Заговор

Яростную тираду тети на полуслове прервал стук в дверь. Она, по-моему, этого даже не заметила, продолжая в красках расписывать, как поступит с моим таинственным молодым человеком. Поэтому пришлось мне встать, выйти в прихожую и открыть дверь, прежде поглядев в глазок. На пороге стоял один из охранников. Он приветливо кивнул мне и с некоторой опаской посмотрел поверх моей головы в глубь дома, откуда по-прежнему неслись отчаянные крики моей тети.

– У вас все в порядке? – вежливо осведомился мужчина. – Помощь не нужна?

– Нет, все хорошо, – заверила его я. – Моя тетя… Она обнаружила, что ее любимый наряд испорчен молью, и очень огорчилась.

– Н-да? – с явным сомнением протянул охранник. Из гостиной как раз неслись угрозы выследить некоего подонка и лишить его одного жизненно важного органа.

– А это она про соседа, – вдохновенно солгала я. – Тот посоветовал ей использовать против моли новое средство, которое не сработало.

– Ну ладно. – Охранник покачал головой, но предпочел сделать вид, будто поверил моей неуклюжей легенде. – Если что – мы совсем рядом. В любой момент готовы прийти к вам на выручку.

– Спасибо, но со своей тетей я как-нибудь справлюсь сама. – Я улыбнулась и закрыла дверь. Затем вернулась в гостиную, где тетя как раз замолчала, пытаясь отдышаться после приступа бешенства.

– Что этим соглядатаям опять нужно было? – хмуро спросила она, наливая себе остывший кофе и позаимствовав для этих целей мою уцелевшую кружку. – Поди, испугались, что я превратилась в волчицу и пытаюсь тебя сожрать?

– Почти, – лаконично отозвалась я.

Остановилась чуть поодаль от тети, не рискуя подойти ближе. Кто знает, какой будет ее реакция на мои следующие слова. Вдруг в самом деле кинется. Уж лучше иметь некоторое пространство для маневра.

– Ну что ты там застыла? – ворчливо поинтересовалась тетя. – Выкладывай, кто твой хахаль и зачем явилась. Все, я уже успокоилась.

– Я встречаюсь с Дольшером Барайсом уже два месяца, – выпалила я на одном дыхании и сжала кулаки, чувствуя, как вокруг начала сгущаться дымка щита. Если тетя бросится на меня, то я успею замкнуть энергетический контур.

Зальфия от неожиданности сделала слишком большой глоток и закашлялась. Затем с преувеличенным спокойствием поставила кружку на стол и откинулась на спинку кресла, глядя на меня странно посветлевшими глазами. Ой-ой-ой, а вот это уже дурной знак. Вот теперь тетя в настоящем бешенстве. И мне надо быть очень, очень осторожной, чтобы не вылететь из ее дома впереди собственного визга.

– Ты встречаешься с этим пижоном из магического департамента? – злым свистящим шепотом переспросила Зальфия. – Киота, я многое тебе могу простить, но это… Неужели ты продалась с потрохами? И как, хорошо тебе живется содержанкой?

– Нет, тетя! – Я с вызовом вздернула подбородок. – Я открыла частную магическую практику в столице по направлению вещественной магии. Честное слово, за лицензию он содрал с меня двойную цену именно для того, чтобы никто не заподозрил его в покровительстве мне.

На самом деле у этого поступка было и другое, менее подходящее для тети объяснение. Дольшер, как оказалось, надеялся, что я пожалею платить такие деньги и откажусь от своей мечты. Но об этом ей знать совершенно не обязательно.

– Предположим. – Зальфия моргнула, и я с некоторым облегчением заметила, как ее глаза начали наливаться изумрудной глубиной. Значит, она отошла от опасной грани припадка ярости. Это радует. – Но я не понимаю, Киота. Что тебя с ним связывает? Ты должна осознавать, что Дольшер Барайс никогда на тебе не женится. Ты… Прости, но ты незаконнорожденная. Его семья не допустит подобного мезальянса.

– Ну я пока так далеко не заглядываю, – уклончиво проговорила я, не желая пускаться в объяснения, что не так давно выяснила тайну своего происхождения.

Боюсь, если я расскажу тете о недавних приключениях на Варрии, то наша беседа точно затянется далеко за полночь, а я еще планировала посетить сегодня городскую библиотеку и изучить подшивку местных газет.

– Значит, ты легла в постель с богачом, не надеясь на брак с ним? – Тетя опять перешла на свистящий шепот. – Киота, не так я тебя воспитывала. Ты меня… разочаровываешь с каждым словом все больше и больше.

– Послушай, это все очень запутано. – Я шутливо приподняла руки, показывая, что сдаюсь. – Давай отложим разговор о моем недопустимом поведении на будущее. – Зальфия вскинулась было возразить, и я повысила голос, опасаясь, что она меня перебьет: – Я приехала в Микарон, когда узнала, в чем тебя обвиняют.

– Приехала она. – Зальфия презрительно скривилась. – Наверняка твой возлюбленный подослал, чтобы вызнать у меня все.

– Ты себе не представляешь, как Дольшер сопротивлялся моему визиту в Озерный Край. – Я позволила себе краткую усмешку. – Уверяю тебя, он был бы счастлив, если бы я осталась в столице и не лезла в это дело. Но я не смогла так поступить. Я ведь люблю тебя. Разве можно было бросить тебя в беде?

Как Зальфия ни старалась сохранить мрачное и недовольное выражение лица, мои слова ей явно польстили. Ее губы сами собой раздвинулись в улыбке, а глаза залучились от удовольствия.

– Тетя, я очень хочу тебе помочь, – заворковала я, присаживаясь в кресло напротив нее. Поймала ее ладонь и сжала в своих руках. – Я точно знаю, что ты не имеешь никакого отношения к смерти Харалии. Верно?

Я ожидала, что Зальфия тотчас же горячо согласится со мной, отругает тех остолопов, которые ее задержали по столь смехотворному и дикому подозрению, но она внезапно смутилась. Отвела взгляд и с преувеличенным вниманием принялась изучать противоположную стену.

– Тетя? – переспросила я, чувствуя, как сердце сжалось от дурного предчувствия. – Что это значит?

– Видишь ли… – замямлила Зальфия, беспрестанно облизывая губы, – я не помню. Ничего не помню из той ночи. Харалия праздновала свой день рождения. Она не любила пышных торжеств, поэтому пригласила только самых близких друзей. Я пыталась отказаться, говорила, что в полнолуние мне лучше быть подальше от людей, но она даже слышать ничего не желала. Посоветовала не дурить, принять двойную дозу лекарства и приходить растрясти старые косточки. Я так и поступила. Не хотела ее огорчать. А дальше…

– Что «дальше»? – Я напряглась, отодвинувшись от тети. – Только не говори, что впервые за сорок с лишним лет жизни лекарство не сработало!

– В том-то и дело, что я не помню! – Зальфия жалобно скривилась, будто из последних сил сдерживала рыдания. – Кажется, Гарольд произнес тост за здоровье своей жены. Я выпила вина – и все как отрубило. Я очнулась на следующее утро уже в тюрьме, закованная в серебряные оковы. Говорят, меня нашли рядом с растерзанным телом Харалии. Бесчувственную, всю перемазанную ее кровью. Удивительно, что после этого меня не отправили сразу в государственную лечебницу на пожизненное принудительное лечение от последствий ликантропии, а всего лишь заперли под домашним арестом.

– Вот как… – задумчиво протянула я. – Скажи, а в прошлые разы лекарство нормально сочеталось с алкоголем? Быть может, их нельзя смешивать?

– Да нет, все было хорошо. – Тетя неуверенно пожала плечами. – Ты же знаешь, я люблю вечерком посидеть с бокалом вина за хорошей книжкой. Никогда ничего подобного не происходило, хотя порой, чего уж скрывать, я немного перебирала. Что поделать, если в нашей глуши развлечений больше нет, а соседи меня не жалуют. Скучно. Порой за неделю ни с кем и словечком не перекинешься.

Я стыдливо опустила голову, почувствовав в тоне Зальфии затаенную горечь. Да, Киота, хорошо ты ей отплатила за то, что она не позволила отправить тебя в государственный приют. Даже по мыслевизору звонила раз в несколько месяцев, да и то никогда не затягивала разговор. Так, привет-пока и все. А ведь я прекрасно помню, как одиноко нам было долгими тоскливыми вечерами. Поневоле начнешь искать утешения на дне бутылки.

– У тебя лекарство еще осталось? – спросила я, отгоняя невеселые мысли. – Можно взглянуть?

