Мой танцор, царь и вор, метина меж глаз:
Отпоет единый хор сумасшедших нас.
«О, так любила я цветную…»
О, так любила я цветную,
меховую, рогожную толпу!
Видала я ее живую.
Видала я ее в гробу.
Мне каждый помидор на рынке,
чеснок был каждый – царь!
Одни обмылки и поминки.
Один пустой мышиный ларь.
Цветносияющее Время,
родное, нищее, – прошло.
Уже не стремя и не семя:
Я под босой ногой – стекло
В грязи.
Ты не увидишь блеска.
И ты раздавишь всей ступней.
И боль. И кровь. И выкрик резкий
Чужой. И хруст последний мой.
С петухом на руке
Вот она я – иду, к любови гожа
И к топору!
Петух сидит – вцепился больно в кожу
Плеча. Петух, я не умру?!
Я смертна?!.. – наплевать:
Мне петуха держать,
Мне дитяток рожать,
Мне у столба стоять —
Плевком костер тушить… —
Собаки!.. – с вами жить.
Иду. Расчески подворотен.
Длинных улиц
Петуший драный хвост.
Я с петухом! Для ваших дохлых куриц —
Живой погост!
Красивых баб из бытия изъяли.
Красивых мужиков
Перестреляли – вон, на снежном одеяле —
Вповалку – мертвых дров —
Не счесть…
…а я девка сильная.
А я с петухом.
А я – косы сивые —
На облаке – верхом.
А вы – лишь о золоте!
А вы – грызть-хлебать!
Я – в дыму и холоде —
Кукарекну хохотом,
Забью крылом-голодом,
Полечу над городом,
Снег зачну клевать!
Мой ход подобен вееру разврата,
Когда жара-ханжа —
На небесех. Любой подачке рада.
Я мед слижу с ножа.
Слизну коровье масло… слезку сыра… —
Вот, плюну вам во снедь! —
Иду, поджавши брюхо на полмира:
Достойно залатать веревкой дыры.
Достойно умереть.
Достойно жить вот так.
Отвержен уголь.
Отвержена зола.
Заплеван и загажен красный угол.
А я, петух, дошла!
Вот она Красная, Отверженная Площадь,
Вот Лобная Свеча —
Кричи, петух, визжи, заржи, как лошадь,
При виде палача —
Гляди кровавым зраком вечной нощи
С девчонкина плеча!
«…Петух мой чудесный…»
…Петух мой чудесный.
Он знает народ.
Он манны небесныя
Блестки клюет.
Обман ваш поганый
Он видит насквозь.
Под клювом-наганом —
То гвоздь, то гроздь.