Ирландская игрушка

Ирландская игрушка
Елена Кова

Захватывающий роман о любви. XIII век. Принцесса Юджиния одна правит городом. Три претендента борются за её руку и сердце. Днём она решает государственные вопросы, устраивает приёмы, танцы и ездит со свитой на охоту. Ночи принцессы принадлежат её фавориту. А она мечтает о настоящей любви, увы, недоступной принцессе. Сбудется ли предсказание сивиллы? Какая боль её ждёт? С какими смертельными опасностями она столкнётся? Преодолимы ли преграды на пути к желаемому счастью? Возможно ли оно?

Ирландская игрушка

Елена Кова

© Елена Кова, 2021

ISBN 978-5-0055-3259-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Счастлив, кто знал даже скорби Любви, —

Скорби глубоки, но счастье без дна!

Радость утех над тоской взнесена,

Стоны глушит ликованье в крови.

    А. де Пегильян

Он сказал: хочу исчезнуть совсем. В ту минуту это была лишь красивая фраза для неё, а сегодня она осознала, что он действительно не хотел быть, если нельзя быть с нею. Вот он и исчез…

Из глаз принцессы текли жгучие слёзы. И в то время как тело сжималось от физической боли, не имея надежды ни на объятие, ни на поцелуй, душа истекала кровью, и она шептала в темноту его имя, зная, что он никогда больше не отзовётся: его больше нет, нигде-нигде нет на земле.

Глава 1. Правительница Бранса

В большом зале торжеств с высоким сводчатым потолком и узкими окнами, освещённой свечами и масляными лампами, было шумно и многолюдно. Принцесса Юджиния, одетая в одно из самых роскошных своих платьев – синее с белым шёлковое блио, украшенное золотой и серебряной вышивкой, – подпоясанное витым шёлковым поясом, изрядно устав от тяжести одежд и драгоценных камней, усыпавших её шею, голову и руки, с обеда принимала послов молодого французского короля Людовика IX,[1 - Людовик IX Святой – король Франции с 1226 г., из династии Капетингов.] а теперь завершались танцы, и её придворные расходились после очередного бассданса, переговариваясь с оживлёнными и приветливыми лицами, очень довольные устроенным для них празднеством. Менестрели непрерывно играли, импровизируя на скрипках, дудках и флейтах, отчего голоса людей сливались с чарующими звуками несмолкающей музыки.

К принцессе подошёл высокий пожилой человек в простой серой одежде, седоволосый, с орлиным профилем, который очень красили аккуратная клинообразная бородка и усы, плотный, но подтянутый, всем видом своим выражающий спокойное величие, и сказал вполголоса:

– Ещё два танца, я полагаю, и можем распускать людей.

– Я так устала, сэр Ральф, едва стою на ногах, – голова Юджинии, увенчанная поверх причудливо уложенных золотистых волос, спрятанных под сетку, диадемой, усыпанной драгоценностями, склонилась, глаза – серые, тёмные из-за густых ресниц – на миг прикрылись, а улыбка, весь день сиявшая на устах, на секунду угасла, чтобы вновь появиться при виде проходящего мимо гостя.

– Что ты решила? – спросил мужчина, которого она назвала сэром Ральфом.

Юджиния слегка поморщилась, и на красивом лице её с тонкими, очень женственными чертами появилось досадливое выражение.

– Напрасно ты тянешь. Тебе двадцать шесть. Жители Бранса любят и почитают тебя, это так, ибо ты – достойная дочь своего отца, но…

– Знаю, – нетерпеливо прервала его принцесса. – Я думаю. Но вы ведь знаете, что я дала себе слово…

На этот раз строгий голос Ральфа Бэкуорта прервал её:

– Ты уже давно не девочка, Юджини. И понимаешь, что все твои обещания себе – пустые мечты, достойные простолюдинки, но не принцессы, за которой – судьба одного из самых могущественных городов южного Блиема. Ты не смеешь думать о себе. Как первый министр и правая рука твоего покойного отца…

– Вы и моя правая рука, сэр Ральф. И я знаю о своём долге перед Брансом. Я… я сделаю выбор. Дайте мне только время.

Она отошла от него, размышляя, как редко сэр Бэкуорт вызывает в ней раздражение, но в последние месяцы сама тема их разговоров, к которой он постоянно возвращался, заставляла её хмуриться и избегать оставаться с ним наедине. Заиграла новая призывная музыка, и её перехватил идущий навстречу мужчина, в котором она узнала своего главнокомандующего Ричарда Готуэя.

– Могу я надеяться на танец с вами, ваше высочество? – спросил он, кланяясь.

