Тридцать четыре ёжки для Кощея. Книга третья. В погоне за женихом

Тёмная льняная туника натянулась, обрисовывая отличную мускулатуру на рельефных плечах и груди. Пресвятая Луноликая, я уже и не мечтала оказаться в его объятиях. Сильные руки без перстней, руки настоящего мужчины, крепко держали меня, прижимая к себе. Обняв своего спасителя одной рукой за шею, как загипнотизированная посмотрела в его тёмные бархатистые глаза. Я купалась и нежилась в их тепле.

Так разомлела от удовольствия, что не сразу заметила, как брови Кощея сошлись над переносицей, образуя недовольную складку.

И тут прозвучал мягкий, притягательный, с хрипотцой голос:

– Ты совершила невозможное, Мирослава, и благодаря тебе девушка осталась жива. – Прекрасное начало. Тогда какого рожна от плохого предчувствия неприятно засосало под ложечкой? – Но тебе не надо было была её спасать.

А вот и то самое пресловутое «но», которое я давно ожидала услышать.

– О чём ты? Мы, Ёжки из клана ветров, помогаем всем страждущим, – нелепо выкрутилась я и чуть не поперхнулась на слове о помощи.

– Неужели?

Я задумчиво пригляделась к нему. Действительно не верил. В его взгляде не было ни грамма сочувствия ко мне.

– Душа моя, у тебя не тот магический резерв, чтобы делиться. Посмотри на себя.

Просьба была, конечно, риторической, но лично я себе всегда нравилась. И не понимаю, почему сегодняшний вечер должен стать исключением.

– Ты тоже заметил, как идут мне эти шортики? – кокетливо поинтересовалась я, неожиданно почувствовав прилив сил.

В глазах Драгомира вспыхнули весёлые огоньки, и грудь сдавило сладкое волнение.

– Ты всегда выглядишь очаровательно, Мирослава, – с улыбкой заверил меня он. – Но я не о том. Ты себя не жалеешь – пожалей хотя бы хранителя. Поклянись, что в следующий раз, столкнувшись с опасностью, позовёшь меня и не будет никакой самодеятельности.

– Клянусь, никакой самодеятельности. – Слова с моего языка слетели прежде, чем я успела его прикусить.

Запястье зачесалось. Я взглянула на руку, кончиками пальцев выводившую вензеля на груди Кощея, и обомлела. Под браслетом, подаренным на ярмарке Драгомиром, проступила широкая полоска с надписями. Угловатые иероглифы вспыхнули на прощание и погасли. Я смотрела на запястье с обычной на вид татуировкой и не верила своим глазам.

– Ты сжульничал!

– Обезопасил.

Не зря бабушка Акулина говорила, что наглость второе счастье, а в нашем ковене – основное. Внутреннее чутьё подсказывало: Кощеи отлично усвоили эту нехитрую науку. И я даже знала, кто им помогал. Деян! Не зря они с бабулей в своё время почти до венца дошли – у них слишком много общего.

Воздух рассекла вспышка портала, отрывая меня от раздумий.

– Где Аляна? – прогрохотал зычно Даниил, выступая из сияния.

– Ты найдёшь её возле Евражки. Твоей невесте ничего не угрожает, но у неё переутомление, – не дрогнул под его свирепым взглядом мой защитник. Обычно сдержанный Даня рвал и метал. Пока только взгляды. Я бы на месте Драгомира от волнения не связала и пары слов. – Аляна связалась с лесом. Став его проводником, она пропустила через себя много природной энергии.

Рассмотрев на ветках распластанную невесту, Даниил опрометью бросился к ней. Осторожно высвободив её из ветвей Евражки, бережно на руках перенёс к дереву, усадил на землю и прислонил к стволу.

– Матушка, природа, даруй силу той, что опустошила, – вполне себе грозно потребовал у дерева Даниил.

Угу, у того самого, под которым мы нашли умирающую Болонку. Чего уж там, я начала сомневаться в его нормальности.

– Исцеляй! – угрожающе буркнул Даниил.

И я не поверила своим глазам. Ему ответили!

Из земли выросли самые настоящие мухоморы. Покачивая красными шляпками с белыми пятнышками, они суетливо прошуршали к Аляне. Двигались они невероятно быстро. Даниил опомниться не успел, как мухоморы оттеснили его от невесты. Выглядело это потешно: тоненько пища, грибочки бесстрашно наступали на него. Кощею пришлось отступить.

Избавившись от Даниила, грибочки окружили дерево, но вместо того, чтобы водить хороводы, что-то воинственно пропищали и с хлопк?ом обернулись в потрясающе мерцающую пыль.

Одним точным дуновением ветра пыль мягким покрывалом осела на Аляне, и локоны её блестящими волнами заструились по плечам. На щеках проступил румянец. Простого покроя платье превратилось в изящный персиковый наряд с зелёным пояском под грудью. Вместо серых повседневных башмаков, появились аккуратные замшевые туфельки. Безупречное лицо подруги лучилось здоровьем. Схожесть с лесными нимфами усилилась. Аляна была очаровательна.

Я чувствовала приток сил, наполняющих меня благодаря Драгомиру, но до матушки-природы ему было далеко. Мои шорты с майкой не превратились в бальное платье. Вон даже зелёное пятно от травы не сошло. Ему не помешало бы взять пару уроков у природного стилиста, да разве он согласится?

«Ни за что! – очухалась моя интуиция. – Скажи спасибо, что спас».

Эх, опять придётся с сундуком договариваться.

Веки Аляны дрогнули и распахнулись.

– Даниил, – с облегчением выдохнула она. – Ты пришёл!

Её глаза увлажнились, и слеза сорвалась с ресниц.

Даниил приблизился к невесте, встал на одно колено и взял её за руку.

– Я не мог не откликнуться на зов леса. Твой зов, – с щемящей нежностью сжал он пальцы Аляны.

Мне стало неуютно. Мы с Драгомиром были явно лишние.

– Я тебя не звала, – пролепетала Аляна и уставилась на кружащего над плечом Даниила светлячка.

Нас с Кощеем повезло стать невольными свидетелями прелюбопытнейшего разговора.

– Тебе и не надо было, – погладил её по щеке Кощей. – Она позвала.

– Ты о ком? – Аляна робко посмотрела ему прямо в глаза.

– О богине судьбы – Макошь, – послал ей заговорщическую улыбку Даниил.

Ого! Я знала, что Кощеи не лыком шиты, но чтоб с ними боги общались… В общем, мы с Аляной после услышанного обе потеряли дар речи.

– Род Кощеев напрямую связан с ней, – полился мне в ухо приглушённый, чарующий голос Драгомира. – За твоё бескорыстие, Аляна, она выбрала тебя хранительницей наших лесов.

Вот оно!

– Теперь Даниил просто обязан на ней жениться, – быстро пришла я в себя.

– Я и не отказываюсь, – привлёк к своей груди смущённую невесту Даня.

Непонятная, неоформленная мысль зудела и не давала покоя. Она была слишком размыта, чтобы понять, что конкретно не давало мне покоя.

Евражка зашевелил обугленными веточками. Я должна была ему помочь, тем более что ощущала невообразимый прилив сил. И тут меня осенило.