Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории

Не один Филипп Испанский мечтал вернуть расположение небесных воронов. В это же время в Праге правил другой Габсбург – Рудольф II. Этот король бредил мистикой, мечтал о философском камне и потому охотно принимал в своем дворце в Злата Праге алхимиков и колдунов, астрологов и разных изобретателей. Конечно, он мечтал о том, что его «ученые друзья», как он их называл, научатся создавать для него золото из свинца, создадут гомункулуса из пробирки или найдут рецепт вечной молодости, но было у него и особое задание: Рудольф страстно желал, чтобы они создали птичий эликсир, приняв который человек научится говорить на языке пернатых. Вот тогда-то, мечтал Рудольф, он и сможет объяснить воронам, что он – единственный из Габсбургов, кто хочет снова завоевать их дружбу. Увы, старания Рудольфа не увенчались успехом. Никто из его ученых-алхимиков не смог создать птичий эликсир. А значит, и подружиться с птицами не удалось.

Шли века. Реальные события обрастали легендами и в конце концов почти забылись. Но вороны еще долго тревожили венценосное семейство Габсбургов. И всегда вслед за ними приходило несчастье. В последний раз черные птицы появились в начале ХХ века. В 1914 году супруга эрцгерцога Франца-Фердинанда, эрцгерцогиня София, ехала в открытом авто. Светило солнышко, и дул легкий приятный ветерок. Но вдруг сердце Софии сжалось от дурного предчувствия. Она подняла голову: прямо над машиной парила стая огромных черных птиц.

Рыдая, София ворвалась во дворец и бросилась к мужу: «Умоляю, отмени свою поездку в Сараево! Кажется, я видела вещих воронов. Они несут горе на своих черных крыльях…»

Но Франц-Фердинанд был упрям, да и встреча в Боснии уже подготовлена. Эрцгерцог поехал – дальнейшее развитие событий знают все. Прозвучал выстрел. Франц-Фердинанд был убит, а Первая мировая война развязана. Взволнованные свидетели писали, что, когда 28 июня 1914 года пули, выпущенные в эрцгерцога и его жену, свистели в воздухе, над улицей, по которой проезжал герцогский автомобиль, кружила стая черных воронов.

Через восемь лет, 1 апреля 1922 года, в изгнании скончался последний император из династии Габсбургов – Карл. В день его похорон к фамильному склепу слетелось множество черных птиц. Но с тех пор никто больше не видел зловещих воронов Габсбургов.

Легенда о строящемся мире

Зодчество – искусство сугубо материальное. Но и оно может быть связано с предсказанием. Более того, само существование огромного Домского собора в немецком городе Кёльне оказалось пророческим.

Эта история началась в середине XII века. В результате некоей военной помощи, а вернее, авантюры городу Кёльну достались великие реликвии христианского мира, вывезенные из итальянского Милана, – мощи трех волхвов, которые пришли на свет Вифлеемской звезды, чтобы первыми поклониться новорожденному младенцу Христу и принести Мессии свои дары. И вот архиепископ Кёльна Райнальд фон Дассель решил построить для этих величайших святынь огромный собор, которого еще не знал город. Нет, конечно, городской собор в Кёльне имелся, но он был небольшим и невысоким, явно не подходящим для такой великой миссии. К тому же собор был маловместительным, а ведь к мощам станут приходить паломники со всей Европы. Вот архиепископ и решил снести старый собор, а на его месте выстроить новый грандиозный, крупнейший в Европе. Пусть его купола и шпили уходят в само небо – туда, где светилась Вифлеемская звезда.

Однако настоятель старого городского собора попытался воззвать к чувствам и совести горожан: «Постройте новый собор, но старый оставьте!» Однако людей уже обуяла гордыня. «Зачем нам эта развалюха! Построим собор краше и лучше!»

«В наш славный город Кёльн станут съезжаться паломники со всего мира! – восклицал архиепископ. – Пусть все узрят, как мы почитаем святыни! Для строительства я пригласил самых лучших мастеров – каменщиков, скульпторов, живописцев со всех стран света! Этот собор станет символом единения всех народов и языков!» – «Он станет новой Вавилонской башней! – в гневе отвечал настоятель. – Разве вы не помните, что с ней случилось? Она развалилась! Память – вот величайшая добродетель человечества. И наш древний городской собор – наша память». – «К чему нам старье? Возведем новый собор! – закричали горожане. – Сломаем старый!»

И тогда настоятель подбежал к старой стене и раскинул руки, словно хотел защитить свое старенькое детище: «Это кощунство! Одумайтесь! Остановитесь!» Но толпу уже трудно было сдержать, и особо рьяные горожане двинулись на священника. И тогда голос настоятеля загремел над площадью: «Да не будет же никогда достроен этот собор! А коли достроится, случится страшное – придет Апокалипсис и грянет Судный день!»

Пророчество показалось столь жутким, что стройку на время задержали. Но прошло несколько десятилетий, выросло поколение, уже не помнившее проклятие давно покойного настоятеля, и старый собор все же решено было снести.

В 1248 году, спустя почти 100 лет после того, как Райнальд фон Дассель привез в город мощи волхвов, новый архиепископ – Конрад фон Хохштаден – приказал начать строительство и собственноручно заложил первый камень в основание будущего собора.

Замысел был воистину грандиозный. Готические шпили собора взмывали ввысь на 157 метров – чтобы молитвы верующих как можно быстрее доходили до Бога на Небесах. Алтарь, залы, капеллы, башни, помещения внутри ограды создавали громадный лабиринт – целый мир духовного преображения на земле для человека, готовящегося перейти в мир горний. Лучшие мастера трудились над фресками и скульптурами, витражами и мозаиками, ковали ограды, возводили кованые ограждения и тесали скамьи. Но работы затягивались. За первые 20 лет отстроили всего лишь небольшую часть главного зала, где поместили золотой саркофаг с теми самыми, легендарными, мощами волхвов. Потом весь зал достраивали еще более 50 лет. Только к 1440 году в Мариенкапелле появился изумительный по красоте алтарь со сценой «Поклонение волхвов» работы великого немецкого живописца Стефана Лохнера. Но видно, и он «заразился» медленными темпами – много раз дописывал и переписывал свою работу. Собор же все строился и строился…

Только 15 октября 1880 года Кёльнский собор наконец-то освятили – это больше, чем через 600 лет после закладки первого камня! На освящение прибыл сам германский император – престарелый Вильгельм I – и, конечно, гости со всего мира. Прусский вояка Вильгельм не испытывал особого пиетета к собору и воспринимал его скорее как произведение архитектуры, которое позволит Германии продемонстрировать еще большую власть над Европой. Под вечер монарх отправился лично осмотреть строение, но, обойдя собор, наткнулся на только что начатую кладку у западного нефа.

«Что это?» – удивился монарх. «Так недоделали еще, – дрожащим голосом ответил бригадир каменщиков и попытался напомнить: – Легенда есть…»

Вильгельм крякнул. Старое предсказание помнил и он. Недостроенный собор – страж Апокалипсиса на грешной земле. Пока строится Кёльнский собор – живет-строится и весь мир. Конечно, может, настоятель старого собора переборщил, а может, и вообще наврал в сердцах. Не был же он, в конце концов, пророком! Да вот только охотников проверять его предсказание пока нет, и, наверное, никогда не сыщется.

Император со знанием дела потрогал новенькую кладку и пробасил: «Надо бы еще вон ту стену заново положить!» Бригадир каменщиков взглянул на императора. Недалеко чернела хозяйственная постройка – старинная, еще XVII века. «Конечно, старую стену можно сломать, а новую возвести», – неуверенно проговорил он. «Вот и действуй! – одобрил император. – Для хорошего каменщика всегда найдется работа!»

Так и тянется сей «вечный долгострой». Даст Бог, будет строиться вечно. И вечно будет строиться наш мир. Тогда никакой Апокалипсис не страшен.

Конечно, атеистический и рациональный ХХ век в пророчества не слишком-то верил, а собор в Кёльне потихонечку достраивал. Удивительно, но этот шедевр архитектуры и человеческого духа уцелел и во время Второй мировой войны. Ну а то, что все-таки разрушилось, жители Кёльна тут же начали восстанавливать. Но до конца опять-таки не достроили – передали эстафету XXI веку. Вот и ныне вокруг собора постоянно появляются строительные леса – то тут, то там. Пока строится собор, обустраивается и все вокруг. Ведь мир должен вечно развиваться. Движение – жизнь. Закончится оно – наступит покой. Но он, как известно, от слова «покойник». Так не будем же останавливаться!..

