Василиса и заветные слова

Василиса и заветные слова
Елена Львова

Настиг царя опасный недуг, отправляются братья-царевичи на поиски средства чудодейственного. Ждет их возвращения весь честной народ, но узнает царевна Василиса страшную тайну и сама отправляется за лекарством для царя.

Елена Львова

Василиса и заветные слова

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. И было у него три сына-царевича: старший Василий ратник знатный в военном деле мастак, средний Федор в счетных науках силен и в торговом деле дока, и младший Иван в людских душах сведущ, к любому человеку мог подход найти, хоть к боярину именитому, хоть к простому мужику. Всеми сыновьями гордился царь, а только младшего больше привечал. Да и в народе о нем слава ходила, как о мудром и справедливом. Сегодня он в одну часть царства, завтра в другую отцово слово несет.

И скорбел народ так же искренне, когда сгинул младший царевич в разбойничьей засаде, не уберегся. Кликнул тогда старший брат воинов верных, повывели они лихих людей, да только брата то не вернуло. Осталась царю памятью о любимом сыне дочь его – царевна Василиса. Души он в ней не чаял, многое дозволялось молодой девице. А она и рада-радеханька вместо посиделок шумных с подружками, мамками да няньками книжку в тишине почитать. Спрячется в укромном уголке, и найти ее никто не может.

Не оставят беды царство-государство, одолел царя неизвестный недуг. Уж все травники да лекари в палатах светлых перебывали, но только руками разводят. Пришли тогда два брата к отцу, в пояс ему поклонились и молвили:

– Дозволь нам, батюшка, в путь дорогу снарядится, отправимся мы по белу свету ездить, может и найдется там лекарство чудодейственное.

Отпустил сыновей царь, напутствуя:

– Тому, кто сумеет лекарство достать, еще при жизни половину царства передам, а после смерти оно и целиком достанется.

Вновь поклонились братья да отправились в путь-дорогу снаряжаться. Кинулась за ними Василиса. Все книги в тереме царском она успела перелистать, да не нашла там ответа, как деда излечить можно. И пусть дядьки коль сами ничего не найдут, книг привезут иноземных, глядишь в них ответ отыщется. У лестницы нагнала она их, но окликнуть не успела, слова страшные услышав. Присела Василиса за перилами резными, сердце от страха зашлось, ни двинуться, ни слова вымолвить.

– Езжай ты, брат, на восток, а я на запад поеду. Обождем там каждый на своей стороне, воротимся как раз к похоронам. А там и царство меж собой честь по чести разделим. – Федор молвил.

– Ты и про Ваньку так говаривал: «Избавимся, да поделим!» – Ворчал в ответ Василий.

– Вот и случай подвернулся надежный. Самим делать ничего не нужно. Повинимся перед народом, что отца не уберегли, и ношу его теперь на свои плечи взвалим.

Скрылись дядьки, голоса затихли, а Василиса все сидит не жива ни мертва, думу думает. Слова страшные деду не передашь, поверит он в них иль нет, не изменит это ничего. И совета испросить не у кого, разнесут дурную молву, все кверху ногами перевернут. Горько Василисе, в большой печали она брела по терему, не глядя куда. Сама не заметила, как до кухни добрела. А там шум, гам, с раннего утра до позднего вечера работа кипит. И ругает кухарка мальчишку:

– Отведу тебя в лес темный к болоту черному да отдам Бабе Яге. В печь тебя засунет и съест.

– Тем каждый день грозишься, – отпирается мальчишка, – а бабка Настасья сказывала, что коль выполнишь три ее работы, так она не только не съест, но и предметом волшебным одарит.

Ахнула кухарка, руками всплеснула и погнала мальчишку работать, причитая на все лады:

– Слушай ты ту полоумную! Сколько в тех лесах люду сгинуло, ни один не вернулся! Куда уж тебе!

«Много знает народ, в книги столько и не поместится», думала Василиса, в покои свои возвращаясь. Читала она и о лесе том дремучем и о болоте черном, только про Бабу Ягу ни словечка там не было. Вот оно решение верное, и коли нет у Яги снадобья волшебного, так знать она может, где-то достать. Собрала тем же вечером Василиса в котомку, чернавкой переоделась да сбежала со двора, никем не узнанная.

Долго ли, коротко ли шла Василиса, пока не пришла к лесу дремучему. Страшно в лес заходить, скрипят ветви, шуршат травы. А как ступила она в сумрак лесной, ей навстречу разбойники вышли. Смеются, окружают.

– Кто такая будешь, что в наш лес войти храбрости хватило?

– Василиса я! Царская внучка! Как смеете меня останавливать? – Говорит Василиса, сапожком топая, а сама от страха обмирает, помнит, что с батюшкой случилось.

– Ну раз царевна, то царь и выкуп должен царский дать? – Смеются разбойники – не верят.

– Почто для этого царь? Я и сама за себя выкуп уплачу.

