаете, с кого написана Мари?

Нашлась в мире добрая душа, бескорыстно полюбившая Гофмана, – это была детская душа. Детям ведь все равно, красивы взрослые или не очень, богаты или нет. Дети любят за доброту и справедливость. Разве не за это милая Мари полюбила ужастика Щелкунчика? Да она была согласна на все, чтобы помочь несчастному уродцу! Мари стерпела и насмешки нахального братца, и неверие родителей. Она даже принесла в жертву мышиному королю (а ведь это чудовище угрожало, что сгрызет Щелкунчика!) самое дорогое, чем обладала, – сахарных куколок, книжки с картинками и свое праздничное платьице! Особенно жаль будет девочке марципанового юношу – сладкое земное создание. Но, немного поплакав, она пожертвует и им ради Щелкунчика. Вдумайтесь, девочка отдала все свои земные привязанности ради призрачной фантастической мечты!..

Эта девочка действительно существовала и звали ее Мари – Мари Гитциг. В 1816 году, когда выйдет сказка «Щелкунчик и мышиный король», реальной Мари будет 12 лет, столько же, сколько и ее сказочной героине. Хотя позже, по настоянию издателя, Гофман напишет, что девочке в его сказке всего 7 лет. Как отмечал один из биографов Гофмана (М. Мейлин), издатель сказал тогда: «Так будет поменьше претензий. Сказочка для детей – совсем не то, что новелла для взрослых».

Мари с сестренкой Луизой стоят у елки, а Фриц подглядывает за портьерой

Семейство Гитциг – добрые друзья Гофмана. С самим Юлиусом Эдуардом Гитцигом писатель знаком еще с юности. Именно Гитциг станет впоследствии первым биографом Гофмана. Так что дружба эта выдержана в десятилетиях. Гофман ходит в дом к другу, как в собственный. Он гуляет с его детьми, рассказывает им сказки, учит рисунку и музыке, мастерит игрушки. Словом, он – реальный сказочник и волшебный мастер Дроссельмейер. Мари, третья дочь Гитцигов, становится не только крестницей Гофмана, но и его любимицей – ведь в ней он попытается найти свою собственную дочку, которая умерла.

Мари, капризная при своих родителях, при Гофмане ведет себя как пай-девочка, слушается его бесприкословно. Она называет Гофмана «своим маленьким крестным», ведь он – невысокого роста. И еще Мари рассказывает всем, что ее «маленький крестный» очень красив и умен, просто никто этого не замечает. Это ничего вам не напоминает, дорогие читатели? Да-да, вы не ошиблись в ощущениях – девочка видит в своем неказистом крестном своеобразного заколдованного Щелкунчика, в котором окружающие, увы, не находят прекрасного принца.

Надо сказать, что реальная Мари читает историю про свою сказочную тезку восторгаясь. Но в дневнике записывает: «Ах, если бы!.. Но не верится, что можно уехать в Марципановый замок. Не потому, что, как говорит крестный, замок в волшебной стране. А потому, что и ТАМ его, наверное, нет…»

Неожиданный поворот, верно? Даже сама героиня не верит не просто в реальность (понятно же, сказка – не реальность), но в ВОЗМОЖНОСТЬ счастливого финала.

Так каков же финал «Щелкунчика» – сказки для детей и о детях, где волшебный мир мечты наполнен яркими красками и чудесами? Победив мышиного короля, Щелкунчик ведет Мари в свое сказочное королевство, где есть и Рождественский лес, и Лимонадная река, и город-столица Конфеттенбург, где Мари, некогда пожертвовавшая своими сахарными куклами и пряниками, обретает целый огромный Марципановый замок. Но вдумайтесь – не слишком ли приземленным оказалось это «волшебное королевство», не очередной ли это сон экзальтированной девочки? И хотя наутро в дом Штальбаумов приходит юный племянник господина Дроссельмейера, очаровавший семейство тем, что преотлично щелкает для всех орешки, а потом этот приятный молодой человек признается Мари в том, что он и есть уродец Щелкунчик, расколдованный силой ее любви, – все равно, несмотря на это чудесное знакомство, в финале сказки возникает некая недоговоренность, а может, даже и обреченность. Ну не стыковывается жизнь со сказочными принципами…

Не потому ли часто в интерпретациях этой сказки (в драматическом театре, на балетной сцене, в фильмах и даже поразительном по красоте и движению рисованном мультфильме режиссера Б. Степанцева) хороший конец размывается, уступая место вопросу: а было ли все это или только пригрезилось героине? В балете великого композитора П. И. Чайковского уже в середине действия появляются драматические черные ноты, а финал вообще поражает трагизмом. Кажется, сюжет благополучно завершился – Мари приехала в Сказочную страну, но в музыке звучит такое отчаяние и трагизм, что несложно домыслить – все это девочке только грезится. А вот когда она очнется, наступят серые и заунывные будни. Если она, конечно, очнется от своего завораживающего волшебного сна…

А ведь так хочется праздника, принца на белом коне, хоть и в виде Щелкунчика, Марципанового замка! Если приглядеться, «Щелкунчик» – самая светлая и легкая сказка Гофмана. Надежда на чудо, которое так и не произошло в его жизни.

