Водоворот чужих желаний

– Че сказать-то надо, а? Даже и не знаю как…

Мишка почувствовал себя дураком. Если Ленка придет и застанет его тут, размахивающего деревяшкой, без объяснений не уйти. Вот тогда-то они над ним вволю посмеются! Да и все село в придачу.

– Короче, чтоб Елена Митрофановна угомонилась маленько. Теща это моя. Чтобы притихла, точно. Ну, вроде и все.

Он растерянно сунул фигурку в карман, потоптался на месте и вышел из сарая.

На следующий день, вернувшись домой, он первым делом прислушался. Когда теща откапывала топор войны, первым признаком надвигавшейся атаки был шум посуды. Елена Митрофановна начинала переставлять горшки, кастрюли, по три раза яростно перетирала полотенцем сухие ложки, стуча ими друг о друга. «Так и есть. Шумит».

Со злорадным чувством Мишка разделся, вымыл руки, прошел в комнату. «Сейчас мы посмотрим, как тебя угомонят. Давай-давай, попробуй пошуметь!»

Теща не заставила себя ждать.

– Где шлялся-то? – спросила она, бросая косой взгляд на зятя. – Опять с дружками-лоботрясами пиво пил?

В другой раз Левушин отмолчался бы, трусливо наблюдая, как разгорается пламя святого тещиного гнева. Но сегодня был особенный день. День исполнения желания.

– Ну, пил, – лениво сказал Мишка. – И что? Мужику после работы пива нельзя попить, что ли? Чай, не водка! А вы-то сразу – «шлялся…» Да и мужиков ни за что ни про что обидели – лоботрясами обозвали. Прямо жизни никакой с вами нет! Чуть шаг в дом сделал – так сразу помоями меня облили! Сколько ж можно такого страдания, а? – продолжал он, распаляясь. – Или добиваетесь, чтобы я за Колькой Хохловым в омут сиганул?!

Он сам не знал, откуда ему на ум пришла последняя фраза. Однако эффект на Елену Митрофановну она произвела нешуточный. Теща выронила полотенце, всплеснула руками.

– Ты что же, Миша, говоришь-то, а? Да неужто ты подумать мог, что Ленка или я тебе такого желаем? Нет, ты скажи – подумал?

– Ну… – промямлил Левушин, не понимая толком, как ему реагировать. – Вы, Елена Митрофановна, вроде как ругаете меня, все укоряете за что-то.