Проклятое пророчество Жака де Моле

В начале XIV века в Париже вспыхнуло восстание против королевских поборов. В то время на французском троне восседал король Филипп IV Красивый (1268–1314; правил с 1285) из династии Капетингов. Правда, сам Филипп был лишь наполовину французом: отец, конечно, король Франции, Филипп III, а вот мать – Изабелла Арагонская, дочь короля Арагонии Хайме I. Немудрено, что при таком «происпанском» происхождении парижане не любили Филиппа, хоть и именовали его Красивым. Впрочем, не одно только происхождение, но и сам характер короля был противоречивым. Он действительно был красив, имел благородную внешность, изящные манеры. К тому же каждодневно присутствовал на богослужениях, скрупулезно соблюдал посты и иные требования церковного устава и даже носил под одеждой власяницу. Только вот в делах своих сей скромник и схимник не знал удержу: характер имел жестокий, волю железную и шел к намеченной цели с непоколебимым упорством, проявляя совершенную непредсказуемость в поступках. Недаром современники назвали его «загадочной фигурой».

Жак де Моле. Рисунок XIX века

Однако на втором десятке его правления стало ясно, что казна Франции истощена вечными войнами, и даже непомерные налоги, которые король ввел, не могут спасти Филиппа от разорения. Когда же он предпринял совершенно отчаянный шаг – приказал чеканить золотые и серебряные монеты, облегчив их вес, – это привело к народному возмущению.

Сначала на улицы вышли парижане, потом поднялась и вся страна. Испуганному королю пришлось укрыться в городе-крепости Тампль, которую воздвиг старинный орден тамплиеров-храмовников для своего высшего руководства. В то время Высшим гроссмейстером (иначе – Великим магистром) ордена был Жак де Моле, старинный друг короля Филиппа, крестный отец его дочери. Конечно, он не отказался приютить опального владыку и даже послал своих рыцарей на подавление мятежа.

Силы у тамплиеров имелись в избытке, ведь орден был основан еще 200 лет назад, когда в XII веке толпы крестоносцев хлынули на Восток. В Иерусалим шли не только воины-авантюристы, но и паломники, простые любопытствующие, сборщики средств, которые собирались по всей Европе для Крестовых походов. Им требовались сопровождение и защита в пути. Эту обязанность и взяли на себя члены ордена Храма, возникшего в 1118–1119 годах. Отсюда и еще одно название рыцарей-тамплиеров – храмовники. Однако, оказывая помощь паломникам и крестоносцам, орден не побрезговал и для себя насобирать, а точнее, награбить несметное количество сокровищ Востока. И когда тамплиеры вернулись в Европу, сундуки их ломились от золота и драгоценных камней, жемчугов и пряностей, кои, как известно, ценились очень высоко. Капитул ордена нанял лучших архитекторов и строителей. Так во всех странах, включая Германию, Италию, Англию, Испанию, Португалию, Фландрию и другие менее значимые земли, появились неприступные замки-крепости, главным среди которых и стал величавый и сумрачный Тампль.

И вот, дабы скрасить пребывание короля Филиппа, поднять ему настроение, седовласый и величественный Великий магистр Жак де Моле водил друга-властителя по коридорам и комнатам, поднимался с ним на крепостные стены с высокими бойницами, узкими щелями-окнами и опускался в не охватные взглядом подземелья. И там, в тайных подвалах чрева Тампля, Филипп Красивый впервые в жизни увидел несметные богатства ордена, накопленные за 200 лет.

Что делать, король слаб, как и простые люди… Алчный взор нищего короля уперся в кованые сундуки, набитые золотом, в кожаные мешки с бриллиантами, сапфирами, рубинами, изумрудами. И в ту же минуту Филипп понял, что готов на все, лишь бы заполучить все эти богатства ордена тамплиеров-храмовников. И никакая дружба, никакое крестное родство по дочери не смогло уберечь Филиппа Красивого от рокового шага – вернувшись в Париж после подавления восстания, он обвинил орден в ереси. Тот самый орден, который спрятал его и помог уберечь трон.

Однако, чтобы выдвинуть обвинение, требовалось согласие самого папы римского, и король Филипп добился от папы Климента V разрешения на роспуск ордена тамплиеров. Более того, Филипп объяснил папе, что задолжал ордену громадную сумму денег, вернуть которую он не может, но если сокровища тамплиеров перейдут в его руки, то половину своего долга король отдаст Клименту. Словом, нашлась тема для сговора.

И вот, имея на руках папскую буллу, король Филипп приказал арестовать в пятницу 13 (!) октября 1307 года всех членов ордена, живущих во французских владениях. Уже к вечеру 15 тысяч тамплиеров были в цепях, из них 2 тысячи рыцарей, имевших право носить оружие, то есть как раз тех, кто мог дать отпор.

Опасаясь, что Великий магистр Жак де Моле может ускользнуть, король совершил абсолютно бесчестный поступок. За день до всеобщего ареста, когда никто и не подозревал об охоте на тамплиеров, 12 октября, в королевском дворце Парижа состоялись похороны внезапно скончавшейся невестки Филиппа Красивого. Их-то и решил использовать король. Как родственника, крестного отца дочери, он пригласил магистра на церемонию погребения. Убеленный сединами старик воин Жак де Моле даже нес погребальное покрывало, что считалось знаком особого доверия. И каково же было изумление магистра, когда на другой день его вместе с 60 руководителями ордена взяли под стражу по приказу коварного короля!..

Словом, всех арестованных – и капитул ордена, и его рядовых членов – захватили врасплох, подвергли допросам и ужасающим пыткам. В вину всем вменили невероятную ересь: якобы члены ордена отвергали имя Христа, оскверняли религиозные святыни, поклонялись дьяволу, совершали дикие обряды содомии, скотоложества, ну и, как обычно утверждается в таких случаях, «пили кровь невинных христианских младенцев».

Пытки, дыбы и «испанские сапоги» сделали свое дело – рыцари начали возводить на себя напраслину, признаваясь в самых страшных грехах. В один день под Парижем 509 рыцарей было сожжено заживо. Но казни и пытки продолжались еще несколько лет – так много человек состояло в ордене.

Однако нашлись и те, кто после вынужденного признания в немыслимых обвинениях отказался от показаний, полученных под пыткой. «Это вы сказали, что я сознался! – крикнул судьям один из страдальцев. – Но разве это я сознался на вашем допросе? Разве это я взял на душу чудовищный и нелепый плод вашей фантазии? Нет, мессиры! Это пытка вопрошает, а боль отвечает!»

Строптивцы были сожжены с особой жестокостью – живыми на медленном огне, горевшем почти сутки. Этот ужас случился в блаженный месяц март 1310 года на поле возле монастыря Святого Антонио под Парижем, где погибло 54 рыцаря. Монастырь пришлось закрыть на несколько лет – удушливый и тошнотворный запах никак не выветривался…

13 (опять эта роковая цифра) марта, правда, по иным сведениям, 14 или даже 15 (в спешке все спуталось) 1314 го да Великий магистр ордена Жак де Моле был сожжен заживо на медленном огне вместе с тремя товарищами. Накануне он все же сумел публично заявить о своей невиновности. И когда языки пламени объяли его со всех сторон, над площадью казни разнеслись слова то ли проклятия, то ли пророчества Великого магистра: «Филипп и Климент, не пройдет и года, как я призову вас на суд Божий! И да будет проклято потомство Филиппа до тринадцатого колена. Не быть Капетингам на троне Франции!»

Слова старого магистра исполнились – высшие силы не сомневались в их праведности. Не прошло и месяца, как умер папа Климент V. И кончина его была ужасной. Филипп IV сразу же после казни Великого магистра начал страдать изнурительной болезнью, которую никак не могли распознать врачи. И 29 ноября 1314 года король-изверг скончался в чудовищных муках.

Его старший сын, взошедший на трон под именем Людовика Х, процарствовал всего два года (с 1314-го по 1316-й) и умер в судорогах от лихорадки. Было ему всего 27 лет. Правда, супруга его, Клеменция, ждала ребенка. Новорожденного младенца даже успели окрестить Иоанном I, но и он умер. Трон перешел ко второму сыну Филиппа IV – Филиппу V. Тот процарствовал шесть лет (с 1316-го по 1322-й), но и его унесла страшная дизентерия, при которой он мучился так, что пару недель кричал в голос.

