Сердечные истории

– Никита сказал: храним все в тайне, – тут же принялся сдавать брата подчистую Олежек. – Но маме нельзя врать ни в коем случае, она сразу же нас раскусит. Поэтому надо говорить только правду.

– Вот мы и говорили, – закончила за брата Оленька.

– Ты спрашивала: «Вы брали котлету» или сметану…

– …или молочко, – снова встряла Оленька.

– …а мы отвечали, что мы его не ели, – закончил фразу Никита. – И про одеяло спросила, а мы ответили, что нам оно не нужно. Правда, одеяло мы решили вернуть обратно.

– И старую миску для ягод, – уточнил Василий. – Она для них большая, а ты искала.

– А котлету вовсе не малыши съели, – деловито пояснил Олежек, – а Эдик слопал. Всю причем.

– А че, – похвалил отец детей за сообразительность, – неплохо придумано. Находчиво.

– Я вот вам всем придумаю. Находчиво, – погрозила Зинаида и возмутилась: – А то, что вы маму чуть с ума не свели, об этом вы не подумали?

– Нет, – покачал головой Олег, – не подумали.

– А почему я слышала, как ваш Жорик бегает во сне и кто-то пищит-стонет? – проясняла все непонятки до конца Зинаида.

– Когда дождь зарядил, – объяснял Никита, – мы коробку с ними спрятали под веранду, ну чтобы они не мокли. И накрыли для тепла моей старой кофтой. А Федот болеет, пищит тихонько. Вот ты и слышала.

– А мне сказать нельзя было? Ведь я вам жаловалась, что звуки непонятные по ночам слышу? – возмущалась Зинаида.

– Так, – остановил назревающий скандал Григорий, уже откровенно похохатывая. – Маму вы обманывали, а она пугалась, что стала так много забывать, думала, что заболела. Такое отношение к маме недопустимо. И такой обман тоже недопустим. И мы еще с вами это обсудим. Но сейчас надо решить, что делать с вашим зоопарком.

– Мы их не бросим, – решительно заявил Никита, сверкнув предательскими слезинками в уголках глаз. – Они совсем маленькие, и мы им уже имена дали. И спасли их. Если их бросить, они пропадут и умрут совсем.

И пять пар глаз вопросительно и с надеждой посмотрели на Зинаиду.

– Ничего не обещаю, – вынесла вердикт Зинаида.

Записались в ближайшую ветлечебницу, оформили Qr-код на поездку и повезли зверинец на прием, предварительно выпустив ежа Эдика на свободу. К деткам, как пояснил решившей поплакать по этому поводу Ольге отец. Ну, если к деткам, тогда ладно, согласилась доченька, помахав быстро и шумно удалявшемуся через заросли травы Эдику ручкой.

На приеме у ветеринара выяснилось, что Жорик вовсе не кролик, а дикий заяц.

– Мать чесна, – удивился Григорий, – а заяц-то откуда?

– Да сейчас модно стало у обеспеченных граждан маленьких зайчат заводить, окультуривать, так сказать, для детей своих живые игрушки. А то, что у взрослой особи дикого зайца удар задними лапами может влегкую проломить череп младенцу, их уже не интересует. Очень похоже, что ваш «детский сад» выкинули из богатого дома. Видимо, купили где-то для детей в подарок, да передумали по какой-то причине и выкинули.

У ветеринара выяснилось, что Маркиза – вовсе не кошка, а кот, причем вполне себе родовитый, хотя от длительного голодания он выглядел совсем зачуханным и облезлым.

Дети решили, что раз кот, то имя Маркиз для него слишком круто и, вспомнив о том, что Вася буквально спас котенку жизнь – отпоил из пипетки теплым молоком, когда он от голода уже и двигаться не мог, то тут же перекрестили кота в Васильевича.

Федор по виду был никакущим мелким облезлым дворовым песиком, но выяснилось, что на самом деле он вполне себе достойный кобелек породы бигль.

Животных обработали и предложили оставить на лечение в клинике на несколько дней – подкормить, сделать капельницы, прививки и противоглистовую терапию.

Зинаида ответила решительным согласием. Притихшие, в надежде уговорить, выканючить-выплакать, заслужить примерным поведением разрешение оставить себе зверюшек, дети возражать не рискнули.

Поздним вечером, когда измученные неопределенностью дети все-таки уснули, Зина с мужем держали совет за столом на кухне. Григорий, наконец, от души посмеялся, вспоминая выражение лица Зинаиды в тот момент, когда она осматривала коробку с «найденышами», и комментарии детишек, чистосердечно признающихся в содеянном. А также ежа Эдика, сожравшего потерянную котлету, зайца Жорика, сучившего во сне ногами, и поскуливавшую Маркизу, оказавшуюся котом Василичем, которых дети прятали от дождя под верандой дома.

– Ну что ты хохочешь, – одергивала мужа Зинаида, заражаясь его смешливостью и тихонько похихикивая. – Что нам теперь делать-то с этим зверинцем?

– Да ничего уже не поделаешь, Зин. Жорика, конечно, придется отдать в зоопарк или в какой-нибудь зооуголок школьный. Думаю, доктор нам в этом поможет, а Висилич с Федотом теперь уж все, наши. Отдавать нельзя.

– М-м-мда, – согласилась с неизбежным Зинаида.

Никуда не денешься. Раз уж так получилось и дети смогли сами выходить, буквально спасти и отстоять животных…. О-хо-хо, но, как бы она ни была против, значит, судьба.

Про диагноз, поставленный самой себе, Зинаида больше не вспоминала, но последствия тех ее переживаний и подозрений в своей невменяемости таки дали о себе знать через какое-то время.

Зинаида так переживала и настолько была захвачена страхами о состоянии своего психического здоровья, что буквально напрочь забыла принимать в те дни контрацептивы, и через месяц стало совершенно очевидно, что она снова беременна.

Вот это, я вам скажу, засада так засада! Нет, ну надо же, а!

Они ведь с Гришей и четырех детей не планировали, хотели только троих, а получились Олег с Ольгой. Красота, конечно, замечательные дети. Но как бы на этом вполне и достаточно, так нет – нате! Будет им теперь пятый ребенок и кот с собакой – полный набор! Получите нежданчик!

Вот такой вам карантин.

Ольга Карпович

Город одиноких котов

Все началось с того, что исчезли туристы. Растаяла за несколько дней разноголосая, разноликая толпа, всегда наводнявшая улицы Стамбула. Опустели кофейни и бары, собиравшие шумную беспечную сверкающую улыбками публику. Закрылись ночные клубы, где еще два дня назад расслаблялись до рассвета сливки европейской богемы, юные, прекрасные, талантливые, уверенные, что все в жизни им подвластно и таких досадных неприятностей, как болезнь и смерть, с ними никогда не случится. Все эти праздные гуляки, безрассудные прожигатели жизни бросились в аэропорты, чтобы успеть на последние рейсы, развозящие по странам и домам заблудших туристов.

Затем в город ввели войска, оцепили въезды и выезды, объявили комендантский час, обязали жителей не выходить из дома. И в два дня мой обожаемый, никогда не спящий, древний и брызжущий молодостью Стамбул опустел. Залег в карантин, пышущий смертельным гриппозным жаром и сотрясающийся от сухого кашля.

Виной всему был неведомый вирус, зародившийся где-то на задворках китайского провинциального городка. Не то сам собой, не то по людскому недомыслию сбежавший из секретной химической лаборатории. Болтали разное – и то, что все это были происки кого-то из сильных мира сего, борьба за власть, наказание божие строптивому человеческому роду, социальный эксперимент. В первые дни пандемии, за считаные недели охватившей весь земной шар и поставившей на паузу бурлящий жизненный поток, который, как казалось еще недавно, ничто не в силах остановить, версии множились час от часу. Но со временем, когда стало ясно, что вирус – не страшилка из интернета, не тема вечерних новостей по телевизору, а наша новая реальность, которая укладывает в больницу твою коллегу, проезжает мимо твоего дома машиной, везущей закрытый гроб, теории заговора заглохли. Стало ясно, что не так важно, кто во всем случившемся виноват. Главное теперь – как выжить. Как вырвать у ласково улыбающейся смерти своих близких.