Женщина-трансформер

Охранник воротит нос – а почему? А потому, что понимает: я – не барыня. Барыни приезжают со своими бариньями, они ведь, эти охранники, всегда в курсе жизни господ. Так что уважения, такого, как, например, вечно свободная женщина Анжелка, я у них вызвать не могу. Такие мужчины вместе с ней прикатывают, что любому чужому охраннику понятно: раз столь серьёзные перцы этой женщиной интересуются, она – высший класс. Анжелка, бывает, приезжает одна. Я тоже. Но она иногда одна, а я всегда. Может, это их настораживает? Или то, что у меня машины до сих пор нет и начать учиться ездить на ней я не сподобилась. Ну что же – купить машину, беспрестанно думать о ней, её внутренностях и их проблемах, сходить с ума на московских улицах – и всё это ради того, чтобы водителям Женьки и её друзей понравиться? Поздно. Они меня уже знают. Всё равно не понравлюсь.

Конечно, никто из них мне не хамит, но на этом и всё.

Да, часто у этих же водителей-охранников крыша съезжает от дамочек типа Анжелки, физиология которых кажется простой и незамысловатой. Ребятки горят глазами, бегут со всех ног, куда им скажут, преданно провожают взглядами, слушаются, даже пытаются играть командира жизни и решать что-то в планировании времени и судьбы своей партнёрши. Что, конечно же, им никогда не удаётся. Ведь такие, как Анжелка, – великие умняшки. Они понимают много и правильно. А потому знают, кого можно просто использовать, а с кем иметь что-то серьёзное.

За то, что охранники никогда не обращают внимания на меня, я, наверно, так цинично о них и отзываюсь. Но думаю про них и правда именно так. Мне обидно, что они меня не замечают, так что когда их какая-нибудь «Анжелка» кинет – это значит, им за невнимание ко мне отомстили. Шучу, шучу… Я знаю одно. Мужчину надо за что-то полюбить. За поступок. За яркое и славное качество характера, которое он вдруг проявит. А где же он его может проявить? Тут, за столом? Или когда мы выйдем за забор пройтись-размяться? Петарды когда начнём какие-нибудь пускать? Нас вдруг накроет стеной огня – а этот самый «он» всех спасёт?.. Или вдруг восстанут против людей шары в бильярдной, пойдут на нас в атаку – а тут он, мой герой, покажет им кузькину мать?

Что мы только не делали с семьями и друзьями моих подруг! Катались на катерах, сноубордах, горных лыжах, равнинных и водных, пили, ели, танцевали. К обычной радости и игре адреналина по венам и кишкам (или он до кишок не добирается?) всегда примешивалась дурацкая призрачная надежда. Кто её теперь знает, надежда на что: на встречу, на случайно-неслучайный взгляд, на то, что вот сейчас, за поворотом, за хлопком двери или ударом часов кто-то появится. А с ним – именно моя радость, моя любовь, мой смысл жизни.

Нет, всё… это я уже отставила – всё-всё-всё, смысл жизни ищу в работе и ежедневных мелких удовольствиях! Я старательный ученик, я пытаюсь. Я не только о жёлтой обезьяне не думаю, стараюсь не думать вообще. И конечно же, не загадывать. Потому что как загадаю – так никогда не получается…

Я ною? Всё мне не так? Пёс меня знает…

Но вообще-то я вру. Жизнь продолжается. Просто это у кого-то что-то зависло. Хоть бы меня женщины, что ли, привлекали. С ними, может, быстрее всё наладилось бы. Так ведь нет – не привлекают, заразы.

Всё-таки можно, можно подумать, что я только поиском мужиков озабочена. Но правда – это неправда! Хорошо сказала…

Сиди вот теперь, обижайся, что всё никак.

Я и сижу. В смысле схватила шашлык и хожу в сторонке. Пить подружкам со мной, я думаю, всё менее интересно. Раньше я была веселейшая собутыльница. Подруги параллельно создавали личное счастье, а я резвилась и просто радовалась жизни, как персонаж среднего рода. И только грела себе закоулки души обманной надеждой – будет и у нас счастье и сердечная радость, найдём и мы, всему своё время. Спустя годы опомнилась – а нету! Так и не нашла. И пить тогда девчонкам со мной стало страшно – выпив, я страдала, ужасаясь чёрной дыре одиночества. А сейчас уже даже не страдается. И пить со мной – просто никак. Я и не пью теперь. Так, если что вкусное.

