Миллион оттенков желтого

– Худая муза? – предположила Ирка и поморщилась.

Сама она попышнее муз Рубенса и Кустодиева и худобу не одобряет в принципе.

– «Художественная муза», – расшифровала я. – Сокращенно – Худмуза, галерея такая на Ваське.

– На Васильевском острове, – сам расшифровал Колян. – А не оттуда ли свистнули ваш портрет?

– Оттуда! – Мы с подругой переглянулись.

– Чудик в смокинге как раз злорадствовал, что ту картину Селезенкину-Монферрану не продали!

– И тогда он ее стырил! – воодушевленно заключила Ирка и завертелась, озираясь: – Так, где Василий? Надо, чтобы он по-свойски попытал того чудика в смокинге и узнал подробности.

Она опять исчезла в толпе.

– Тут так интересно! Непременно надо будет прийти второй раз! – убежденно сказала синеволосая девушка в красной меховой безрукавке поверх зеленого бархатного платья в пол парню в юбке шотландского горца и добротном свитере геолога. – Я еще не прониклась.

– А я уже! Я уже! – поспешно заявил мне Колян. – Может, мы пойдем?

Мы могли и пошли.

Пока брели, впечатленные, по набережной Фонтанки, муж собрался с мыслями и изрек:

– Что ж… Это тоже Питер. Художники, маргиналы, психи, паршивое вино, дым коромыслом, все чудесно… Но мы же не пойдем туда второй раз?

Я успокаивающе похлопала его по плечу, но от опрометчивых заявлений удержалась. Пока не разберемся с пропажей картины Кружкина – придется повариться в богемных кругах.

Возвращаясь с выставки, мы с Коляном заскочили в магазин у дома и там столкнулись с Джульеттой.

– Здоров, Юлек! За розовым майонезом пришла? – весело приветствовал Борину невесту мой муж.

– Всем разболтала? – укоризненно покосилась на меня Джульетта. – Ладно вам, я уже знаю, что майонез окрашивает свекла. Я за шампанским, у нас праздник – папу выпустили!

– Тогда беги на кассу, через пять минут алкоголь отпускать перестанут. – Колян услышал одно.

Я – другое:

– Как – выпустили? Неужто нашли настоящего преступника?!

– Да куда там. – Джульетта сдернула с полки пузатую бутылку и заспешила к кассе.

Пришлось бежать вместе с ней.

– Бабуся потерпевшая заявление забрала. Сказала – все проверила, ничего у нее не пропало. А дыра в стене, может, сама собой образовалась, дом-то старый, – нашептала мне девушка в очереди на кассу. – Звучит нелепо, но ей пошли навстречу и дело закрыли. Так что папа свободен! – Она сцапала с ближайшей стойки большую шоколадку.

– Значит, свадебные приготовления продолжатся. – Я осознала риски.

– И возобновятся, – кивнула Джульетта. – Мы от некоторых заказов успели отказаться, придется заново договариваться, теперь уже по другим деньгам.

– Ничего, Палыч на радостях оплатит и повышенный ценник, – успокоила я ее и тоже взяла шоколадку.

А почему нет? У меня свой праздник: не придется ради спасения Палыча расследовать дело об ограблении генеральской квартиры.

Почему-то эта мысль меня не очень обрадовала, даже малость огорчила, если честно.

Ирка позвонила, когда мы с мужем, шикая друг на друга, крались с ключом на изготовку к входной двери нашей квартиры. Предполагалось, что сын уже спит, и разбудить его мы не хотели.

Он учуял бы запах вина и отругал нас. Наш потомок – убежденный сторонник здорового образа жизни, он всегда говорит «да» правильному питанию и спорту и «нет, никогда, ни за что, как вам не стыдно?!» – алкогольным напиткам. Про курение я вообще молчу, встреченные Колей-младшим люди с сигаретой обречены на долгую воспитательную беседу.

Я стиснула зазвеневший мобильник в кармане и убежала на лифтовую площадку.

– Что-то рано вы ушли, пропустили много интересного, – зевнув, сказала Ирка.

– Спасибо, нам хватило, – заверила я.

– Вася изловил чудика в смокинге, есть интересная информация, но пусть лучше он сам расскажет. Приедешь к нам завтра? Заодно подумаем, чем помочь Палычу.

– А ты еще не в курсе? Помогать Палычу уже не надо, его отпустили, Федоскина забрала заявление.

– Правда? Это прекрасная новость. – В голосе подруги, впрочем, прозвучало легкое огорчение. – Но ты все равно приезжай к нам, твоя тетушка подобрала подвеску к серьгам с бирюзой.

– Серьезный повод, – согласилась я и пообещала: – Буду к обеду.

Придется с утра пораньше мужу и сыну котлет нажарить, чтобы не упрекали меня в пренебрежении святым долгом кормилицы семейства.

Глава 3

– Мне звонила Галина Федоскина, – разливая чай, сказала тетя Ида.

Мои уверения, что я уже позавтракала дома, она не сочла заслуживающими внимания и усадила меня пить чай с ватрушками.

– Чего хотела? – поинтересовалась я намерениями пресловутой Федоскиной.

Сама-то я хотела полить ватрушку клубничным вареньем, но вазочку с ним захватила Ирка. Чай она уже выпила и варенье ела просто так, в глубокой задумчивости, вылавливая и отправляя в рот одну ягоду за другой. Кот, который в принципе не ест сладкого, провожал каждую клубничку взглядом умирающего с голоду.