Как продать слоника?

Вовка извлек из прически объемное розовое ухо – оно, кстати, ничуть не уменьшилось со школьных времен – и покорно подставил мне. Как конфеткой угостил. Короче, от его покладистости злость моя моментально испарилась. Но, сама не знаю почему, я протянула руку, взялась за его ухо. За теплый хрящ. Ухо, было таким мягким. И в то же время упругим. И покрыто тонким ворсом кожного пуха. Как спелый абрикос. Я слегка помяла его в пальцах.

– Здорово ты научился их прятать. В школе, помнится, они доставляли тебе массу проблем.

– Да уж, было дело… Так я прощен? – Вовка сверкнул обаятельнейшей улыбкой. Интересно, когда он успел ее освоить? И ведь действует же!

– Почти.

– Что-то я тебя там, в комнате, не заметил. Ты что, все время здесь сидела?

– Нет. Я тебя видела. В смысле, видела, как ты пришел. Просто тебе стали по новой рапортовать о достижениях. А я все это уже выслушала. Так что предпочла свалить сюда, на кухню.

Куликов хмыкнул:

– Ну, а у тебя какие достижения? Ты как, где, с кем? Небось, замужем, куча киндеров?

Блин, опять, опять эти жуткие, раздражающие вопросы! Ну почему они все не могут оставить меня в покое? И ничего не спрашивать?

– Повторяю специально для тебя, «на бис», – со злостью буркнула я. – Разведена, одна, без детей, в страховой, разбираюсь с претензиями идиотов-клиентов.

– Ясно! Точнее, совсем не ясно. Звучит как-то хреноватенько.

– Так оно и есть.

– А ведь я был в тебя влюблен, Милютина. В десятом классе. Мечтал о твоих прекрасных глазищах. Целых два месяца! Пока ты не выступила на классном собрании и не обозвала меня «балластом». Тут уж, сорри, вся любовь закончилась.

– Значит, моя принципиальность разрушила наше возможное счастье? Какая жуткая потеря! Да. А ты сам как? Женат?

– Жениться пока не сподобился. Вокруг так много красивых девушек! Не хочется зацикливаться на одной и обижать всех остальных. Так что мой текущий статус «свободен и доступен».

– И много желающих получить доступ?

– Да не жалуюсь пока. Мне хватает.

– А с работой как? – на самом деле, спрашивать самой было легче, чем отчитываться в полном лузерстве. Почему я сразу до этого не додумалась?

– Все отличечно! Своя фирма. Напополам с другом. Сеть магазинчиков. Плюс онлайн продажи. Я там коммерческий директор.

– Ух ты! Круто! И что продаешь, коммерсант?

– Любовь к ближнему.

– Это что? Типа секта какая-нибудь? – удивилась я.

– Почти. Магазины кормов для домашних питомцев.

– У тебя там ничего для похудения нет?

– Есть. Корм для попугайчиков: овес, просо, лен-конопля. Если будешь клевать, как птичка, то гарантировано похудеешь.

– К твоему сведению, птичка сжирает в день половину своего веса, – когда-то меня просто потрясло это открытие. – Нет, так точно не похудею.

– Толстых, мне нравится твоя самоирония! А ты так рвешься похудеть?

– А, по-твоему, лучше оставаться жирной плюшкой?

– Ей, Недобрых, я что-то не догоняю! Это ты так о себе? Случаем, ты сама с собой не в разводе? – Вовкино лицо приняло участливое выражение. И голос зазвучал… сострадательно. Он меня жалел!

Блин, у меня даже в горле запершило от обиды. И на глазах выступила предательская влага. На самом деле, не представляю, с чего это вдруг я подорвалась откровенничать с Куликовым. Непостижимый «эффект одноклассника». Я не видела его десять лет. И еще столько же не увижу. Может, вообще больше никогда не увижу. И почему-то я доверяла ему.

– В разводе! – раздраженно буркнула я.

– И развод был, по всей видимости, бурным? Ты что, несчастлива?

– А ты счастлив?

– Естественно!

Блин, Вовка на самом деле верил в то, что говорил. Это было просто написано на его самодовольной морде. Да. Крупными буквами!

– Лично я не вижу в этом ничего естественного!

– Напрасно! У меня есть все, чтобы быть счастливым!

– Например?

– Да все! Здоровье. Ум. Энергия. Обаяние. – Вовка намеренно понизил голос и снова блеснул фирменной улыбкой. – Ну, и капелька везения.

– И этого, по-твоему, достаточно?

Неужели он на самом деле считал, что здоровья и ума достаточно для счастья? Вот я абсолютно здорова. Надеюсь. В меру умна – если не считать увлечения тухлыми сериалами! Значит, по Вовкиной логике, я должна быть счастлива? Да. Нет. Это полная хрень!

– А, по-твоему, что нужно для счастья? – не успокаивался Куликов. – Вот что сделает счастливой лично тебя, Несчастных?

Ответ-то я знала. Такой ответ дали бы девяносто девять процентов женщин. Типа: любовь, семья, дети. Да. А любовь… она ведь как лотерея. Повезет тебе или нет, заранее неизвестно. И это не зависит ни от здоровья, ни от ума.

– Ну, – упорствовал Вовка. – Что тебе нужно для счастья?

– Любовь, – все-таки выдавила из себя я. – Взаимная, конечно.

– Конечно. Глупо было спрашивать, когда ответ так очевиден. Любовь. Отличечно! И что ты делаешь, чтобы найти свою взаимную любовь, Ленивых? Сидишь одна на кухне, в темноте, и под тихую лопаешь недоеденный салат? И при этом еще мечтаешь похудеть!

Блин, значит, он все-таки заметил, как я жрала! И теперь издевается. А еще прикинулся сочувствующим. Внутри меня снова вскипела злость, как серая пена на мясном бульоне.

– Ну, знаешь, Ушан…

– Ш-ш-ш! Спокойно! – Вовка предупреждающе выставил вперед ладонь. – Я догадываюсь! Ты считаешь, что однажды утром ты выйдешь из подъезда, и взаимная любовь сама выпрыгнет из-за угла, набросится на тебя и прямо-таки задушит в своих объятиях. А, между прочим, там, в комнате – Куликов оттопыренным большим пальцем указал на дверь у себя за спиной – как минимум, два неженатика. Точнее, три, если считать меня. Но меня считать не надо. Два. Витька Гречков и Андрюха Красносельский. Пошла бы, да занялась кем-нибудь из них. Хотя бы для практики.

Вовка приоткрыл кухонную дверь и выглянул в коридор. Из комнаты доносились дружные взрывы хохота. И комментарии. Это однокашники смотрели школьные фотки. А потом все разом загалдели: закончили просмотр.