Вокруг весело. Подарочно. Празднично. Ой, полулысый толстячок машет мне и улыбается. Женечка, хозяйка заведения, гадкая, всё – таки его на меня науськала. Опять машет… Сейчас меня начнут с ним знакомить. Толстые обычно добрые. Может, ничего…

Вихрем пронеслось в голове: вот мы с ним обнимаемся (я припадаю к его мягкому тёплому пузу и с трудом подбираюсь к румяному личику), вот наша свадьба, вот… Следующее «вот» не придумывалось.

Пока потенциального кавалера кто-то отвлёк, я заспешила от беседки подальше. Жалко, мало шашлыков нахватала. Ну да ладно.

Было тепло, день медленно кончался, вместе с солнцем утекая за горизонт.

За шпалерой обнаружилась славная лавочка. И никого. Отлично…

Мысль, что ткнулась мне в голову по пути от праздничного стола досюда, окончательно оглупляла мою жизнь. Предыдущую. И настоящую тогда, конечно. Мысль эту я ещё не додумала. А додумаю – и тогда что?..

Да ладно, не важно. Важно другое – я вот много раз размышляла: ну что мешает некоторым людям быть нормальными? Что мешает состояться в жизни – не обязательно как творцу чего-нибудь там, типа композитора или создателя миллиардов денег, а просто так состояться, по-обычному? Просто размножиться – в конце концов?! Почему у меня за всю жизнь не было даже ни одной попытки этого? Почему я шла на поводу у своих сожителей, испуганных перспективой неплановых детей, и берегла их покой, используя все степени защиты от возникновения потомства? Раньше мне казалось, что – от большой любви и уважения к партнёрам. Чтобы их доверие не подорвать. А сейчас и не знаю, что думать. Но ведь у кого-то к моему возрасту уже имеется не по одной семье, растут дети, пусть иногда полуброшенные, заведённые по невнимательности или по глупости, но настоящие живые люди, потомки! Что мешает таким, как я, осуществить одну из самых примитивных человеческих функций? Может, мне просто не нужны дети и семья? Но тогда почему у меня нет к ним ненависти? И нет какой-нибудь там фанатической идеи, которая не оставляет в голове и душе места ни для чего другого? У меня этого места навалом, но оно – пусто-пусто.

А размножиться-то надо. Раз я человеческая особь определённого пола. Ведь на чужих детей не нарадуешься, чужим домом не поживёшь. Всё должно было произойти вовремя. Глупо прожить жизнь, не исполнив такую простую функцию. Это как в игре (компьютерные игры-то всё-таки люди писали, то есть обычными человеческими мозгами разработчики до этого допетрили) – все данные у персонажа есть, но если он ими не воспользуется, то так и будет ходить по одному и тому же уровню. Вот я как раз так и хожу по жизни. Но что же надо, блин, сделать, что подобрать, по чему кликнуть?..

И причина-то безрезультатного хождения вот в чём. Вот какая мысль мне в голову пришла. Таким людям, как я, наверное, была уготована другая судьба: или воевать где-то, или делать что-то нужное, яркое, трудное. Но скоротечно так, недолго. Бодрыми молодыми силами, максималистической ещё душой. Сделал это самое дело – и погиб. Умер. Всё. А нам, таким вот временным людям, не удалось найти той самой дороги в жизни, по которой нужно было пойти, чтобы так оно и случилось. Мы, трусоватые, выбрали себе другую, чужую – спокойную и простую судьбу. Судьбу, предназначенную для людей основательных, «долгоиграющих». Мы ничего не совершили. Но выжили. А на нас-то не был рассчитан этот лимит, не была выделена «пара» – в виде жены-мужа. И набор остальных приложений, типа детей, дома, семейного уклада, – тоже не был предусмотрен. Вот такие, как я, – а это и мужчины, и женщины – и мотаются по жизни. Просто так. Ведь подобные индивиды (взять для примера ту же меня) эмоциональны и деятельны, а потому, из – за своей активности, попросту занимают чужое место – рассчитанное на того самого «долгоиграющего». Мы (и я приложила к тому руку), часто даже сами этого не подозревая, отбиваем партнёров у тех, кому они действительно предназначены. Своей деятельной душой мы жаждем счастья, боремся за него с жизнью, пытаемся изменить что-то в самих себе, чтобы быть этого счастья достойными. А результат нулевой. Ведь если нам высшими силами ничего не подготовлено, то и стараемся мы вхолостую… И только удивляемся: ну почему так? где же справедливость? разве я плохой человек? разве хуже того, того и вот этого? и почему же тогда я так одинок и неудачлив – а какой-нибудь Зачуха Занюхин женился, написал книжку-малышку, пополнил сберкнижку?..