– В том-то и проблема, Киота. – Зальфия устало сгорбилась в своем кресле. – Когда мне позволили вернуться домой после допроса, то я поняла, что кто-то здесь уже побывал. Нет, особого беспорядка не наблюдалось, но ты же знаешь – я подобные вещи чую сразу. Там вазочка подвинута, тут игрушка упала.

Я невольно кивнула. О да, помню, в детстве тетя сводила меня с ума своими бесконечными придирками. Она вечно требовала, чтобы после уборки я расставляла вещи именно на те места, где они раньше стояли. И порой доводила меня до слез, выверяя на секретере расстояние между расставленными рамками с фотографиями до миллиметра.

– Так вот, – продолжила тем временем Зальфия, – из дома ничего не пропало. Кроме бутылки с остатками микстуры.

– Ты об этом кому-нибудь сообщала? – резко спросила я, от волнения аж подскочив на месте. – Ведь это очень важная деталь, тетя, которая может тебя полностью оправдать!

– Ой, да полно тебе, Киота. – Зальфия с раздражением отмахнулась. – Кто мне поверит? Скажут, что я готова любую чушь сочинить, лишь бы снять с себя обвинения и повесить их на другого человека. Мол, стал бы радетельный Ульрон Аддерли заниматься такими глупостями и подливать мне что-нибудь в микстуру. Кроме него, больше ни у кого не было доступа к моему лекарству, это совершенно точно. И что получается? Мое слово против его слова. Оборотень, найденный подле жестоко растерзанного тела, и достопочтенный целитель. По-моему, вполне очевидно, каким будет вердикт.

– Не спеши унывать. – Я спрятала лукавую усмешку в уголках губ. – Поверь, к тебе прислушаются. Если не местные следователи, то столичные уж точно.

Тетя не оценила явный намек на мои тесные отношения с начальником магического департамента. Она передернулась, будто от отвращения, но промолчала. Лишь горестно вздохнула, видимо сетуя на свою неразумную племянницу, вздумавшую гордиться порочной любовной связью.

А я размеренно забарабанила подушечками пальцев по подлокотникам. Очень интересная картина вырисовывается. Значит, неведомый убийца с самого начала предназначил тете роль невинной жертвы. Но почему? Хотел отвести от себя подозрения? Все равно не сходится. Леди Харалию убили из-за того, что она случайно узнала о готовящемся покушении на короля Тициона, у заговорщиков не хватило бы времени для такой тщательной подготовки к ее устранению.

– Когда ты забрала у Ульрона очередную бутылку с микстурой? – спросила я.

– За пару дней до дня рождения Харалии, – после краткой заминки ответила тетя, бросив прежде взгляд на настенный календарь. – Званый ужин был в субботу. Значит, в четверг.

– И ты уверена, что после этого никто не имел к ней доступа?

– Дорогая, – Зальфия снисходительно ухмыльнулась, – я – оборотень, следовательно, обладаю очень чувствительным обонянием. Поверь, если бы кто-нибудь вздумал порыться в моих вещах, я бы обязательно об этом узнала.

– Кстати, – оживилась я от внезапно пришедшей мысли, – а ты не можешь узнать того, кто забрал бутылку, по нюху? Если устроить что-то типа опознания, собрав всех, кто был в тот вечер на приеме у леди Харалии.

– Боюсь, что нет, дорогая. – Тетя покачала головой. – Разве я не сказала? Этот мерзавец предусмотрел подобную возможность. Поэтому натерся лимонной цедрой. Провонял мне весь кабинет. Я потом день проветривала.

Я досадливо цыкнула. Да, наивно было надеяться, что неведомый преступник сделает нам такое одолжение. Но пора подытожить, что я узнала от тети. Во-первых, теперь версия заговора против Тициона дала ощутимую трещину. Скорее, убийцу надо искать среди врагов Харалии. Во-вторых, перед посещением городской библиотеки я, пожалуй, наведаюсь к радетельному Ульрону. Что-то неважно себя чувствую после недавних приключений. Пусть сделает мне какой-нибудь настой, который позволит как можно скорее восстановиться после полученного сотрясения. Заодно проверим, кто еще имеет доступ к лекарствам, приготовленным на продажу. Если никто – то у меня есть первая жертва, которую надлежит отдать на растерзание Вашарию. Пусть отведет душу в допросе.

– Спасибо, ты мне очень помогла! – Я вскочила с места и подлетела к секретеру. Без спроса залезла в один из ящиков, где обычно лежали письменные принадлежности, и достала блокнот с ручкой.