Connector

«А спасать ведь надо не от этого, – возникла в голове парня шальная идея, которая быстро помахала хвостиком в сторону полиции нравов. – Им бы пять минут этой взрослой задолбанности в край показать, когда ты после рабочей смены падаешь замертво и какие тут тебе эмоции… Даже бабу не хочется, только пожрать бы чего поближе и отрубиться».

Идею Белёк на скорую руку записал в блог – всё равно никто не читает короткие метеосводки его жизни – и залогинился на один из хакерских форумов. Доступ сюда Белёк приобрел давно и почти что авансом за красивые глаза, но появлялся редко. То ли задачи были такие, что хватало официальной информации, тщательно процеженной через решето спецслужб, то ли все дело было в самом программисте. Он не любил светить своими интересами… Зато умел наблюдать.

И на его глазах этот форум медленно и печально загибался. Все больше желторотых юнцов влезали в Сумеречный Город со своими амбициями и планами по захвату мира нулей и единиц. И в этой разношерстной толпе и тоннах вербального блуда от нее гасли и притихали истинные серфёры первой тысячи. Может быть, где-нибудь в глубинах Сети, а в реальности – в каких-нибудь тихих домах на берегу моря, еще живы эти ископаемые титаны мысли, ну, а пока придется положиться на удачу…

Немного полистав ветки – может, вопрос уже поднимали, – Белёк глубоко вдохнул и кликнул по указателю «Создать тему».

blank_point

group: deacon

«Доброго времени суток. Есть нейроинтерфейс „Дафна 2.0“. Надо…»

Пальцы Белька, из-за пластырей страшно неудобные и как будто чужие, зависли над клавиатурой. Трудности с доверием у него диагностировали еще лет в пятнадцать. Правда, после того, как он отбился в школьном туалете от двух авторитетов своего класса.

«…перепрошить ее с вывода на ввод. Так сказать, датчик на эмоции. Буду благодарен хотя бы мануалу, ну или конкретному ответу – как синхронизировать сенсорный вход сканера биополя с анализатором голоса…»

<Отправить>

Ну вот и отлично. Для уровня «дьякон» вполне вежливо и осторожно. Белёк откинулся в кресле. Синий свет экрана был с обеих сторон приглушен бархатными шторами, которые здорово помогали не попасться в этот ночной комендантский час, но также сильно лишали свежего воздуха. «А за окном ведь полнолуние, – подумал Белёк, осторожно прощупывая под липким хлопком подушечки пальцев. – Скорей бы уж кто ответил, а… С головой бы в код. Ненавижу этот фонарь в небе».

Но в звенящей тишине пяти минут до полпервого ночи на тему нейроинтерфейса даже никто не захотел написать «я крутой ламер, а ты фуфло». И Белёк, тихо матерясь, чтобы не дай бог не услышала хозяйка квартиры, древняя бабулька с врожденной нечистоплотностью характера, стремлением навести порядок в чужих вещах и круглогодичным ревматизмом, принялся отдирать пластыри. Если уж проверять эту «Дафну», то на себе. Запишу сейчас на нее свои обожженные пальцы, выругаюсь от души в микрофон, а потом посмотрим, причинит она мне счастье или нет…

Окно форума тихонько тренькнуло. То ли сработало пресловутое правило мироздания «запрос-ответ», то ли еще что, но отклик оказался кратким и по делу, плюс от хакера с репутацией «Bishop» («епископ», ни больше ни меньше, – читай, отец-основатель). Короткая строчка комментария вспыхнула под последней записью Белька, как прицельное break после описания ошибки в обработчике события: «Код синхронизации скинул в личку. Он для предыдущей модели, но мелочи пофиксить легко».

Программист впал в транс от оказанной чести и уже начал судорожно придумывать ответ, балансирующий на грани обычной вежливости и золотистой теплоты, но не успел. Второй комментарий от того же хакера прилетел следом за первым.

«Главное – пробить двойное дно значений слов. Это задача психологов или тоже твоя? Если огрузили тебя, неизвестный кодер, будем на связи, помогу с семантическим анализом.»

Короткий разряд в последней фразе привел программиста в чувство.

Он улыбнулся. Впервые за…?

Не важно. Он больше не один.

***

Молчание в гостиной сгустилось до состояния перенасыщенного пара, и Энгель, замерев в кресле-качалке, ждал разряда. Но секундная стрелка старинных часов зашла уже на пятый круг ада, а Ханс Вебер молчал, сосредоточенно уставившись в монитор, и время от времени выдавал пулемётные очереди с клавиатуры, словно не было в комнате ни его жены, ни сына.

– Почему ты не справился, светик? – подаёт голос мама. – У тебя же всё получалось. Как теперь на отца смотреть будут?

Энгель закрыл глаза и еле заметно поморщился. Уж лучше бы громы и молнии, чем такая вот жалость с щепоткой укора, от которой чувствуешь себя последним никчёмышем.

– Просто… устал. Извините.

Отец вскидывает глаза от монитора. Почуяв биение крупной рыбы, дёргает леску мать:

– Работа отнимала так много сил? Или… твои увлечения?

Короткая перестрелка взглядов. «Что они знают о „Гермесе“ и Твайнете?!» – вопит внутренний параноик, выросший на вечных родительских проверках содержимого школьной сумки: как бы там не оказалось чего-нибудь лишнего, ненужного, на что не стоит тратить даже пятнадцати минут перемены…

– Но вы же сами говорили, что одно другому…

– Сказал бы сразу, что девушку нашёл, – выдаёт внезапно отец. – Я бы и не сунулся распинаться за тебя перед Славкой… Одно другому не мешает, но если, чёрт дери, и в одном, и в другом у тебя всё по высшему разряду. А это ты, кажется, не счёл нужным запомнить. Ещё раз к директору на поклон я не пойду, хоть мы с ним и учились в одном институте. Стыдно.

Изо всей проповеди в духе «stack overflow» Энгель выловил одну соломинку, которая занозой вонзилась ему в висок.

– То есть… меня взяли в «Трансруссию» не потому, что я прошёл отбор на отлично?

Отец поморщился так же, как сам Энгель минуту назад.

– Если бы я не напоил Славку коньяком, твой отличный профотбор потеряли бы где-нибудь между входящим от дальневосточного департамента и накладной на картриджи для принтеров. В двадцать шесть пора бы уже снять радужные очки, сынок. И это… как девчонку-то звать?

Энгель зажмурился, стиснул пальцы до боли в суставах и перестал дышать.

Всё, чего ты достиг, случилось по волшебству тех, кто сделал на тебя большие ставки.

Всё, чего ты достичь не смог, случилось по твоей глупости, оплошности и слабости.

– Угу, тетрис научил меня, что успехи сгорают, а неудачи накапливаются, – не открывая глаз, протянул парень. – А меня вы тоже родили в порядке личных достижений?

Чёрт, поклялся же молчать, и на тебе. Речевой центр ушёл в самоволку. Грош цена твоему самоконтролю, Вебер-младший.

Отец снимал очки целую вечность. На самом деле его жест был стремительным, как всегда, просто время в отдельно взятой гостиной дало сбой.

– Семьям, успевшим завести ребёнка до тридцати, давали трёхкомнатную квартиру. Мы думали не только о себе, сынок. О твоём будущем. А сам-то ты о нём дума…

Энгель вскочил с кресла так резко, что мать поначалу перепугалась и кинулась закрывать собой оконный проём – так, на всякий случай. Но Энгель только рассмеялся, глядя на неё, и смех его был горьким, взрослым и совсем-совсем чужим.

– С обрубленными крыльями не летают, мам. Я в курсе. Только самолётом. Спишемся в соцсетях, быть может. Ауфидерзейн.

***

Через трое суток практически непрерывного программирования, которое больше походило на шаманские пляски вокруг «Дафны» с матерными заклинаниями, Белёк сдался. До первых результатов было совсем недалеко, но он жестко вырубил компьютер, едва скомпилировав сырую прогу. Ошибок не выдавала и слава богам Сети. Не выключавшаяся все это время одна-единственная песня с быстрым электронным битом, задававшая ритм мыслям, сейчас била по ушам только одной фразой «the night is already over». Значит, стоило выползти из логова на свет божий, проветрить голову, а потом опробовать на себе анти-Дафну.

За последующие пять часов мироздание пополнилось двумя фотками Куршской косы, скриншотом табло гоночного заезда на картинге и жутко недовольной Астрой Самойловной, у которой из-за грязного и потного Белька сбился график субботней стирки. Ворчание хозяйки квартиры добавляло душу шум прибойной волны, и было так легко представить себя одновременно и на близком взморье, где ворочается великан-Балтийский, и на рычащей трассе в подземном паркинге полузаброшенного торгового центра. Белёк блаженно щурился, отдаваясь потоку воды как лучшей из тех девчонок, что целовала его у памятника Канту. Но, черт побери, как тут было не выдохнуть, когда, казалось, вместе с гарью, потом и стойким запахом бензина с тела сходила какая-то странная шелуха безнадежности?

Через десять минут эстафету у мироздания перехватил сетевой блог. Туда отправились и фотки, и пометка, что blank_point показал третий результат в заезде, и еще небольшая запись о… Белёк вздохнул, нажимая enter. Чего уж тут греха таить – лучший круг мог быть и меньше тридцати секунд, если бы парень не зависел от линз с диоптриями. Какими бы суперсовременными они ни были, но полная коррекция в минус десять давала о себе знать. Она же и перевела Белька на полуофициальное положение, ибо ни одна корпорация не хотела нести ответственность за такого слепыша, а когда Белёк сунулся со своей миопией в один из центров лазерной медицины, ему объяснили популярно, что в пятнадцать лет ему сеточку прожгли по страховке, выправили зрение немного, а теперь, будь добр, плати заоблачную сумму сам и принимай риски ослепнуть совсем от повторной операции.

Поэтому Белёк работал в своём логове, изредка цеплял линзы и отводил душу в ночных заездах на мотике по ночному Калининграду, да пропускал сквозь пальцы сахарный белый песок Куршской.

Таким был его треугольник, но он не жаловался. «Нет худа без добра», говорил ему всегда отец, и программист находил плюсы даже в своей миопии.

05-07-2025

blank_point

«Иногда не видеть детали – величайший дар. Близорукость сильно облегчает жизнь, оставляя на горизонте размытую картинку цветовых образов, давая, однако, ухватить самую суть и все-таки вписаться в поворот скоростной трассы жизни».