Котов обижать не рекомендуется

Любит послушать, как ветер свистит,
И никогда
Ни о чем
Не грустит.

Даже когда вы сидите вдвоем,
Кошка
Мурлычет
О чем-то своем.
Шепчется с ветром и теплым лучом,
Но
Никогда
Не расскажет,
О чем.

Дрозд замолчал. Света хотела сказать, что песенка не такая уж и детская, но бросила взгляд на полосатого и осеклась.

Котенок смотрел на Дрозда, словно позабыв про недоеденный корм. Очень внимательно и сосредоточенно.

– Леш… – осторожно начала Света. – Он, по-моему, что-то хочет от тебя.

Дрозд хлопнул себя по лбу.

– Лоток! Тащи пакет с наполнителем.

Когда место для котенка было обустроено, Дрозд собрался уходить.

– Бросаешь меня, – мрачно сказала Света. – Оставляешь с этим безымянным чудовищем наедине.

– А почему оно у тебя безымянное? – встрепенулся Лешка.

– Потому что само оно не представилось. А времени придумать имя у меня не было.

– Сейчас сообразим, подожди. Что-нибудь символическое, в честь того места, где ты его нашла.

– Песочница? – усомнилась Света.

– Да нет же! Улица как называлась?

– Краснопролетарская.

Дрозд поднял вверх указательный палец и уверенно объявил:

– Вот и прозвище: Красный Пролетарий!

Света содрогнулась. Котенок, кажется, тоже.

– А если бы я его подобрала на улице Кирпичные Выемки, он был бы Кирпичная Выемка? А если, страшно сказать, на Лихоборских Буграх?

– Был бы Бугор, – менее уверенно согласился Дрозд.

– Ну да. Лихоборский. Бугор Степанович.

Лешка прищурился на кота.

– Нет, не похож. Какой из него бугор? О, придумал! Микроб. Сокращенно – Микроша. Мелкий и вредоносный.

– Знаешь, что… – угрожающе начала Света.

– Ладно, – сдался Дрозд. – Раз не хочешь мелкое и вредоносное, назови его Тихоном. Тишка – самое кошачье имя! Будет он у тебя спокойный и тихий. Еще двадцать раз поблагодаришь меня, что я выбрал для него такую мирную кличку.

Закрыв за Дроздом дверь, Света вернулась в комнату. Котенок запрыгнул на кресло и спал на боку. Живот у него раздулся, словно он проглотил теннисный мячик и теперь переваривал.

Она осторожно потрогала шерсть на его брюшке. Ощущение было такое, словно окунаешь пальцы в тополиный пух, нагретый солнцем.

– Тихон, значит, – вполголоса сказала Света. – Тиша…

Глава вторая,

в которой Кот исчезает

Ваза разбилась с таким грохотом, словно упала не со стола, а с десятого этажа. Котенок перемахнул на книжную полку и уселся там, удивленно поглядывая вниз. Надо же, вазу кто-то разбил… В пять утра, заметьте.

– О, господи! Вторая ваза! У тебя совесть есть или нет?

Тихон уставился на хозяйку.

– Кошка – грациозное животное! – закричала Света, тряся перед носом кота толстенной книгой «Все о кошках». – Вот, читай! Видишь? Грациозное! Бесшумное! Изящное! А ты кто, корова полосатая?!

Полосатая корова разинула пасть, беззвучно расхохоталась Свете в лицо и ускакала вдаль по книжным полкам.

Света отбросила книгу и пошла собирать осколки.

– Это не кот, а какое-то стихийное бедствие… – бормотала она, ползая по ковру.

Пора составить реестр, в который она внесет ущерб, нанесенный дому за два месяца жизни с этим безумным животным.

Фикус пятилетний – одна штука. Сначала Тихон играл в кондуктора. Только этим можно объяснить, почему у бедного растения был прокомпостирован зубами каждый лист. Затем котенок потерял к нему интерес, и Света опрометчиво заключила, что искусанному деревцу больше ничего не грозит.

И ошиблась. В одно странное утро Тихон внезапно решил, что в нем течет кровь древнего рода бобров, и аккуратно подгрыз ствол у основания. Этого фикус уже не пережил.

Вазы и бокалы – в общей сложности пять штук. Эти пали жертвой его неуклюжести, хотя временами Света подозревала кота в скрытой ненависти к хрусталю.

Пара элегантных лаковых туфель с бантиками. У одной был сгрызен нос, у другой откушен бантик. Бантик чуть позже обнаружился в горшке, где когда-то радовался жизни фикус. Света утешала себя тем, что Тихон таким образом пытался вырастить новую туфлю.

Она выпрямилась и окинула комнату критическим взглядом. Есть ли что-нибудь еще, что можно уронить, покусать или разбить? Кажется, ваза была последним хрупким предметом.

Она вздохнула и побрела в кровать. Спать, спать, спать!

А это что за странный звук?