Наследник Ярости

– Ты женишься, и твоя жена родит наследников.

– Но на ком? – Ирвальд растерянно пожал плечами. У него не было ни одной кандидатуры в невесты. Ни плохой, ни хорошей. Совсем никакой.

– Да на ком угодно!

– Даже на ведьме?

– Нет, это уж слишком…

Мораш прикрыл лицо рукой, отворачиваясь в сторону даже от мысли о новой ведьме в семье. И на то была весомая причина.

После смерти матери у отца были женщины, но он так и не позвал ни одну из них замуж. Он мог иметь ещё сыновей, но не пожелал.

Мораш не хотел детей от разных матерей – уж слишком горьким был предыдущий опыт со старшим братом Ирвальда, Тарром.

Первую жену Мораш похитил из мира людей – уж больно она была хороша, маленькая грибница, промышлявшая грибами в лесу под самыми Горами. Но счастья это не принесло: девушка так и не привыкла к чужому для её сердца мужу, называя за глаза сатаной, а родив первенца, даже не смогла взять его на руки, ужаснувшись синюшному цвету худенького тельца, крохотным клыкам, выпиравшим из морщинистого рта и вовсе нечеловеческим ладошкам с шипами. Спустя несколько часов после родов несчастная выпрыгнула из окна замка, разбившись насмерть.

О маленьком Тарре заботились племянницы Мораша, пока он не взял в жёны Ольжанку, мать Ирвальда.

Поначалу всё было хорошо. Мораш души не чаял в жене из своего мира, которая не противилась ему, не проклинала, отворачиваясь к стенке, а отвечала лаской. Ольжанка была красивее многих ведьм, и это тешило его самолюбие. Красоток в долине можно было сосчитать по пальцам.

Рождению Ирвальда радовались все, особенно Тарр, которому давно хотелось брата. Но у Ольжанки на то были иные планы.

Она хотела, чтобы именно её сын, рождённый из ведьмовского чрева, считался первенцем, а человеческий полукровка был досадной помехой. И тем не менее, ведьма ему улыбалась, оказывая должное владыке уважение. Мораш не сразу понял, что она задумала, а когда очнулся, было уже поздно.

Ольжанка хитро плела паутину раздора, привечая подрастающего Тарра, дразня его своим молодым телом, опаивая дурманом и настраивая против отца. И в один прекрасный день Тарр восстал.

Прокравшись ночью в опочивальню, подросток отсёк локоны князя мечом и сжёг их, полагая, что с волосами уйдёт и сила владыки. Что дальше делать, он не знал, и Ольжанка подговорила его бежать подальше от отцовского гнева. Юный глупец послушался коварную ведьму. Бежал в Горы, а когда разъярённый отец настиг его, прыгнул в водопад Забвения…

Ирвальд стал единственным наследником. Ольжанка не скрывала радости и уговаривала Мораша завести ещё детей. Однако владыка даже и слышать не хотел о других наследниках. Ему не давала покоя выходка Тарра, не свойственная владыкам – он думал об этом днями и ночами, горюя о своём первенце.

– То его людская сущность, – твердила жена.

Однако Мораш был упрям и не желал сдаваться. Пытаясь докопаться до истины, он допрашивал слуг, приближённых к сыну, однако все, как один, отвечали, что не замечали в поведении княжича ничего необычного. Мораш не выведал ничего ни под колдовским взглядом, останавливающим сердца несчастных, ни даже под пытками, поджаривая на огне их пятки и живьём вытягивая кости их пальцев – одну за другой.

Ольжанка ничего не говорила мужу, не попрекала излишней жестокостью за крики и стоны, стоявшие в стенах замка. Она была равнодушна к страданиям – впрочем, для ведьмы то было немудрено. Однако улыбка, игравшая на полных, красиво изогнутых губах княгини, вдруг стала казаться недоброй.

Мораша пугала её улыбка.

Тайком от жены он послал письмо одной из своих племянниц, по-матери ведьме, однако ответа не получил. Послав другое, Мораш также не дождался ответа. Послав третье, он сел на ядокрыла и отправился следом за голубем и увидел, как тот упал замертво, даже не покинув близлежащий лес. Владыка заподозрил неладное.

Замок был окутан мороком. Морок был повсюду – Мораш терялся в догадках, как же он раньше его не замечал. Разве что он шёл из его собственной спальни…

Мораш приказал заточить Ольжанку в темницу и созвал совет ведьм. Морок сняли. Тогда слуги многое рассказали Морашу о своей хозяйке: и о том, как часто видели Ольжанку, крадущуюся в комнату к молодому Тарру, и о том, как приводили в подземелье, где ведьма тайком от мужа варила странно пахнущие зелья, десятки молоденьких девушек-пленниц, которых потом никто не видел. Владыка велел вскрыть подземелье. Слуги обнаружили алтарь, сложенный из белых круглых черепов.

Мораш слыхал о молодильных обрядах ведьм, но знал также, что достаточно и одной, чтобы продлить молодость и красоту на долгие годы. Что за проклятое колдовство творила его вероломная супруга, страшно было и подумать. То была жестокость, немыслимая даже для Гор.

Совет ведьм решил изгнать её из клана и лишить колдовской силы.

Мораш же велел оставить её в заточении.

Спустя несколько лет сердце его немного смягчилось. Он разрешил Ольжанке покинуть темницу и поселиться в долине, в селении ведьм. Без колдовской силы она была не опасна.

Однако Мораш недооценил, насколько коварными бывают ведьмы. Особенно, когда их выгоняют вон, лишают титула, достатка и привилегий жены владыки.

Ольжанка восстановила силы, и в один прекрасный день решила похитить Ирвальда. Она тайком проникла в его комнату через окно и подложила под подушку мешочек с ведьминским дурманом. Она рассчитывала подговорить доверчивого юношу, насильно лишённого материнской ласки, убить отца. По её замыслу Ирвальд должен был подсыпать Морашу зелье, выманить к водопаду Забвения и столкнуть вниз. Волосы князя ещё не сильно отросли, так что княжичу было по силам с ним справиться.

Но хитрый план не удался: дурман не подействовал на Ирвальда. Однако он внимательно выстушал мать, притворившись, что внимает её наставлениям, а после передал всё услышанное отцу.

Более Мораш не был склонен к милосердию: Ольжанку снова бросили в темницу. А через некоторое время, отправив сына на боевые учения к владыкам Красных Гор, князь приказал казнить жену-ведьму…

***

– Сегодня на ужине будут владыки Белых Гор. И хранители Небес с дочерьми. Выберем тебе пару.

– Ты забыл, что владыки не берут в жёны дочерей соседних Гор?

– Неважно, – махнул рукой Мораш, – возьмёшь небесную.

– Если небеса снизойдут, – саркастически заметил Ирвальд.

Хранители небес были слабее владык, но считали себя на порядок выше и славились обидчивостью. Их не то чтобы боялись, но старались не спорить лишний раз: всякий раз, когда хранители были недовольны, на солнце набегали тучи, окатывая обидчика ледяным дождём.

Ирвальд не мог себе представить, что бы он делал с такой супругой. Не мог, да и не хотел.

Глава 3

Тело безумного Орвилла предали водопаду. Это было прискорбное зрелище, так как нечасто воды Забвения принимали молодых владык.

А вечером в замке покойного собралось немало знати. Смерть владыки, не оставившего наследников, означала новый передел Синих Гор между владыками семьи Кош. И поскольку Ирвальд был единственным княжичем, к тому же, опытным воином, достаточно взрослым и окрепшим духом, владения Орвилла могли перейти к нему. Оставалось только, чтобы Калеш, старший из владык Кош, провозгласил его князем. Ирвальд понимал, что все, собравшиеся на прощальную трапезу, ждали именно этого. Но Калеш пока молчал.

И это молчание давало Ирвальду небольшую передышку. Не то чтобы он горел желанием стать князем: после смерти отца титул все равно перешёл бы ему по закону. Но помимо статуса у князя было много обязанностей и куда меньше свободы, чем у него сейчас. Поэтому ожидание было ему на руку.

А вот Мораш едва скрывал своё нетерпение.

Ирвальд улыбнулся, слегка приподняв краешки губ. Наличие жены не оставило бы Калешу выбора. Вот почему отец притащил сюда свору хранителей с их белокожими тонкорукими дочерьми.

Девушки Небес считались довольно красивыми. Длинные, почти до пят, гладкие серебристые волосы, широкие миндалевидные глаза с ярко-голубой поволокой, небольшие высокие груди с остренькими сосочками, аппетитно просматривавшимися сквозь полупрозрачные одежды. Портили красоту губы – тоненькие, как верёвочки, едва скрывающие мелкие ярко-белые зубы, которые светились в темноте белым светом. Руки их тоже были некрасивыми – тонкими, как веточки, узкими и угловатыми.

Были ещё дочери Зюзов, владык Белых Гор. Две из них выделялись невероятно крупными формами и чересчур длинными клыками на мертвенно белых лицах. Серебристо-пепельные волосы были черезчур густыми и топорщились во все стороны не хуже ведьмовской метлы. При мысли о союзе с Зюзами Ирвальда передёрнуло от отвращения. С такими невестами он предпочёл бы остаться холостым.

Итак, перевес был все-таки на стороне Небес. Ирвальд неторопливо потягивал вино из серебряного кубка, разглядывая девушек.

Одна из дочерей хранителей заметно выделялась среди сестёр. Чуть пониже остальных девушек, с довольно привлекательными округлостями и довольно плотными для своего рода руками, а главное, волосы – цвета солнца, слегка кудрявые, уложенные в причудливые завитушки. Ирвальд снова улыбнулся и приподнял кубок, приветствуя красавицу. Та подняла свой в ответ и медленно пригубила, глядя ему прямо в глаза.

«Смелая», – подумал Ирвальд. Смелые женщины нравились ему куда больше молчаливых скромниц. Похоже, выбрать невесту окажется легче, чем он предполагал.

Вблизи хранительница оказалась еще красивее, чем издалека. У неё было причудливое имя – Отрада. Она улыбнулась, когда Ирвальд протянул ей руку и предложил сопроводить к столу с напитками. Локоны Отрады как бы ненароком запутались в плаще Ирвальда, она со смехом заставила его сбросить плащ, чтобы освободиться.