Чёрный Фудок и Недокормыш Лиз

Проклятие последнего дракона
Елена Матеуш

История храброго рыцаря и невинной девы. Ещё один вариант классической истории про красавицу и чудовище. Может быть, героиня и не красавица, но вот он – точно чудовище. Автор дизайна обложки Иван Дикало.

Чёрный Фудок

Земля пропиталась драконьей кровью и стала скользкой. В этой вязкой грязи было немного и рыцарской крови, но серьёзных ран Фудок пока не получил. Так, несколько порезов от когтей дотянувшейся лапы. Отрубленная, она теперь валялась в грязи, и Фудок опасался, что в горячке боя запнётся об неё. Дракон ревел, из его обрубка лилась кровь. Взбешённый зверь стал ещё опасней.

Бой затягивался, и рыцарь чувствовал, как накапливается усталость. Кровоточащие порезы капля за каплей уносили силы. «Нужно заканчивать схватку», – понял Фудок. Он сделал шаг, поскользнулся и шлёпнулся прямо в грязь. Дракон рванулся к нему. Одно движение гибкой длинной шеи – и голова чудовища совсем рядом! Фудок еле успел откатиться в сторону. Огромные клыки сомкнулись, захватив плащ рыцаря. Одним движением Фудок освободился от него и набросил плотную ткань на морду дракона.

Всего мгновение зверь был ослеплён. Но Фудок успел нанести удар по неосторожно подставленной шее. Перерубить её непросто! Двуручный меч, как топор дровосека, с усилием вошёл в плоть. Отрубленная голова, так и не успевшая выпустить плащ, упала на землю.

Фонтан крови залил Фудока с головы до ног. Ещё не веря до конца в свою победу, он попытался вытереть лицо рукавом, но только размазал кровавую грязь.

Золотые глаза на драконьей морде тускнели, и она выцветала, словно покрывалась тонким налётом пепла, как гаснущие угли умершего костра. Фудок спохватился и достал заготовленный заранее артефакт стазиса. Надо было торопиться, чтобы сохранить отрубленную голову. Известно, что драконы – порождение магии, со смертью рассыпаются в прах, едва из них вытечет последняя капля крови. Фудок приложил магическую печать к выпуклому лбу, прочитал выученное заклинание и, взяв в руки трофей, направился к оставленному за скалами коню.

Он добился своей цели! Теперь имя Фудока навсегда останется в истории рыцарства! «Рыцарь, убивший последнего дракона» – так будут говорить о нём. Никто больше не сможет похвастаться таким боем и такой победой! Мечтая об этом мгновении, Фудок воображал, что будет безумно счастлив. Но в душе было пусто. Раны болели, кожу щипало и стягивало от попавшей на неё драконьей крови, руки оттягивала мёртвая голова, мешающая смотреть под ноги. Хотелось поскорее избавиться от неё и помыться, а потом растянуться на чистых простынях и заснуть.

«Ничего! Это просто усталость. Отдохну, и всё придёт!», – подумал Фудок, тяжело взбираясь на коня.

****

Всё было так, как мечталось: гордость отца, восхищение дам, разной степени зависть в глазах других рыцарей, песни менестрелей и попойки с приятелями.

«Вот с пьянками пора завязывать!», – решил Фудок, глядя на своё отражение. При огнях свечей вдруг показалось, что его глаза светятся золотом, зрачки пульсируют, вытягиваясь в вертикаль, и на лице проступает узор, напоминающий чешую. Похолодев и почти протрезвев, Фудок качнулся ближе к зеркалу и прикоснулся к щеке. Нет, кожа под рукой была самой обычной, слегка покалывающей лёгкой щетиной. И глаза вовсе не сияли огнём, как у того дракона. Просто шутка теней и отражений.

Утром у Фудока болела голова и не только от выпитого вчера с приятелями вина, но и сна, что мучил его ночью. Ему снился убитый дракон, страшная морда почти у самого лица, пристальный взгляд глаза в глаза и хохот чудовища. А потом полунасмешливые слова: «Благодарю тебя, рыцарь!»

– За что? – спрашивал во сне Фудок, почему-то со страхом ожидая ответа.

– Потом узнаешь, – смеялся дракон и взлетал на золотых крыльях в небо.

Этот сон и вчерашнее видение в зеркале были ерундой, но почему-то тревожили Фудока. Встав с кровати, он подошёл к висевшему на стене спальни зеркалу, решив для собственного успокоения рассмотреть себя повнимательней. Кажется, ничего не изменилось – никаких узоров и шрамов не появилось. Разве что глаза на смуглом лице стали выглядеть ярче, словно бы слегка изменив цвет. Прежде они были тёмно-карие, что в сочетании с чёрными волосами и смуглой кожей смотрелось вполне гармонично. Из-за этой немного экзотичной для королевства внешности он и получил ещё в детстве прозвище – Чёрный Фудок.

А сейчас цвет радужки посветлел и напоминал уже не тёмный шоколад, а янтарь. Это было странно! Фудоку показалось, что из зеркала на него смотрит незнакомец.

Внезапно зачесались шрамы, оставленные на груди и ноге драконом. Раны эти давно зажили и лишь ныли к непогоде. Правда, последние несколько дней они иногда зудели, вот как сейчас. Фудок перевёл взгляд на них, и ему показалось, что ночной кошмар продолжается. На месте светлых полосок шрамов темнела чешуя.

Верить глазам не хотелось и Фудок прикоснулся к чешуйкам, но в отличие от привидевшихся вчера, эти были реальностью. Они были твёрже и холоднее, чем остальное тело.

«Это всё драконья кровь! Видно, занесла какую-то заразу. Надо скорее ехать домой, к отцу. Он поможет», – пытаясь подавить панику, подумал Фудок.

****

Дорога поднялась на холм и сердце, пропустив удар, забилось чаще. Фудок придержал коня. Словно тёплая дымка затуманила взор. Это было его любимое место, где после долгой дороги среди рощ и перелесков впервые открывался вид на родной замок. Его грозный и изящный силуэт словно прорастал из скалы, возвышавшейся над городком у её подножья. Весёлые пятна яркой черепицы и светлых стен городских домов, острые шпили замковых башен удваивались, отражаясь в глади озера. У Фудока всегда замирало сердце от этой красоты. И сейчас вид родных стен заставил на мгновение разжаться душившее его холодное кольцо тревоги.

Замок с его крепкими стенами, высокими башнями, не казался Фудоку грозным, а виделся островком тепла и защиты. Его тянуло туда, как птицу из южных краёв к своему гнезду. Фудок пришпорил коня, торопясь скорее увидеть родные лица. В душе набирала силу глупая детская уверенность, что там, дома, рядом с родителями, с ним ничего плохого не случится. Мать прикоснётся тёплыми губами к его холодной небритой щеке, отец прошепчет непонятные колдовские слова, и всё станет как прежде.

«Не станет!» – словно прошептала ему голова убитого дракона, смотревшая сверху вниз на всех въезжающих в замок. Заклинание отца сделало этот трофей Фудока неотделимой частью каменных стен надвратной башни. Теперь окаменевшая жуткая морда внушала врагам трепет, а подданным – гордость, напоминая, что здесь живёт Фудок, победитель последнего дракона. Вот только сам Фудок при взгляде на неё ни счастья, ни гордости не испытал. Почему-то вспомнился торжествующий смех дракона, услышанный им во сне.

Не желая портить родителям праздник от своего неожиданного возвращения, Фудок объяснил приезд обычным «Соскучился». Лишь вечером, после ужина, оставшись с отцом наедине, Фудок рассказал о том, что его тревожит.

– Отец, ты один из сильнейших магов нашего королевства. Не слышал ли о такой болезни? – закатав штанину, показал на чешую. От огня камина на ней вспыхивали красные блики, как капли странной магической крови. Чёрные пластины покрывали теперь не только тонкую полоску шрама, но и почти всю ногу.

Отец отрицательно покачал головой и, присев, прикоснулся к чешуйкам.

– Не иллюзия, – задумчиво произнёс он.

– Да, держится крепко. Не оторвать, – непроизвольно поморщившись от воспоминаний, ответил Фудок. – Даже если вырезать, отрастают снова.

– Когда появились? – голос отца звучал деловита, как у лекаря, не раз осматривавшего раны Фудока.

– Через несколько месяцев после битвы с драконом.

– С чего началось?

– В начале полоски были тонкие и только на месте нанесённых драконом ран. Но они разрастаются, покрывают уже грудь и ноги.

– Какие ещё…изменения заметил? – голос отца на мгновение дрогнул и прервался, но он быстро вновь принял спокойный вид. Только на сына не смотрел, предпочтя разглядывать камень на своём перстне, который механически вертел на пальце.

– Ещё глаза стали светлее и иногда мне кажется, что зрачки тоже какие-то не такие.

– Стал быстрее уставать? Изменился вкус?

– Нет, отец. Наоборот, чувствую себя хорошо, даже лучше, чем раньше. Иногда такой прилив сил испытываю! Вкус? Да не особо. Разве что…Мясо я всегда любил, но хорошо прожаренное, а сейчас с кровью стало нравиться больше.

– Полон сил…Это хорошо, – отец слабо улыбнулся и посмотрел в глаза Фудоку. – Разберёмся! Завтра вместе изучим пару манускриптов в нашей библиотеке. Если ничего не найдём, то поспрашиваю у других магов…Справимся.

****

Фудок отложил книгу и потянулся. Никогда в прошлом он не проводил столько времени в семейной библиотеке. Как раньше отец ни пытался приохотить сына к чтению, он предпочитал сухой теории воинские искусства, охоту и путешествия. Целью Фудока с детства было стать великим рыцарем, а не скучным магом, просиживающим годы в пыльных лабораториях.

Сейчас он с той же страстью изучал старинные книги, собранные поколениями предков, надеясь отыскать объяснение происходившему с ним. К тому же Фудок опасался предаваться прежде любимым занятиям. И на охоте, и в тренировочных боях с воинами замкового гарнизона он несколько раз ловил себя на том, что азарт и боевая ярость как-то уж слишком захватывают.

На охоте Фудок теперь чуял след зверя лучше своих гончих, а от запаха крови раненой дичи у него кружилась голова, и хотелось вцепиться в неё зубами, самому перегрызть добыче горло, впитывая последний вдох.

После того как он чуть не убил в учебном поединке молодого стражника, Фудок перестал брать в руки оружие. Ему было страшно. Другие не замечали, но он-то знал, что теряет контроль, самые жаркие минуты схватки или охотничьей погони выпадали из памяти, словно кто-то другой управлял его телом.

– Кажется, я нашёл объяснение тому, что с тобой происходит, – произнёс отец, входя в библиотеку. Он присел напротив Фудока, положив на стол между ними том в потёртой обложке из телячьей кожи.

Фудок замер, на мгновенье оглохнув от шума крови в ушах.

– Это старая поэма на древнеариэнском, поэтому я мог неточно понять некоторые детали, но смысл, думаю, уловил верно. Убивший последнего дракона сам превращается в него.

Это было как удар! Фудок слышал, как отец говорил что-то о неясности в тексте, где упоминалось о превращении «в дракона и чудовище», рассуждал о магии и чём-то ещё, но не улавливал смысла.

– Я стану драконом?!

– Да.