Достает Василиса из котомки бусы янтарные – заморские, редкость дивная, еще батюшкой Василисе подаренная, в сумраке лесном каждая бусинка словно солнышко светится. Замерли разбойники, такое чудо увидав, а Василиса того и ждала – рванула нить так, что бусы по всей поляне разлетелись. Кинулись разбойники с криками их подбирать, а Василиса прочь бросилась в самую чащу да бурелом, там ребенок глядишь и проскочит, а взрослый как есть застрянет, не проломится.

Долго бежала Василиса, куда глаза глядят, не оборачиваясь. Голоса да шаги уж давно затихли, а она все бежала, пока не упала, спотыкнувшись. Села Василиса у дуба старого и залилась горькими слезами. И котомка с припасами в буреломе осталась, и с пути она сбилась, как дорогу найти не знает, и лес вокруг будто смыкается, страхом душит.

Плачет Василиса да слышит, словно эхо гуляет. Еще кто-то стонет, да жалобно так, аж сердце сжимается. Поднялась Василиса, сарафан отряхнула и прислушалась. Обошла она несколько деревьев по кругу и видит – бельчонок в ветках застрял, пищит выбраться пытается, да только крепче в ловушку себя загоняет. Ахнула Василиса и поспешила освободить несчастного. Отдышался бельчонок и молвит человеческим голосом:

– Спасибо тебе, Василисушка, спасла ты меня, иначе бы сгинул ни за что. За помощь отслужу тебе я службу, говори, чего хочешь.

– Проводи меня к Бабе Яге, хочу у нее три работы просить за вещь волшебную.

– Помочь я тебе хочу, а не погубить. Не ходи к Яге, редкий гость ее работы выполнить может, остальных она зажарила и съела!

– Должна я идти. Болен дедушка-царь, а дядьки мои только гибели его ждут, вьются коршунами.

– Провожу тебя, Василисушка, да останусь, глядишь, пригожусь я тебе.

Привел бельчонок Василису к опушке у самого черного болота, а посреди нее избушка стоит на курьих ножках, кругом себя поворачивается. Вошла Василиса в избушку и говорит:

– Здравствуй, бабушка!

– Здравствуй девица! С чем на глаза явилась?

– Бают люди, за службу верную вещь волшебную получить можно. Хочу я средство, что царя излечить в силах будет.

Цыкнула Яга зубом.

– Средства такого у меня не имеется, да кое-что другое есть – клубочек волшебный. Коли скажешь ему, чего желаешь – в миг приведет. Но помни, выполнишь три моих поручения – отдам клубок, а не выполнишь – пеняй на себя – в печь отправишься.

Нечего делать, согласилась Василиса. Велела Яга завтра по утру гусей выпасти, покуда ее самой не будет, да спать отправила. Храпит и бормочет на печи Баба Яга, а Василиса уснуть не может, тяжелую думу думает. Откуда царевне знать, как гусей пасти? Совсем уж она закручинилась, как слышит, шепчет ей прямо в ухо бельчонок:

– Не печалься, Василисушка, знаю я, как твоему горю помочь. Есть у Яги прутик волшебный. С ним гуси сами пасутся да сами домой возвращаются. Только вот слово заветное знать надо.

Обрадовалась Василиса, знала она то слово, в книгах оно ей встречалось, и уснула. Просыпается с утра ранехонько, а Баба Яга уже в ступу садиться да в дорогу отправляется. Взяла Василиса прутик волшебный да сказала слово заветное. Прутик из рук вывернулся и погнал гусей на выпас.

Только Василиса гусей в птичник загнала, как Яга возвращается. Цыкнула Баба Яга зубом, но работу приняла и новую службу говорит:

– Завтра по утру избу прибери, покуда меня не будет, и чтобы как новенькая блестела.

Выслушала Ягу Василиса и задумалась, никогда она ни тряпки, ни веника в руках не держала. Весь день маялась, а теперь и уснуть опять не может, с боку на бок вертится. И Яга все храпит да бормочет на печи. Совсем уж Василиса закручинилась, как слышит, шепчет ей прямо в ухо бельчонок:

– Не печалься, Василисушка, знаю я, как твоему горю помочь. Есть у Яги метла волшебная, сама метет, сама моет. Только вот слово заветное знать надо.

Обрадовалась Василиса, знала она то слово, в книгах оно ей встречалось, и уснула. Просыпается с утра ранехонько, а Баба Яга уже в ступу садиться да в дорогу отправляется. Взяла Василиса метлу волшебную да сказала слово заветное. Вывернулась метла из рук и давай мести и мыть.

Только Василиса метлу обратно за печь спрятала, как Яга возвращается. Цыкнула Баба Яга зубом, но работу приняла и новую службу говорит:

– Завтра по утру хлеба напеки, покуда меня не будет, и чтобы мягкий он был и душистый.

Выслушала Ягу Василиса и задумалась, слыхала она из чего хлеб делается, да не представляла как. Весь день маялась, а теперь и уснуть опять не может, с боку на бок вертится. И Яга все храпит да бормочет на печи. Совсем уж Василиса закручинилась, как слышит шепчет ей прямо в ухо бельчонок: