В руках Ирбиса

Всё стало ещё хуже, когда я забыла обо всём, залюбовавшись Кириллом, пытающимся совладать с крестницей. В этот момент он не был Ирбисом, не был братом Барса, не был сыном Виктора, не был Кириллом. Я будто наблюдала за незнакомцем, который мне нравится. И Клим пришёл очень вовремя и в правильном настроении, потому что я была близка к состоянию поверить, что этот человек меня не истязал, что это просто невозможно и является выдумкой моего мозга.

Сейчас.

– Теперь я понимаю Клима. Ты вообще не вдупляешь.

О Климе я не хотела ни слышать, ни думать, а ещё о том, как было страшно, пока руки Ирбиса не вырвали меня из его лап. Нападки тех, кого я знаю оказалось переносить легче, но лишь физически. Он должен был принять решение Виктора и не вмешиваться в ситуацию, но похоже Клим может себе позволить не только вмешиваться, но и полностью ей управлять. Обошла Павла, который уже мне не мешал и не пытался догнать или сопровождать, пока в мозг не вклинилась мысль, по ощущениям будто пробившая черепную коробку.

– Что-то произошло? – Обернулась к Павлу, который всё это время смотрел мне вслед.

– Произошло то, что если с тобой что-нибудь случится, Царь порешает всех без разбора и только потом начнёт разбираться, кто на самом деле был виноват.

– Почему все так уверены, что со мной обязательно должно что-то случиться?

– Насчёт остальных не знаю, но по мне – у тебя нет чувства самосохранения. – Мне нечего было ему ответить, в чём-то Павел прав. Два года осторожности отразились на моём характере, в итоге я совсем о ней забыла, поглощая терпкий вкус жизни.

– С Виктором я разговаривать не буду. – Пошла на уступку. – Поговорю завтра с Анастасией Сергеевной. Больше я ничего не смогу сделать.

– Можешь. Сядь пожалуйста в машину. – Павел вернулся к образу доброжелательного парня, снова оттолкнув.

– Нет. Я на такси. Если считаешь, что обязан сопровождать меня, сопротивляться не буду. Сбегать я не собираюсь, не переживай.

– Знаешь, – приблизился ко мне неприятно близко, отмерив приемлемое расстояние между нами, – когда-нибудь ты нарвёшься, и я хочу только одного – не быть рядом с тобой в этот момент.

Закончив Павел развернулся, направившись к машине, резко сплюнув, почти демонстративно, будто избавляясь так от раздражения.

Так мы и продолжили, я – идти, Павел – ехать, пока я не села в такси. Это было не упорство и не упрямство. Так я решила избавить всех от своего присутствия в их жизни, отдалиться от них, вцепившись в предоставившуюся возможность. Только почему-то все эти люди не хотели меня отпускать. Ещё минуту назад для меня было всё просто, но я не учла насколько сильно увязла в их мире. Теперь я поняла, что бесследно исчезнуть не вариант, ведь, как оказалось, Виктор может это неправильно понять и кто-то пострадает. С чего вдруг? Очередное неизвестное в уравнении моей жизни.

Глава 24

*Кирилл*.

– Я тебя слушаю.

Клим уже дал понять, что ни видеть, ни слышать, ни тем более ужинать со мной, не желает, пригласив в свой кабинет – подальше от его тихой семейной жизни, наполненной счастьем, в которой нет места грязи, которая с меня осыпается. Было бы разумно дать ему остыть, но когда ещё я застану его в таком состоянии, когда эмоции зашкаливают и он еле сдерживает себя. Он не первый мужчина, которого Абрамова «очаровала» своим фирменным упрямством. Надо отдать ей должное – не каждая будет упорно отстаивать свою позицию, находясь на самой грани чужого бешенства. Даже если учесть тот факт, что Клим не причинил бы ей вреда, и что-то мне подсказывает, что Моника прекрасно об этом знала, иначе её накрыло бы гораздо сильнее, разумнее было бы смягчить ситуацию, не провоцировать, не доводить до крайности. Я испытываю истинное наслаждение сейчас, понимая, что её дикий нрав никуда не делся.

– Хочу поговорить об отце. – Открыл я запретную тему. Клим не желал вмешиваться в то, что происходит в нашей семье, неоднократно доступно объяснял, что это единственное, в чём он мне откажет. Он сам нарушил своё правило, приняв Абрамову в своём доме, приблизив к семье, предоставив свою защиту и заботу, и что самое отвратительное сравняв нас с ней. На его территории у нас равные права.

– Не сейчас. – Клим посмотрел на меня пристально, затем переведя взгляд на дверь за моей спиной. Нет, уходить я не собираюсь, Стелла приготовила вкусный ужин, и я не наводился с Витой, поэтому хозяину дома придётся меня выслушать, а затем ещё потерпеть.

– Разрешения у него хочешь попросить? – Знаю, что не хочет и никогда не станет. Их мнения на мой счёт совпадают, только Клим попытался понять произошедшее два года назад, разобраться, а отец не стал, вышвырнув из своей жизни.

