Твердыня грёз

– Что это? – спросил Тами.

Она сняла с шеи сферу и уронила её на кривой рисунок:

– Герб Федарии.

Взгляд Никс сосредоточенно следил за частицей Альфатум.

Кольца сферы всколыхнулись вращением – бело-голубые искры вспорхнули в воздух, рассыпаясь призрачными точками. Точки сомкнулись в полупрозрачный образ крылатого льва. Никс облегченно выдохнула:

– Теперь Регул проведёт нас.

Они начали движение по крайней правой тропе в гущу горбатых деревьев. Крылатый лев кружил над кронами, исчезая в ветре и вновь возникая белесым странником. Крадуши обсуждали спешность сборов, волшебство побега и переживали – за тех, кто остался держать ответ. Солнце изредка проблескивало глазом сквозь скважину смоговых туч. Сырость сменялась болотной духотой, колючие ограды кустарников – цветущими сон-травой полянами в островках рыхлого снега. Весна тронула даже ведьмины чащобы.

– Новолетие наступило на месяц раньше, – рассуждала Исмин. – Но осень остудит дождями край лета – и зима воротит себе время. Пятьдесят дней цветения и тепла. Взгляните, гнёзда брезговых пташек! – взметнулась в указывающем жесте рука. – Они будят солнце.

Спутники подняли головы, всматриваясь в бугристые пальцы веток. Среди сосулек бледно-зелёными пятнами проступали крохотные гнёзда.

– Здесь?.. – удивился Клюв.

– Прячутся от змеядов, – заверила Никс, не оглядываясь. – Скверное укрытие.

Исмин всмотрелась в пятна с надеждой увидеть птиц:

– Они ведь погибнут.

Никс пнула камушек на пути, скрывая сожаление.

– Плен змеядов для них страшнее.

Разговоры потекли в русле тревог о беззащитных существах Царны, о засилье змеядов, о бездействии управителей и воевод. Беседа скрашивала путь. Один только Горан шагал молчаливо, угрюмостью игнорируя вопросы.

– Что с тобой, кудесник? – Никс поравняла с ним шаг. – Боишься?

Горан исподлобья стрельнул взглядом, отвечая сдержанно:

– Нет. Переживаю, что ты допустишь ошибку.

Северянка улыбнулась с лукавством, минуя враждебность:

– Твоя ошибка на звёздной ветви отклонила ваш путь, запустив цепь судьбоносных событий от провинции Орд до Мориона. Порой ошибки во благо?

Кудесник спрятал руки в карманы шерстяной накидки.

– Не думаю.

– Мы с Тами не осуждаем тебя, – попыталась подбодрить его Злата. В оправдание она сообщила Никс: – Соорудить звёздную ветвь из корявых кусков и проволоки – волшебство! Помарка в рисунке герба досадно вывела нас к Офитовому морю вместо града, но мы обрели друзей. Столько приключений пережили!

– Таков жребий, – таинственно улыбнулась Никс пунцовыми губами.

Горан фыркнул, закатывая глаза в неодобрении. А Исмин поддержала Никс:

– Везнич рассказывал, что чернолесье способно искривлять тропы. Вас вела ко мне не фальшивая ветвь, а дорога Гаврана.

– Гаврана?

– Глашатая чернолесья. Ворона. Его глазами многоликие следят за странниками. Крик его оживляет тропы.

Кудесник тоскливо смотрел под ноги.

– Что случилось? – Злата коснулась его запястья. Кожа холодила жар её ладони льдинкой. – После праздника ты словно в трауре. Три дня просидел в том склепе свитков. Опять секреты?

Она заглянула ему в лицо, но друг прятал взгляд:

– Нет, Злата. Всего лишь нездоровится.

– А чем сейчас страшен Альянс воителей? – поинтересовался Тами, подстраиваясь под энергичный шаг Никс. Его настойчивость преследовала северянку: – Никс? Ни-икс? Зачем Искорке защищать нас от воителей?

Горан вздохнул. «Липучка! Самый внимательный слушатель в мире».

– Потому что причастные к нему не терпят чужой правды.

– За правду желать зла?

Никс свернула в кустарники дымчатого кварца:

– Да. Ведь обман рождает покорность.

2

Солнце миновало экватор, путники – долгие километры пути. Тропа привела к черноводному пруду, разветвляясь четырьмя отростками в разные стороны света. Скалистый холмики преграждали дальнейший путь.

– Мы в Федарии, – сообщила Никс, осматривая тощие деревья, вогнанные в сухую почву рогатинами, и кварцевые серо-зелёно-лимонные жилы. – Повсюду корни Бусых гор. Нужен отдых?

Эфа кивнула и пальцем зачеркнула в воздухе треугольник. Тами снял с её плеча рюкзак: «И у меня силы на дне». Горан противился остановке. В Федарии гончим помогал даже камень. Кудеснику не терпелось скорее покинуть полог процветания, скрывающий голодных псов воеводы. Он остановил шаг. Оценивающий взгляд замер на водной глади, чернеющей мокрым ониксом. Необходимо связаться с Ализ. Альтург обмолвился о ворожеях неслучайно. Из всех людей Царны только им открыты любые тропы – украсть бы минуту для разговора.

Горан оглянулся на ребят. Вспышки смеха. Они беззаботно шутили, что изматывающие блуждания закаляют в них выносливость для подъема по хрустальной лестнице грёз. Глупости. Утешительные глупости по лезвию бредущих мечтателей. Мимо проплыл Липучка, палкой вороша траву. Он настырно выискивал стукамы, задумчиво игнорируя предупреждения и оклики. Интересно, о чём мечтал он? Кудесник всмотрелся в дрогнувшую гладь водоёма. Показалось. Клюв окликнул, прося взглянуть на атлас. Горан спрятал ремешок с лазуритом в карман и вернулся к друзьям.

Какое-то время они обсуждали наползающую с востока пасмурность. День стремительно терял даже серые краски. Ребята надели рюкзаки и котомки, встали за спиной Никс. На западной тропе, за прудом, она чертила осколком кварца герб Узоречья: восьмигранный кристалл в ленте девиза «Богатства множат ремесла!»

Горан сверил надпись с изображением на карте. Злата ступила в сторону холма, высматривая Липучку: «Куда он пропал?» Ребята посмотрели вправо, в густые заросли кустарника, вдоль которых минуту назад сновал Тами. Ни следа. «Он же к нам шёл. – Горан шагнул к паутине ветвей. – Липучка! Выходи, мы торопимся!» Тишина. Крадуши тревожно переглянулись.

Ветерок скользнул по лицам холодом. Над головой сварливо каркнул ворон. Предупреждение. Никс осмотрелась, но слова Клюва опередило её пугающее наблюдение: «Туман». Горан ринулся в колючую стену кустарника, оставляя за спиной приговор: «Нас выследили».

– Липучка! – звал он, не беспокоясь быть обнаруженным. Соколы уже раскроили мглу неба. – Тами!

Заросли остались позади. Кудесника схватили за рюкзак, увлекая за скользкое дерево.

– Ты где пропал?