• По количеству интерпретаций и воплощений на сцене и экране «Щелкунчик» уступает только «Золушке». Это наилюбимейшая сказка мира.

• В России перевод сказки появился одним из первых – в 1835 году. Весь мир еще не верил, что Гофман – гений, а Россия уже понимала это.

Вечное дерево и свет волшебной звезды

Совсем стемнело. Фриц и Мари сидели, крепко прижавшись друг к другу, и не смели проронить ни слова; им чудилось, будто над ними веют тихие крылья и издалека доносится прекрасная музыка. Светлый луч скользнул по стене, тут дети поняли, что Младенец Христос отлетел на сияющих облаках к другим счастливым детям. И в то же мгновение прозвучал тонкий серебряный колокольчик: «Динь-динь-динь!»

Двери распахнулись, и елка засияла таким блеском, что дети с громким криком: «Ах! Ах!» – замерли на пороге.

Пока они еще не знают, что их ждет, но сердце предчувствует – что-то необычайное, волнующее, таинственное и прекрасное.

Впрочем, в Рождественские и Новогодние праздники все люди ведут себя как дети, как юные герои Гофмана. Верят, что все плохое закончится в старом году, ну а в Новом непременно придет все новое и хорошее. Ведь для того и существует Праздник – самый главный – рубежный. Миг, когда старый календарь переходит в новый, когда все тревоги и несчастья отсекаются и остаются в прошлом, а в новом будущем начинается новая жизнь.

Самые древние календари земли – солнечный и лунный – считали рубежными днями те, в которые свет борется с темнотой. Приходила зима, а с нею – дни, когда тьма получала мир в свое распоряжение. И тогда наступали самые темные дни года. Свет прорывался всего на несколько часов и, казалось, уже затухал… Именно в такие дни древние люди и понимали, что должны что-то сделать, чтобы поддержать угасающий день и не дать тьме воцариться навечно. А что можно сделать? Устроить магический Праздник, на котором зажечь факелы и костры, разогнать темноту – помочь свету. Так у разных народов в разных концах мира появился праздник, называемый по-разному, но имеющий одну мистическую задачу – помочь Свету.

И вот наступали 21 и 22 декабря – время самой длинной ночи и самого короткого дня – зимнее солнцестояние. Солнце замирало, стояло на одном месте. А потом вдруг его свет озарял землю раньше на секунду, минуту. Солнце побеждало тьму, начиная отсчет нового времени – нового природного светового года.

Такой день считался началом начал, символом всех новых начинаний. Каждый народ праздновал его по-своему, но отмечали все. В Исландии это был праздник Йоль. В скандинавских странах – Самхейн. На Востоке – день Митры – бога Солнца. В славянских странах начинались празднования Коляд, во время которых разрешалось гадать на будущее. Наши предки называли это время «коловорот», то есть поворот колеса-солнца. У всех народов праздник солнцестояния имел общие черты:

• Зажигались костры, факелы и огни, чтобы разогнать тьму и помочь светилу.

• Выбиралось самое большое и вечнозеленое дерево, считавшееся символом праздника.

Почему дерево? Во-первых, по нему, как считалось в древности, можно было добраться до небес (других-то «лестниц» в древности не существовало). А во-вторых, практически во всех культурах существует поверье о Мировом древе, с которого и началась вся природа мира, которое корнями уходит в подземный-потусторонний мир, цветет в мире земном, а макушкой упирается в мир богов. Ну как не украсить такое?!

• Дарились подарки – как же без них в праздник?

Но проходили века. Языческое миропонимание кануло в прошлое. Земные года складывались в эпохи. И каждая такая эпоха отсчитывала свое существование с самого важного, самого главного события.

Таким событием христианский мир посчитал конечно же рождение Иисуса Христа, сына Божия, но и сына человеческого. Иисус стал главным героем современной цивилизации, и отсчет нашего мира ведется с года его рождения. Ну а какой сейчас год? 2014. Значит, Иисус Христос родился 2014 лет назад.

Конечно, теологи и астрономы спорят: точно ли это было в нулевой год нашей эры? Но нам сейчас интересно не это. Важно, что с рождением Христа времена до нашей эры закончились и наступила наша – христианская эра. Трудно было выбрать день рождения, наиболее подходящий для того, кто стал символом всего человечества. Это символично, что Спаситель мира родился в ночь с 24 на 25 декабря (с 6 на 7 января по старому стилю). Это просто должно было произойти в мистическое время – сразу же после зимнего солнцестояния, когда Свет, сбросив иго тьмы и повернув коловорот на весну, уже набирал силу. Время обновления, время надежд. Время великого будущего.

Рождение Христа

И потому Рождество – праздник не только дня рождения Христа, но и рождения счастья и радости для каждого человека. Праздник, когда прощаются грехи прошлого и намечаются добрые дела будущего.

День рождения Надежды на то, что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО – И ДАЖЕ ЕЩЕ ЛУЧШЕ!

Древние христиане праздновали Рождество сердцем – как умели. Традиций не существовало. Хотя об одном символе было известно: когда Христос пришел в Иерусалим, жители встречали его взмахами пальмовых листьев, ведь пальма издавна считается символом победы и добра. Но в других странах пальмы не растут из-за холода.