– Мне кажется, или ты напрашиваешься? – И снова он прав. Очень хочется получить по морде, чтобы отвлечься от мыслей о теле Абрамовой. Из всех шлюх, что у меня были, её тело самое желанное. Если бы не ступор Моники, и произнесённое с ужасом имя брата, я бы её трахнул, стянул джинсы, сорвал трусы, развернул лицом к стене и засадил в неё член до упора. Интересно, сколько раз мне нужно, чтобы это помешательство закончилось. Хочу её. Ещё сильнее, чем раньше. Клим ждёт моего ответа, рассматривая, а я уже сомневаюсь, что мне нужно то, зачем к нему пришёл, снова жалею, что не увёз Абрамову, когда была такая возможность, решив выждать когда она полностью придёт в себя, чтобы разломать до основания.

– Тебе понравится то, что я скажу. – Взял себя в руки, вспомнив о цели.

– Слушаю.

– Я решил вернуть расположение отца.

– Не получится. – Моментально, как удар хлыстом с шипами, но к этой боли я привык.

– Даже не выслушаешь каким образом?

– Твои достижения по преумножению капитала его давно не впечатляют. То, что ты умеешь делать деньги он прекрасно знает и никогда не гордился этим. Для него в порядке вещей, что его наследник умён, силён, и чем-то похож на него.

– Жаль, что ты так плохо обо мне думаешь.

– Если хочешь использовать Нику, сейчас не лучшее время. – Продолжил Клим накидывать варианты.

– Я заметил. Зря отец ослабил её охрану.

– Зря. – Повторил за мной Клим, подумав о чём-то явно его тревожащем. Что-то случилось, но он мне об этом не расскажет.

– Меня она не интересует. – Клим не объективен в своих выводах о Монике, с ним мне её лучше не обсуждать. Мне остаётся только поаплодировать умению Абрамовой втираться в доверие, располагать к себе, притворяться чистой и невинной. Придёт время и я вытащу всю её грязь наружу, на всеобщее обозрение.

– Я сейчас о ней не лучшего мнения, но не до такой степени, чтобы поверить тебе. Тебя шкалит покруче, чем меня только что, когда эта самоубийца рядом с тобой. Предупрежу – брось это. Она тебя не простит.

– Разве я сказал, что мне нужно её прощение? – Стало мерзко от одной мысли об этом. Что за тошнотворный бред?

– Ты хочешь её трахнуть, но не так как сделал это в первый раз, а так, как хотел сделать это в первый раз. Не забывай, с кем ты сейчас разговариваешь. Мы со Стеллой запомнили то время, когда, как оказалось, ты ухаживал за Никой. Мы всё понять не могли, что с тобой происходит, что тебя изменило. Сейчас всё встало на свои места. Ника не сможет тебя простить, даже если захочет.

– Это ещё почему? – Меня выводила из себя мысль, что Клим принял её сторону, считая пострадавшей. Моя главная вина заключалась в том, что Абрамова сдохла, а не в том, что я её поимел. Она сама позволила мне это сделать своим молчанием, своим поведением. Моника мне не сопротивлялась, пока я брал своё. Похуй, даже если я действительно был первым, в чём я сомневаюсь даже после слов Клинского, она была мне должна за всё, что заставила испытать и пережить.

– Потому что не знает, что такое возможно. – Произнёс спокойно. Его отпустило, а меня зашкалило.

– Мне похуй на эту ебучую суку! Она не жертва! Ты представления не имеешь кто такая Моника Абрамова. – Сжал руки в кулаки, чтобы не вызвать подозрений, не выдать себя. Клим прекрасно знает на какие точки нужно надавить, чтобы вывести из равновесия. До сих пор непонятно зачем сегодня он продемонстрировал это Абрамовой, какую цель преследовал. В этом позже разберусь, не для этого я сейчас здесь.

– В этом ты прав, хотя бы потому что она даже не Абрамова, и это я сейчас не про то, что она сменила имя и фамилию. Мы оба прекрасно знаем, что Виктор Яковлевич Абрамов не её отец. Это известно точно.

– Какая разница кто заделал ребёнка главной шлюхе этого города. – Слова Клима не стали для меня открытием. Этот факт я давно знал. Анализ ДНК на отцовство был сделан в кратчайшие сроки, когда мне собирали информацию на Монику. Я хотел знать, какая генетика у матери моего будущего ребёнка. Информацию о её настоящем отце найти не удалось, Ирма Абрамова унесла правду с собой в могилу. – Вернёмся к делу. Я хочу помочь в поисках тех, кто обстрелял ваши машины.

– Не лезь в это. – Клим насторожился, посмотрев на меня предельно неодобрительно.

– Почему? – Удивился его реакции и словам.

– Царь не желает твоего вмешательства в этот вопрос. Мы проверили, Ника ни при делах.

– Не бывает таких совпадений.

– Не забывай, я принимал решение рассказать Виктору о ней или нет, взять под свою опеку или отдать под его. Ника слишком амбициозна, чтобы два года своей жизни провести в глуши, работая санитаркой, в ожидании когда её ещё раз смогут использовать. Она не умеет жить по чьей-то указке, подчиняться, угождать. Два года назад я бы поверил твоим подозрениям, тогда они имели вес, произошедшее тогда можно было использовать против Царёвых, и покончить с вами.

– Ничего не изменилось.

– Изменилось – твоя жертва вынесла свой вердикт и озвучила его твоему отцу.

– Неужели. Что же она выбрала? – Улыбнулся бреду. Клим противоречил своим словам.

– Получить твоё прощение.