А вот, оказывается, почему…

И потому-то всё моё копошение по жизни бессмысленно.

Так я сидела и думала. Вот оно как – когда на самом деле приплющивает. Ноги заледенели. И руки. И вообще – я как будто перестала их чувствовать.

Получается: или я лежу в беспросветной коме, без чувств и мыслей, или активно живу, ем-пью, работаю, стремлюсь к чему-то – результат всё равно один? Даже от моей благотворительной помощи людям пользы не будет – на эту помощь ведь никто не рассчитывал! Поздно – надо было раньше, в нежном юном возрасте проявлять героизм. А сейчас… Даже если, например, спасая от взрыва стратегически необходимый для государства мост, я буду держать зубами проводки бомбы, чтобы она не рванула во время прохождения по мосту суперважного поезда, – что-нибудь поменяется, поезд отправят по другому пути, скажем, в объезд, и в моих услугах нуждаться не будут…

Меня, в общем-то, получается, как и нету? Из-за этого нет радости моим родителям – они меня любят и такую, но их грустное ожидание моего счастья тоже превращается в пепел. Чистым разумом простых людей они не могут охватить зияющую бездну моего одиночества, безмужности, бездетности. Почему? – наверно, думают они. Что мы сделали не так, если именно наша дочь никому не пригодилась, не приглянулась, почему она несчастлива? Пусть бы они жалели, например, меня – глупую мать-одиночку, но любили бы моего ребёнка, своего внука. И была бы эта горькая любовь радостной, понятной, то есть хоть с каким-то человеческим смыслом. А так… Стыдно мне перед родителями. Стыдно.

Есть люди, которые не боятся старости. Думаю, это как раз те, кто рассчитан на долгий век. Есть такие, кто просто гонит её от себя операциями, самовнушением и вкладами в искусство и культуру, делая своё имя бессмертным, а долгое существование обоснованным. И есть те, кто этой самой старости боится – до воя и мозговых судорог. Как я, например. Потому что не сделано ещё ничего, не реализовано – но уже увядание, морщины и болезни подгребают! А недоиграно, недожито – и вообще… Взять вот тех же героев. Единственный выход для героя – это ранняя смерть. Сделал что-то, вспыхнул и погас. До чего же жалок такой тип в старости – ведь его по-прежнему сравнивают с ним ТЕМ, молодым, великим, сильным. А он нынешний – старый, дряхлый вызывает лишь жалость. Потому-то герои до старости не доживают. В основном. Да и не только герои. Старая Мерилин Монро – это кошмар. Как – то я увидела попытку компьютерщиков по линиям лица и тела смоделировать то, как она могла бы выглядеть в семьдесят лет. Модна, блондиниста, кудрява. Но – противна… Некого ей было бы играть, мне кажется. Мать семейства в бусах и самом рейтинговом сериале – это не для неё. При всём моём уважении к матерям семейства. Кстати, а старички, прожившие простую человеческую жизнь, такого контраста с собою, молодыми, не составляют. Они как были бытовы и нормальны, так к старости и остались – адекватны. Не все, конечно. Нет правила без исключений. Но всё – таки…

А меня тянет в романтизм, но ничего из этого не получается: всю жизнь я боялась то недоучиться, то потерять работу или мужчину, на которого делала ставку, как на солнце, – по максимуму!

И ничего не получила, наверное, потому, что, когда-то, сама не сообразив, спасая свою жопу и стараясь быть как все, я поползла в тихую человеческую жизнь. В которой до сих пор никак не пробьюсь. А надо было выбирать что-то остро романтическое. И давно помереть где-нибудь. С пользой. Может быть, и без вести. Но что-то сделав. Даже не для славы помереть, а для того, чтобы соответствовать своей, именно своей судьбе.