Принцесса присела в реверансе и подала ему руку. Танцуя, Юджиния поймала себя на том, что словно впервые присматривается к сэру Ричарду. Красивый тридцатитрёхлетний мужчина. Высокий и широкоплечий, с копной густых каштановых волос и карими глазами. Лицо? Мужественное, с прямым сильным носом и хорошей формы губами. Он заметил это её внимание, и она поспешно опустила глаза, но тут же вспомнила: конечно, её внимание ему сейчас очень кстати, конечно, он рад ему, как и двое других, случись им попасть под прицел её серых глаз. И она вернулась к своим наблюдениям.

Она знала Ричарда с детства, и ей никогда не приходило в голову рассматривать его в этом качестве. Но ведь первого мужа своего она тем более не рассматривала – это сделал за неё отец. Юджиния невольно вздохнула. Ричард, по крайней мере, молод. Да и Лавариза, и Фарнгейт… Первый вообще едва достиг тридцатилетия, а второй тоже значительно моложе, чем был бы теперь её муж… Но Ричард? Успехом у женщин пользуется, женат не был, знатного рода, предки из королевской династии…

«О чём я думаю? – остановила себя Юджиния, машинально улыбаясь улыбке Готуэя, жадно ловящего её взгляд и, кажется, пытающегося разгадать её мысли. – Ведь я привыкла видеть в нём только военачальника… Учения, смотры войск, парады… Обсуждения возможных конфликтов, оборона города… А могу ли я представить его себе… Наверняка он тоже хорош без одежды…» Предательское слово «тоже» заставило Юджинию мгновенно нарисовать себе мысленно совсем иное тело, и она машинально заскользила взглядом по залу. Нет, конечно же, его здесь нет. И не было в течение всего вечера. Она улыбнулась: как это похоже на него – игнорировать светские мероприятия! Но тут же спохватилась: Ричард, ведя её в танце, изменился в лице. Значит, она так легко читается! И вот он уже ревнует! Ещё не муж, но ревнует! И принцесса снова вздохнула, припоминая это забытое чувство постоянного недовольства, дурного расположения духа, когда ей, ещё юной тогда, хотелось парить, словно бабочке, и вкушать обычные женские радости. Вот что такое муж: властный требовательный ревнивец, пребывающий в плохом настроении из-за проблем мировой политики, внутренних интриг, нездоровья, не умеющий и не желающий дарить мгновения блаженства своей красавице-жене…

Она вновь попыталась вернуться к действительности и вновь улыбнулась Ричарду. Возможно, она ошибается, и он сумеет её разубедить… Она прикрыла глаза, представив себя его женою, и воображение живописало ей широкую постель, его объятия, поцелуи… Она снова ощутила, что думает о другом, и в желудке у неё возникло приятное тепло, а дыхание стало прерывистым… От Ричарда не укрылось её волнение, и, возможно, приняв его на свой счёт, он чуть заметно сжал её пальцы.

Глава 2. Вечерняя трапеза в замке Юджинии

Следующий день для Юджинии тоже выдался суетным. Не сумевшая выспаться, хотя легла поздно и несказанно была утомлена, она провожала французских послов, прибывших три дня назад через воды Атлантики вместе с вернувшейся делегацией Бранса, в составе которой были и начальник флота, и министр торговли, и переводчик, ещё не успевшие, за хлопотами по случаю приёма французов, отчитаться хотя бы коротко о результатах своего двухнедельного пребывания в Париже. Поэтому, покинув порт, принцесса по пути в замок выслушивала впечатления морского адмирала сэра Мэтью Лаваризы, потом принимала торгового министра и министра финансов в присутствии сэра Ральфа Бэкуорта и только ближе к вечеру, переодевшись перед ужином заранее, выкроила для себя время пройти в обширную библиотеку на верхнем этаже замка.

Библиотека представляла собою огромную залу, уставленную стеллажами, столами, увешанную картами, с высокими узкими окнами, в которые, однако, хорошо проникал внешний свет днём, а вечером помещение освещалось большими масляными лампами. Огромное количество рукописных фолиантов, собираемых ещё при родителях Юджинии, занимало свои места в зависимости от размеров, делясь по языкам и темам.

Но, пройдя к привычному месту – самому первому слева окну, – она поняла, что пришла напрасно: библиотека была пуста. Служитель, завидев её, поклонился и, не дожидаясь вопроса, а поняв по взгляду принцессы в сторону оконной ниши, сообщил:

– Сэр Флэйтри ушёл где-то полчаса назад, ваше высочество.

– Благодарю. Значит, я увижу его за ужином. Где здесь новые книги, Гансон?