Сыновей после Филиппа V не осталось, так что трон перешел к последнему сыну Филиппа Красивого – Карлу IV. Он процарствовал с 1322 по 1328 год, был женат трижды, но не нажил ни одного ребенка. Правда, уже после его смерти оказалось, что последняя супруга, Жанна д’Эвре, беременна. Все Капетинги с надеждой ожидали рождения сына Карла IV. Но несчастная королева 1 апреля 1328 года родила дочь. Вот уж отличная шутка вышла – магистр де Моле вместе со своими тамплиерами хорошенько повеселились на Небесах.

Пророчество исполнилось – прямое наследование по мужской линии оборвалось и Капетинги сгинули с трона Франции навсегда. И проклятия до 13-го колена не понадобилось. Все оставшиеся после королей Капетингов дочери либо умерли во младенчестве, либо жили бесплодными. А на трон Франции взошла новая династия. 29 мая 1329 года в соборе Реймса был коронован представитель рода Валуа – Филипп VI.

Вот только казна королевства как была пустой, так и осталась. Но как же так, удивлялись все, разве вероломный Филипп IV Красивый не заполучил сокровища тамплиеров? Нет – Бог шельму метит!

Пронырливый папа Климент V еще в 1312 году сумел тайно подписать буллу, начавшуюся словами «К провидению Христа», а закончившуюся двумя приказами: орден тамплиеров распускается, а его сокровища возвращаются в лоно… Святой церкви. Словом, когда Филипп IV объявил о конфискации средств ордена Храма, ему ответили, что негоже зариться на церковное, – так и вызов на святой инквизиционный суд получить можно.

Король тогда пришел в бешенство. Он даже объявил, что наследником рыцарей Храма выступает не вся церковь, а только один ее орден, который король в спешке возвысил, – орден иоаннитов. Вот только иоанниты были бедны и не нашли средств, чтобы вовремя оплатить нужные церкви налоги.

Филипп IV в ярости приказал начать перевозку сундуков из подвалов Тампля. Но когда посланные им люди прибыли в уже покинутую храмовниками крепость, ее подземелья оказались пусты. Вот с тех-то пор и существует легенда о пропавших сокровищах тамплиеров. Шестой век авантюристы и энтузиасты всех мастей ищут злато-серебро и драгоценные камни, но, увы…

А может, это и к счастью. Вряд ли Жак де Моле не наложил заклятия на сокровища, которые, по преданию, он поручил своим самым верным соратникам переправить из крепости в надежные места. Так что сокровищ с такими заклятиями лучше и не находить…

Предсказание от автора

C именем гениального поэта раннего итальянского Возрождения Данте Алигьери (1265–1321) связано множество мистических историй. Но классическим примером «предсказания автора» является создание «Божественной комедии».

Надо сказать, что Данте жил в изгнании. Его творения хоть и были признаны великими при жизни автора, но не приняты властью и церковью. За участие в антигосударственной деятельности (Данте на тот момент был членом Совета Ста – органа управления городом – и поддерживал партию изгнанников) поэт был приговорен сначала к изгнанию из родной Флоренции, потом заочно к сожжению заживо. В 1311 году, уже через четыре года после написания «Ада», ему было «навеки отказано в амнистии», а в 1315-м, за год до начала работы над «Раем», ему вновь повторили приговор «о предании смертной казни с сыновьями». Словом, жизнь его была полна угроз и скитаний по Италии. Немудрено, что, работая над такой сложно воспринимаемой поэмой, как «Божественная комедия», включающей и «Ад», и «Чистилище», и Рай», Данте старался соблюдать осторожность. Он жил в городе Равенне под покровительством тамошнего герцога, однако постоянно опасался преследований.

Простые итальянцы тоже не слишком жаловали великого поэта. Народ считал, что Данте знается с нечистой силой. А как бы еще он создал свою бессмертную «Божественную комедию», если бы, поддерживаемый духами, сам не заглянул и в рай, и в ад? Вот как описывает встречу с Данте другой великий итальянский поэт, Джованни Боккаччо: «Когда творения Данте уже повсюду славились, особенно та часть его комедии, которую он озаглавил «Ад», и поэта по облику знали многие мужчины и женщины, он шел однажды по улице, и одна из женщин сказала, понизив голос: «Посмотрите, вон идет человек, который опускается в ад и возвращается оттуда, когда ему вздумается, принося вести о тех, кто там томится!» На что другая бесхитростно ответила: «Ты говоришь истинную правду, взгляни, как у него курчавится борода и потемнело лицо от адского пламени и дыма!»

С. Боттичелли. Портрет Данте Алигьери. Ок. 1495