А вот сейчас?..

Может, остальные понимали это с самого начала своей жизни. А я – вникла только что. Или я снова ошибаюсь?

Мысль билась во мне, кололась внутри черепа, трясла руки, долбила пульс в самом скоростном режиме. Смысла не будет. Давно истратился. Кончился.

Как же быть? Нормальные люди советуют в таких случаях честно признать поражение, продолжать жить и спокойно делать своё дело.

А какое у меня дело? Работать? Приносить своей деятельностью доход работодателю и на зарплату, что он платит мне, поддерживать своё дальнейшее существование? Копить деньги, тратить их на поездки в дальние страны – чтобы мир посмотреть, а также на одежду и косметику – чтоб себя показать? Да, а на что ещё? И этого уже вполне достаточно для осмысленной жизни члена общества потребителей.

Не нравится судьба обывателя – увольняйся, бросай всё и устраивайся в миссию Красного Креста, например, которая ездит по Африке и помогает тамошним несчастным. Ещё не поздно, наверняка возьмут.

Страшно. Кто заплатит за мою съёмную квартиру? Придётся отказаться от неё. Куда деть мои пусть немногочисленные, но всё – таки вещи? Удастся ли после возвращения из Африки найти работу, которая хотя бы так же оплачивалась, как нынешняя – или все карьерные наработки, а вместе с ними и возможность сносной жизни будут окончательно утеряны? Вот это и называется – страшно.

Не страшно было тогда, лет пятнадцать назад. Вот в те годы и нужно было решаться на что-то кардинально-смелое. А теперь…

Я поднялась на ноги. На слабые, ледяные ноги (это летним ранним тёплым вечером!). Прошлась по дорожке. Жить, чёрт возьми, всё равно хотелось! Хорошо, что у меня не бывает суицидальных мыслей. Но как жить-то? С какой-то такой очевидностью мне стало понятно, что так, как было раньше, я наконец-то больше не могу…

А как могу?

И только устремилась по мозгам какая-то новая мысль – ещё совсем тощая, не обросшая смысловым мясом, как – ну что ты будешь делать! – мне навстречу вывернул из боковой аллеи недавний румяный пупсоид. И с мысли сбил.

Радостно подбежал ко мне, вытянув руки. Он со мной-таки познакомился, как, видимо, и планировал. Улизнуть не удалось – вслед за дяденькой по аллее торопилась большая-пребольшая компания. А по бывшему ясному небу неотвратимо двигалась грозовая чёрная туча, несла нам ливень для полного счастья. Cumulonimbus – я даже вспомнила, как такие облака называются. Зачем-то вот знала. Cumulonimbus… Красиво и грозно.

Но дело не в облаках.

Так что скоро я оказалась в доме, усаженная в кресло и окружённая всё той же задорной компанией. Все пили, ели, смеялись, тормошили меня – правда, к счастью, без особого энтузиазма. Толстячок не оставлял попыток кокетничать, что-то спрашивал, улыбался. Женька сообщила мне, что жена и дочка толстячка где-то отдыхают, поэтому с ним можно смело…

Можно смело послать всех на фиг! Зачем Женька его на меня науськала? Чего хотела добиться?

… – Чтобы ты просто развлеклась! – извиняющимся, но в то же время недовольным голосом проныла она. – Ну сколько же можно так сидеть?

– Да! Жизнь-то проходит! – вступила Анжелка. Которая тоже хотела, чтобы я развлекалась с временно одиноким пупсиком.

– Ну просто хоть поговори с ним! – шипела в ухо добрая мать здешнего семейства. – Он очень любит с умными разговаривать!

– Ну не сиди ты как пень, правда! – с другой стороны толкала Лариса, мать другого семейства.

Пусть бы сами с ним и развлекались…

Я заметалась. Ситуация была обычная: я капризничала, девчонки меня стыдили и уговаривали. Как будто я специально капризничаю! Ну, в смысле…

Да, я так много лет капризничаю, по вполне понятной (мне по крайней мере) причине. В конце концов я бы от них отбилась. Как отбивалась много-много раз, потому что все мужчинки, которых девчонки предлагали, были «не то».