Служитель показал на стол, где лежала стопка распакованных рукописных новинок. Юджиния взглянула на раскрытую – она была на французском, и титульный лист украшала изящная витиеватая надпись: «Эрек и Энеида».[2 - «Эрек и Энеида» – первый роман Кретьена де Труа.] Принцесса беспомощно перелистнула страницу – её слабое знание языка не позволяло лично насладиться чтением знаменитого романа.

Как она и ожидала, за ужином её ждало обширное общество. Сэр Ральф, часто трапезничающий в своих покоях, не только явился сам, но и привёл супругу. Заметила принцесса в числе почти двух десятков придворных, занимающих места по обе стороны длинного стола, и сэра Андольфа Фарнгейта, министра финансов, и моряка сэра Мэтью Лаваризу, которые, как показалось ей, сегодня особенно сторонились друг друга и Ричарда Готуэя, тоже пришедшего разделить с её высочеством вечернюю трапезу. За тем, как она посмотрела на всех троих, внимательно и строго наблюдал сэр Ральф Бэкуорт, и она, чуть вздохнув с лёгкой насмешкой, обвела сидящих в поисках ещё одного лица, все эти дни по приезде почти не попадавшегося ей на глаза. Флэйтри был здесь, и она кивнула ему, тут же заметив и поднявшиеся брови первого министра, и напряжённые отсутствующие выражения на лицах особо отмеченной ею троицы.

– Ну что ж, мы плодотворно провели эти дни, – произнесла она на правах главного члена этой высокой компании. – Я ещё со всеми встречусь и выслушаю все подробности вашей поездки, а пока нам нужно отдохнуть. Не знаю, как вы, но я утомлена.

Все взгляды были обращены на эту молодую женщину, уже шесть лет правящую самым крупным городом Блиемского побережья. Среднего роста, она могла, скорее, считаться худощавой – гибкая высокая шея, тонкий стан, умещающаяся в двух мужских ладонях талия, изящные узкие запястья и прекрасный бюст в плену плотно облегающего платья. И волнами уложенные светлые волосы над высоким лбом, чуть надменным изгибом бровей и полными жизни серыми глазами. И изысканный волнующий профиль, и чувственная линия губ, так легко складывающихся в усмешку, но способных улыбаться открыто и весело, озаряя внутренним светом матовую кожу красивого лица и лукавые говорящие глаза…

Юджиния вновь ощутила, что её словно сковывают эти взгляды, давит будущее, зависящее от её выбора, к которому всё настойчивее подталкивал её первый министр.

После слов принцессы начался общий разговор, и она поворачивалась то к одному, то к другому, не забывая перебирать в голове зароненные сэром Ральфом мысли. Кто из них? Невольно она хмурилась, рисуя в уме образ сэра Андольфа, обнимающего её. Он был отличный человек, не старый – чуть за сорок (ведь и она уже не юная девочка) – и добродушный. Высокого, с лёгкой приятной полнотой и обаятельными голубыми глазами, правильными чертами лица, кудрявой седеющей тёмно-русой шевелюрой, Андольфа можно было смело назвать привлекательным. Он был располагающим к себе собеседником, дипломатичным, порою даже льстивым, но не лишённым склонности к иронии. Пожалуй, с ним, подумалось Юджинии, ей было бы проще всего. Он слишком ленив, чтобы ревновать и изводить её плохим настроением, слишком любит поесть и поговорить о деньгах, чтобы посягать на её внутреннюю свободу… Да, с ним проще всего, но… Юджиния против своей воли вздрогнула, представив его холёные руки с короткими, унизанными перстнями, пальцами на своём теле…

Сэр Мэтью? Да, он молод, хорош собою, если не спорить о вкусах. Среднего роста, крепкий, широкоплечий, с юности привычный к морским просторам, он гордился своей «походкой моряка», но Юджинии не нравились ни черты его смуглого лица с далеко посаженными карими глазами, в которых светилась чрезмерная грубая простота, ни редкие чёрные волосы, обещавшие с возрастом поредеть ещё больше, ни его привычка вставлять в речь морские словечки… Ах, подумалось Юджинии, разве дело во внешности или в привычках? Если от одной мысли об их прикосновениях в ней поднимается протест!

Она вновь обратилась мыслями к Ричарду Готуэю. Да, он как мужчина подходит ей лучше всех… Подходит ли?..

Из задумчивости её вывело восклицание:

– … и самый красивый правитель на всём острове, – это произнёс сэр Андольф, многозначительно посмотрев на неё.

– Простите? – вздохнув как бы от утомления, она изобразила на лице внимание.