Pustota

Все молча смотрели друг на друга. Следующая станция, Люблино, тоже оказалась абсолютно пустой.

– Мы с коллегами прибыли сюда пять лет назад, – Инна закинула ногу на ногу, наслаждаясь непониманием на лицах Алёны и лейтенанта.

– С коллегами? – спросила Алёна.

– Куда – сюда? – Мёдов достал блокнот.

– С коллегами, да. На Землю. Мы тестируем глобальную очистительную систему.

Поезд тронулся, и Инна наклонилась в проход, пытаясь перекричать скрежет колёс.

– У вас атмосфера загрязнена выбросами углекислого газа, а океан – пластиком. На нашей планете мы избавились от такого безобразия, и осталась одна напасть – ногти.

Инна не сдержалась и откусила кусочек волны с ногтя.

– Вернее две: ногти и волосы. Понимаете, у нашей расы они очень быстро растут. Нужно стричься каждый день, и ногти отрезать дважды в день. Половина цивилизации страдает обкусыванием ногтей. Я до сих пор не могу на человеческое тело перестроиться! Но вредные привычки – это мелочь. Рост населения означает, что мы производим так много ненужных волос и ногтей, что они не успевают разлагаться!

Мёдов непроизвольно хихикнул, забыв записывать в блокнот.

– Людям смешно, нам – проблематично. Да и, честно говоря, мы просто задолбались бороться с пылью. А выпавшие волосы и отломившиеся ногти составляют до семидесяти процентов пыли.

– Но комнаты с волосами появились десять лет назад… – вспомнила Алёна.

– Ваша наука интересная, но для очистки атмосферы совершенно не годится, – проигнорировала замечание Инна. – Но я уважаю, что ваши технологии наивны как мечты.

«Станция Волжская, – объявил автоматический голос. – Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи!»

Но это оказалась не Волжская. Поезд прибыл на тёмную станцию, заполненную плотными клубами пыли.

– Ты была здесь? – спросил Мёдов.

Алёна кивнула. Инна протянула им плотные маски и очки-гоглы. Когда двери поезда открылись, внутрь потянулся поток тяжёлой серой пыли.

Инна вышла на станцию и поманила Алёну с Мёдовым за собой. Пол казался скользким от прядей волос, под которыми хрустели кусочки ногтей. Инна осталась стоять на пятачке станции, освещённом жёлтым светом изнутри вагона. В глубине станции, во мраке, виднелись подросшие сугробы волос, ногтей и пыли.

– Полгода назад мы начали тестирование глобальной очистительной системы, – продолжила Инна. – В Москве решили устроить один из центров переработки. Но логистика пока не налажена, поэтому кое-где приходится складировать отходы, ожидающие утилизации.

Инна жестом обвела пыльную станцию.

– Мы задвоили всё метро в пространстве, чтобы использовать как склад. Каждый землянин производит всего пять граммов ногтей и волос в день, так что сюда помещаются отходы со всей Восточной Европы, Северной Африки и Ближнего Востока.

– Мы сейчас в другом метро? – поняла Алёна.

– Именно. Очистительная система ещё на стадии разработки, поэтому случаются пространственные сбои. Они же глитчи в метро. Ещё бывают временнЫе. Это комнаты.

Лейтенант попытался что-то спросить, но закашлялся от пыли, проникнувшей под маску.

– Обычно глитчи просто кидают поезда с одной ветки на другую. До тебя, Алёна, на станциях задвоенного метро никто не бывал.

– Со мной был ещё мужчина… Крестился всё время.

– Повесился, – пожала плечами Инна.

– И машинист.

– Он свой, – махнула Инна рукой в начало состава.

– Почему ты нам это рассказываешь? – откашлявшись, спросил Мёдов.

– Честно говоря, мне просто нравится Алёна. У неё ногти растут быстрее всех в Москве! У моей цивилизации это признак доброты.

– Чего? – Алёна переминалась с ноги на ногу. – Мне, конечно, часто приходится делать маникюр, но…

– Так именно поэтому ты и стала маникюрщицей! У тебя было больше поводов тренироваться.

– Интересно… – Алёна чувствовала, как от мятно-пахнущей были начинала кружиться голова.

– Пошли обратно? – спросила Инна. – Но теперь нам нужно сесть в разные вагоны.

Алёна с Мёдовым оказались слишком растеряны, чтобы спрашивать почему. Алёна осталась в ближайшем вагоне, Инна пошла в правый, а лейтенант – в левый.

«Осторожно, двери закрываются, – раздался мужской голос. – Следующая станция Печатники»

Поезд тронулся. Инна, Мёдов и Алёна сидели в середине своих вагонов.

Едва отъехав от станции, поезд дёрнулся, и на секунду свет погас. Когда электричество вернулось, Алёна больше не видела лейтенанта в соседнем вагоне.

Поезд прибыл на Братиславскую – туда же, откуда отправился пятнадцать минут назад. Теперь здесь бегали дети, ждали поезда бабушки, а мужчины в деловых костюмах недовольно смотрели на часы.

«На поезд в сторону станции Марьино посадки нет!» – объявил механический голос на платформе, и деловые мужчины синхронно взмахнули руками.

Алёна и Инна встретились в центре станции.

– Где Мёдов? – прошептала Алёна, боясь, что кто-то услышит.

Инна выжидательно и долго смотрела на Алёну, пока та всё не поняла и не отвела взгляд.

– Алёна, ты хороший человек. Но ты должна забыть, что только что произошло. А с Лихачёвым и Отделом Аномалии я сама разберусь. Договорились?

Алёна кивнула, и Инна, отсалютовав ей рукой, пошла прочь. Но через шаг передумала и вернулась.

– Слушай, я уже погрызла новый маникюр. Запиши меня завтра на десять на коррекцию?

2. Пустолёт

Небо над пустопортом Шереметьево затянулось тучами. Казалось, вот-вот начнётся гроза, и штормовой ветер разорвёт тканевые красно-белые колдуны, показывающие направление ветра. Но гроза больше не влияла на полёты, и Дмитрий насмешливо смотрел на серые тучи, входя в терминал.

Дмитрий набрал номер друга и спросил: