Русская развлекательная культура Серебряного века. 1908-1918

Фривольный альбом Мисс, где доминировала изобразительная «женская» линия, отражал актуальные на рубеже XIX и XX веков вопросы женской эмансипации, вступая в иронический спор с анекдотами и фацециями XVIII столетия, безраздельно принадлежавшими миру мужского общения.

Уже в самом первом выпуске знаменитого журнала «Сатирикон» присутствовали и стихи Потёмкина[261 - «Раздумье критика (Посвящается В. Буренину)» и «Гросфатер» [Потёмкин, 1908, с. 2, 4] с рисунками О. Шарлеманя.], и рисунки Мисс[262 - Рисунок Мисс (с. 10) иллюстрировал публикацию рассказа Н. Тэффи «Из дневника заточенного генерала»; рисунок, подписанный Ре-Ми, но стилистически близкий графике Мисс (с. 7), сопровождал рекламу продукции «Молочной фермы кровных швейцарских белых безрогих заанентальских коз “Ф.Ф. Шольц и А.А. Лучинский” (Доставка на дом)».].

В блестящей плеяде художников «Сатирикона» и «Нового Сатирикона» (с 1913 г.) – А.А. Радаков, Ре-Ми, А.А. Юнгер, А.Е. Яковлев – графика Мисс, печатавшаяся на всех этапах существования журналов, занимает особое место. В журналах с подчеркнуто угловатой эстетикой она последовательно вела несколько жеманную и двусмысленную «женскую линию», присутствие которой в составе феномена «сатириконства» не всегда осознается.

Эта линия была отмечена лишь в воспоминаниях Е.Д. Зозули – не очень доброжелательных, но точно определяющих место и роль художницы в истории журнала[263 - [Зозуля, 2008]; см. также: [Чапкина-Руга, 2012, с. 32], где дается ссылка на архивный источник мемуаров Е.Д. Зозули: РГАЛИ. Ф. 216 (Е.Д. Зозуля). On. 1. Ед. хр. 141. Л. 72.].

Много работала в «Новом Сатириконе» его (Ре-Ми (Н.В. Ремизова). – И. Л.) сестра, подписывавшая свои рисунки «Мисс».

Она, несомненно, была менее даровита, но все же не лишена была своеобразного дарования. Почти в каждом номере брат (заведовавший художественным отделом) печатал какой-нибудь ее рисунок, почти не отличавшийся от предыдущего. Мучительное однообразие ее рисунков до такой степени было безнадежно, что на них не сердились. Жантильные дамы, занавески, сады, цветы, подушечно-вышивальные темы стиля XVIII века – вот весь круг ее возможностей.

Но ее, как и брата, отличала глубочайшая добросовестность. Каждое кружевцо, локон, вазочка, туфелька были выписаны ею с максимальной старательностью и – всегда – одинаковой, никогда не утолщающейся – чистенькой бескровной линией.

И к этому привыкли. «Рис. Мисс». Иногда к ее рисунку, если он изображал даму с кавалером, придумывали какую-нибудь амурную подпись. Чаще рисунки шли без подписей: «Рис. Мисс». И все.

Рисунки ее не бросались в глаза. Часто они являлись заставками, виньетками, концовками.

За все время моей работы в «Новом Сатириконе» я не слышал от нее ни слова. И не слышал, чтобы она говорила с кем-нибудь, хотя в редакцию она иногда заходила.

Высокая, как брат, очень некрасивая, застенчивая, беспричинно, вероятно, исключительно из застенчивости, улыбающаяся, она незаметно появлялась где-нибудь в уголочке и так же незаметно исчезала.

Иначе оценивал и объяснял однообразие рисунков Мисс А.С. Бухов. В очерке под рубрикой «По мастерским художников» он писал[264 - [Бухов, 1915, с. 12].]:

Рисунки Мисс странно видеть в журналах, наполненных рассказами о текущей жизни и облитых мутным светом суетливой злободневности.

Кажется, что по торжищу крикливых людей неслышными шагами, как Незнакомка Блока, «дыша духами и туманами» проходит кто-то безмерно чуждый этому торжищу, человек другого века.

Мисс не стилизаторша; она не компиляторша чужого творчества, – так могут о ней говорить только люди, не понимающие духа той эпохи, которой отдала свои творческие симпатии художница. И в однообразии Мисс есть своя особенная прелесть: старинные куранты – не граммофон, играющий и матчиш, и шопеновские вещи, поющий и нежные мелодии, и вульгарные шансонетки.

У курантов один мотив, одна мелодия, но она приятнее и нежнее всего, потому что в ней живет тот успокаивающий и нежноволнующий дух старины, который близок каждому эстетически чуткому человеку.

В очерке «“Сатирикон” (Силуэт) Аркадию Аверченко» (1925) С. Горный (А.А. Оцуп) упомянул брата и сестру сразу вслед за Потёмкиным: «И весь в “Копере”, в “розанах” в хрустящем свежем “ситчике” – тогда еще свежий Петр Потёмкин. Сочный и непревзойденный карандаш Ре-Ми. Узенькое отточенное острие Мисс, рисовавшей боскеты, лужайки, маркиз и гран-сеньоров»[265 - Цит. по: [Творчество А.Т. Аверченко.., 2014, с. 394-395].].

Н.Н. Евреинов, поместивший свой портрет работы Мисс в игровой книге «Оригинал о портретистах», писал: «В каких размерах иногда сказывается женственное начало в произведениях художниц, я убедился из работ Мисс, с которой, как декоратором и костюмером, я неоднократно сотрудничал в “Кривом Зеркале”. Достаточно отметить (незабываемый курьез), что на эскизе костюма бравого гусара (для хореографической мистерии “Вечная танцовщица”) у мужественного любовника оказались чисто-женские формы ног и бедер»[266 - [Евреинов, 1922, с. 80].].

В театрализованной части книги автор заставил свой портрет работы Мисс чураться своего же портрета, нарисованного ее братом: «Е-в [Н.Н. Евреинов. – И. Л.] Мисс. Фи!.. (Сторонясь от Е-ва Реши). Откуда такой урод взялся! Он спугнет моего лебедя!.. Смотрите, лебедь больше не поет! – не может взять ни ф и – с, ни м и – с, когда настал для красоты ремиз. Уйди -с, братец, уйди-с! поберегись, не простудись рядом со мной от холода! Ведь я Нарцис!.. Нарцис!.. Ах, я такая, виноват – такой холодный, и хладно-музыкальный, и хладно-остроумный! Я – замороженный диэз в гамме минорной бонтонности…»[267 - [Там же, с. 87].]. Автор рецензии на петроградское издание пьесы Евреинова «Самое главное» (еще одно вышло в том же году, в Ревеле) писал: «Великая безвкусица представляется читателю этой книги. Начиная с обложки худ. Анненкова, на которую смотришь, как на курьезный мезальянс Кандинского с Мисс»[268 - [Цег, 1921, с. 284]; см. также: [Обухова-Зелиньска, 2008, с. 130-131; Фомин, 2008, с. 624-625].].

Иллюстрации, рисунки и виньетки работы Мисс присутствуют почти в каждом из номеров журнала «Сатирикон», а потом и «Нового Сатирикона». Художница иллюстрировала стихи и рассказы А. Аверченко, Н. Тэффи, А. Бухова, В. Воинова, В. Винкерта, А. Грина. Тематика рисунков с подписями нередко была современной, но доминировали стилизованные сценки из жизни прошлых веков, как в «Купидоновых проказах».

Рисунками Мисс сопровождались первые публикации стихотворений и двух поэтов первого ряда[269 - См.: [Мандельштам, 1913, с. 3; Маяковский, 1915, с. 10].].

Встретился автору этих строк (которому, к сожалению, недоступен просмотр полных комплектов журнала) и случай игрового сотрудничества Мисс с художниками «Мира искусства»[270 - Ср.: «Стиль Мисс очень характерен для графиков нового поколения, воспитанных на работах О. Бердслея, художниках немецкого журнала “Simplicissimus” и на эстетике “Мира искусства”, тяготеющих к ретроспективизму во всех его проявлениях» [Чапкина-Руга, 2012, с. 32]. О родстве с Бердслеем недоброжелательный критик писал еще в 1917 г.: «Бирдслей [Так. – И. Л.] у г-жи Мисс превратился в наивные безделушки, в кружевные прориси мод и чуть-чуть нескромные иллюстрации к женским журналам» [Дмитриев, 1917, с. 65].], не относившимися к постоянным авторам знаменитых сатирических журналов. В шестом выпуске «Нового Сатирикона» за 1913 г., вышедшем 11 ноября, был напечатан рисунок «Пастушки» с подписью: «Коллективный рисунок Мисс, Д. Митрохина и Ре-Ми» (с. 9).

Рисунки Мисс сопровождали в журналах ряд стихотворений Потёмкина, не вошедших ни в «Герань», ни в совместный альбом[271 - См., например: [Потёмкин, 1909; 1910а; 6; в; 1913; П. П. П., 1912а; 6].].

Один из самых удачных прозаических текстов альбома – «Минтукукулевы дочки» – также впервые появился на страницах «Сатирикона», с рисунком Мисс (1910. № 1.2 января. С. 4)[272 - При обсуждении моего доклада об альбоме «Купидоновы проказы» на Международной научной конференции «Культура развлечений в эпоху Серебряного века (1908-1918)» (Париж, Сорбонна, 8-9 октября 2013 г.) В.В. Головин отметил, что текст миниатюры «Минтукукулевы дочки» насыщен изощренно переплетенными реминисценциями из пушкинской прозы, что может служить аргументом в пользу не указанного в обоих публикациях авторства Потёмкина.].

Стихи Потёмкина в альбоме представляют собой изящные стилизации, но не поэзии и реалий прошлых веков, а их отражений в искусстве эпохи модерна – изобразительном («мирискусники») и поэтическом (А. Белый, А. Блок, из более близких «Сатирикону» авторов назовем Н. Агнивцева). Единственное исключение, о котором упоминалось выше – стихотворение «На подушке моей трилистники…» [с. 18][273 - Здесь и далее номера страниц альбома приводятся в квадратных скобках, согласно предпринятой мной реконструкции его содержания, публикуемой в приложении к этой статье.], подчеркивало опосредование прошлого настоящим. В отличие от других, выдержанных в рамках силлаботоники, оно написано дольником, с характерными для Потёмкина новаторскими приемами; исключительно лаконичный рисунок изображал даму в современном антураже и туалете. Еще один рисунок, «выбивающийся» из стилизованного XVIII века, изображал даму или барышню «пушкинского времени», и сопровождался лишь краткой подписью, напоминающей о книге В.К. Тре-диаковского «Езда в Остров Любви» (1730): «В мечтаниях о поездке на “Остров любви»”» [с. 3].

Прозаические миниатюры, напротив, прямо связаны с XVIII веком. Новеллы-анекдоты и короткие диалоги, сходные с вошедшими в альбом, печатались в «Сатириконе» без подписи, с рисунками Мисс, часто под рубрикой «Старинный юмор». С известной осторожностью отметим, что и они, вероятно, принадлежат перу Потёмкина, или являются плодом коллективного редакционного творчества с его участием. Приведем несколько характерных текстов такого рода.

О МАРКИЗИНОМ ПРЕОСТРОМ ОТВЕТЕ

На вопрос подруги своей виконтессы д’Астрюк: «Как нынче вода?» – Маркиза де Монбасон, по причине неизвестности в то время прибора, Реомюром измышленного, не долгое время подумав, так на виконтессин вопрос ответила:

– Она холодна, подобно поцелую супруга, и прозрачна, как намек друга сердца.

Сие выслушав, виконтесса д’Астрюк с приятным визгом войти в воду не замедлила.

Источник: Сатирикон. 1909. № 29. 18 июля.

[Специальный номер купальный.] С. 12 (с рис. Мисс).

СКУКА, ОТ ДОЛГОГО ПОЛЕТА ПРОИСХОДЯЩАЯ

Проходя долиной, и, приметив издали на превысоком расстоянии летящий баллон, – так одна благородная дама чувства к ней провожающего испробовать пыталась:

– Не устрашились бы вы, на подобной высоте в баллоне летя, и меня на прогулке узрев – из сего баллона для скорейшего свидания ко мне выпрыгнуть?

Спрошенный любезник, даму предварительно облобызав и утершись, – ответом не уклонился:

– Сего бы не сделал, ибо в столь длительном полете с баллона наземь – скучал бы без вас пресмертельно!

Каковой остроумный ответ мужу благородной дамы вскорости предлинные рога уготовил.

Источник: Сатирикон. 1909. № 36. 5 сентября.

[Специальный номер воздухоплавательный.] С. 6 (с рис. Мисс).

ЧТО НАИСТРАШНЕЕ ЕСТЬ?

О н. О, Луиза, пойдем в более уединенный уголок! Здесь меня пугают твои предки на стенах!..

Она. Ради Бога, не надо! Не пойду…

– Но почему же?!.

– Потому что там я буду бояться… потомков!..

Источник: Сатирикон. 1913. № 13. 29 марта. С. 8 (с рис. Мисс).

НЕДОГЛЯДКА ДАМИНА КУРИОЗНАЯ

Которая-то дама от своего прелестника любовную эштафету получив и оную внимательно прочитывая, внезапно в некотором месте письма след усмотрела.

И, будучи тронута, так воскликнула:

– О, как нарядно он меня любит, что даже слезу на эштафету, пишучи, уронил.