Дефиле озорных толстушек

Дефиле озорных толстушек
Елена Логунова

Индия Кузнецова #2
Сотрудница рекламного агентства с чудным именем Индия искала «мисс Спелый персик» – модель для рекламы магазина одежды больших размеров. Заказчику – знойному господину Хабибу – нужна не обычная толстушка, а могучая и сексапильная красотка. Индия с ног сбилась пока не обнаружила искомую барышню необъятных габаритов в аэропорту. Но вот беда – та улетела за границу с ребенком в приметном полосатом костюмчике и говорящим мишкой в руках. Индия уныло поперлась домой и вдруг увидела на улице… ребенка в таком же костюмчике, с таким же мишкой, но коляску везла совсем другая женщина. А кто же тогда улетел? Похоже, дело попахивает похищением!…

Елена Логунова

Дефиле озорных толстушек

Вторник

Опустив руки и плаксиво распустив губы шнурком, я стояла в скверике на пересечении двух центральных улиц, как cтатуя Отчаяния. Согбенные плечи и глубоко несчастное выражение лица абсолютно не шли к моему изящному деловому костюму из ослепительно белой ткани. Пальцами я нервно теребила оторочку жакета. Меня неудержимо тянуло взлохматить свою безупречную стрижку, cделанную хорошим мастером в дорогом салоне, а потом и вовсе начать рвать на себе волосы. Мои аккуратно подкрашенные глаза за строгими очками с простыми стеклами медленно, но верно наливались слезами. Меня не радовали ни глубокая синева сентябрьского неба, ни кружевная тень каштанов, ни игра искрящихся на солнце водяных струй, исторгаемых фонтаном. Обозрев всю эту красоту, я тоскливо вздохнула и произвела носом унылый звук, являющийся прелюдией к самозабвенному детскому реву.

– О чем, дева, плачешь, о чем слезы льешь? – опережая события, напел, поравнявшийся со мной, кокетливый старичок.

Я мрачно зыркнула на него влажными глазами и отвернулась, не желая вступать в разговор ни с этим конкретным дедушкой, ни с кем-то иным. Вообще из всех категорий граждан меня в данный момент интересовали только молодые красивые женщины немодельных пропорций 150–100—150, и ни сантиметром меньше! Причем просто толстухи не годились, мне нужна была настоящая красотка – могучая, как цельнодеревянная дева на носу бригантины, и привлекательная, как Клеопатра.

Эту мощную секс-бомбу я искала уже второй день. Не по собственной инициативе, конечно, а по заданию своего начальника – директора и владельца рекламно-информационного агентства «МБС» Михаила Брониславича Савицкого. Гордо названное в честь шефа по начальным буквам его ФИО агентство наше в бархатный сезон бесславно загибалось без заказов, поэтому каждого клиента Бронич был готов носить на руках.

– Инночка, детка, иди в народ и без модельки не возвращайся! – мягким и тяжелым, как львиная лапа, голосом сказал он мне вчера. – Сроку тебе даю одну неделю. – И он шепотом, чтобы не слышал клиент, добавил: – А потом мы или съемочки начнем, или по миру пойдем.

Игрушечным словом «моделька» шеф назвал ту самую сексапильную великаншу, которую я должна была отловить на просторах родного города для съемок рекламы магазина женской одежды «Кубанский габарит».

Это заведение недавно открылось в нашем городе в продолжение и развитие маркетинговой сети компании «Русский габарит». В разных географических точках нашей великой и необъятной родины уже работало несколько подобных специализированных магазинов: «Московский габарит», «Поволжский габарит», «Сибирский габарит» и разные-прочие габариты. Размерный ряд представленных в этих салонах одежек начинался с пятидесятого и заканчивался, как мне показалось, трехзначными номерами.

Заботу о пополнении гардероба дородных российских дам неутомимо проявлял господин Хабиб – бизнесмен афганского происхождения: смуглый, тощий и узловатый мужчина, поразительно похожий на высокорослый стебель кукурузы, засохший на корню. Сам он для визита в наше агентство экипировался оригинально – в национальный костюм из тонкой ткани модного в этом сезоне нежно-зеленого цвета, оранжевые с голубыми полосками кроссовки и желтую бейсболку, на козырьке которой примостился премиленький пушистый цыпленочек. Разноцветный наряд господина Хабиба слепил меня, как солнце. Разговаривая с ним, я щурилась и моргала.

– Мине нада хароший крюпный дэвушка, пахожий на спэлый пэрсик! – на ломаном русском объяснил мне заказчик и широко, плавно взмахнул руками, обрисовав в воздухе «пэрсик», о котором Мичурин и не мечтал.

Фрукт такого размера можно было получить разве что путем противоестественного скрещивания плодового дерева с упитанным индийским слоном.

– Персик так персик, – послушно кивнула я.

В первый момент задание не показалось мне сложным. Я даже обрадовалась ему, решив, что справлюсь с пустяковым поручением за денек-другой, а потом до конца недели буду отдыхать в свое удовольствие. Как бы не так!

Спустя сутки после разговора с шефом и клиентом мой энтузиазм не просто сошел к нулю – он упал в отрицательные числа! Мне уже не казалось, что найти заказанную господином Хабибом супергиперкрасотулю будет легко. Нет, пышных, полных, пухлых и просто толстых девиц я перевидала немало, со многими беседовала, некоторых даже фотографировала, но ни одна предложенная мной «моделька» господину Хабибу не понравилась. Почетный титул «Мисс Спэлый Пэрсик» пока не был присвоен никому. Снимки, которые я нынче утром веером выложила на стол, после невнимательного просмотра полетели в мусорную корзинку.

– Нэт! Хачу вот такую! – хищно дрогнув черными усами, заявил капризный заказчик.

Костлявым суставчатым пальцем, похожим на кривой бамбуковый стебель, господин Хабиб постучал по лаково блестящей странице богато иллюстрированной книги «История русской живописи». Альбом был раскрыт на репродукции известной картины Кустодиева «Русская Венера». Ну ничего себе! Я, значит, должна найти воплощенную мечту художника?! И это притом, что позировавшая живописцу натурщица наверняка почила в бозе еще в прошлом веке!

Я укоризненно посмотрела на Бронича.

– Хотел как лучше, – пробормотал шеф, опуская глаза.

Глаза у него были красные, в прожилках, сорочка несвежая, а брюки мятые. Похоже, шеф со вчерашнего дня не покидал кабинета. На господине Хабибе был все тот же ослепительно яркий наряд. Неужто они с Броничем ночь напролет уточняли детали предстоящей работы? Или листали иллюстрированные альбомы?

– Вы б ему еще Рембрандта подсунули! – сердито прошипела я шефу. – «Автопортрет с Саскией на коленях», например!

– Хватит болтать, только зря время теряешь! – грубо оборвал меня Бронич, который обычно до отвращения любезен. Он скрипнул зубами и недвусмысленным жестом выпроводил меня из кабинета:

– Иди работай!

И я пошла, но не работать, а домой – плакаться, как маленькая обиженная девочка, в жилетки любящим родственникам.

Дома был только папа, он возился на кухне.

– Привет! – жалобно вякнула я из прихожей.

– Да-да, конечно, – невпопад ответил он.

Я прошла в кухню, осмотрелась и поняла, что замочить слезами отцовскую жилетку в ближайшее время мне не удастся. На папуле была не жилетка, а кухонный фартук, и это означало, что он слишком поглощен творческим процессом, чтобы заметить мои страдания. Глава нашей семьи – талантливый автор-изобретатель кулинарных рецептов, оценить которые могут читатели популярного журнала «Очаг и жаровня». А первыми – и не всегда добровольными – дегустаторами папулиных шедевров становимся мы, его родные и близкие.

– Что это будет? – опасливо поинтересовалась я, окинув взглядом живописный натюрморт на кухонном столе.

Я сумела опознать далеко не все его составляющие. Конечно, квашеную капусту трудно было с чем-нибудь перепутать, но поразительно аккуратные мелкие кубики красного, оранжевого и светло-зеленого цвета, в принципе, можно было нарубить из чего угодно. Например, из кусков туалетного мыла. Исключать такую вероятность было нельзя: только на прошлой неделе папуля вдохновенно построгал в картофельную запеканку половину стеариновой свечки. Она была призвана заменить собой отсутствующий сыр, а заменила очистительную клизму всем членам семьи разом. Не позднее, чем через четверть часа после ужина среди едоков развернулась такая борьба за ватерклозет – куда там битве за Берлин!

– Это будет кабачок по-баварски! – ответил папуля, двумя руками вытягивая из кучи разноцветных ошметков то, что я сначала приняла за фаянсовую вазу салатного цвета.

Ни к фаянсу, ни к салату гигантский кабачок отношения не имел, а вот с вазой у него, действительно, было много общего. Например, внушительный внутренний объем, который папуля принялся заполнять прочими составляющими разворошенного натюрморта. Он послойно загрузил в кабачковую вазу квашеную капусту, кусочки сосисок и разноцветные мелкие кубики, а потом поставил фаршированный овощ на попа и заглянул в отверстие. Папулино лицо приняло то озабоченное и сосредоточенное выражение, с которым особенно предусмотрительный турист в последний раз оглядывает содержимое своего рюкзака, проверяя, не забыл ли он положить что-нибудь небольшое, но страшно важное, вроде упаковки мозольного пластыря или набора зубочисток.

– Может, сметанки? – подсказала я, показав на спрятавшуюся за горой очисток баночку.

– Спасибо, – нараспев ответил папуля.

Я уже потянулась к сметане, когда он договорил:

– Спасибо, не надо!

После чего щедро насыпал в горловину кабачка тех самых подозрительных зеленых кубиков, бухнул туда же томатного соуса и заткнул отверстие пучком укропа.

– Как жаль, что у меня сегодня разгрузочный день! – поторопилась сказать я с огорчением, которое, боюсь, было недостаточно искренним.

– Ничего, – успокоил меня папуля. – Кабачок мы будет кушать завтра. Сегодня в меню самые обыкновенные котлеты.

– Я перепутала, разгрузочный день у меня как раз завтра! – заявила я.

В прихожей громко хлопнула дверь.

– Ку-ку, я дома! Есть кто живой? – шумно сбрасывая на пол туфли, прокричал Зяма.

– Пока что все живые, – пробормотала я в ответ. – То ли дело будет после завтрака!

– Привет, папуля, привет, Индюха! – поздоровался Зяма, войдя в кухню. Он потер ладони и огляделся: – Ну, где пиво? Папуля, ты вроде собирался организовать нам баварский кабачок?

– Пиво? – удивилась я.

– Пиво! – Папуля звонко шлепнул себя ладонью по залысинам. – Не зря мне казалось, что я что-то забыл!