Украду твою жизнь

– Можешь на это не рассчитывать, – цежу сквозь зубы, – он никогда не оставит меня с тобой.

Почему-то мой ответ вызывает в нём ярость.

До боли сжимает мой подбородок, приближает моё лицо к себе, будто поцеловать хочет, но взгляд, полный ненависти, говорит о том, что у него иная цель.

– Что-то он пока не спешит за тобой, – его губы вновь растягиваются в зверином оскале. Демонстрирует белизну зубов, которыми хочет вцепиться мне в глотку. Пальцы спускаются ниже, к шее, слегка надавливая. Мне совершенно непонятны его действия, знакомые парни себе подобного никогда не позволяли в отношении меня. Но, к собственному удивлению, возбуждение становится острее. И, как бы ни неприятно мне было это признавать, я опасалась испачкать его брюки своими соками. – Может, и сама не захочешь возвращаться.

Как бы поступила Серафима? Близость мужчины и его воздействие на меня притупляют разум, физические потребности вытесняют здравые мысли. Я хотела поиграть с ним в игру. Соблазнить его. Но ведь моя сестра наверняка вела бы себя с ним иначе. Скорее, выколола бы глаза вилкой при первой возможности.

А стала бы она выполнять его приказы и танцевать? Нет. Вряд ли. Ведь я танцевала, чтобы он обратил на меня внимание. Доказать, что он не в силах меня унизить, как бы ни пытался. А ей подобное ни к чему.

– Мечтай, – произношу тихо. Слыша в своём голосе нерешительность.

Чем больше он говорит, тем сильнее меня пугает правда, которую я нахожу в его словах. Он, будто змей-искуситель, предлагает мне яблоко, взамен на которое он заберёт мою жизнь.

Ужасно хочется пить, а просить – нет. Остолоп не догадался, что после танца меня будет мучать жажда. Или мои подобные потребности его несильно заботили. Поэтому я молча протягиваю руку к напитку, стоящему на столе. С виду похожему на лимонад со льдом. Выпиваю почти залпом, испытывая облегчение и лишь позднее ощущая на языке горечь лайма, смешанную со вкусом алкоголя.

Он смеряет меня взглядом, приподнимая бровь, и подзывает одну из девочек, которая обслуживала столы. Никого из местных работников я тут не вижу. Весь персонал приглашённый. Она тут же к нам подскакивает, а он отдаёт указание повторить напиток.

Сам он не пьёт. Споить меня решил?

На сцену выходит новая танцовщица. Судя по её костюму, нам сейчас покажут восточные танцы. Якуб явно не даёт своим друзьям заскучать.

– Не ожидал от тебя, что ты покусишься на чью-то жену, – обращается к нему товарищ.

Наблюдает за нами цепким взглядом. Будто подмечая что-то. Ловлю себя на мысли, что его внешность может соответствовать содержанию.

– Она не просто чья-то жена. Она жена моего врага, – отвечает Ямадаев. Смотрю на него круглыми глазами. Что я сделала не так?

Глава 15

Сжимаю пальцы со всей силы на его плече.

Собеседник принимается заливисто смеяться, будто Якуб сказал что-то смешное. А я просто перевожу взгляд с одного на другого, ничего не соображая.

– У тебя столько врагов, Ямадаев, что из их жён можно гарем собрать. Эта киска чья будет?

Внутренности стягиваются в узел от отвращения и подступившей тошноты от того определения, которое он мне дал. Напряжённое сердце продолжает нервно трепыхаться в груди.

Становится жарко, лоб покрывается испариной.

– Не важно, – отвечает, явно давая понять, что тема закрыта.

Прикрываю веки, почти физически испытывая облегчение. Медленно выдыхаю воздух сквозь губы.

Руки трясутся от пережитого волнения, когда я вновь тянусь к напитку. На этот раз осознанно желая ощутить воздействие алкоголя на себе. Знаю, что мне опасно пить, но если я не расслаблюсь, то сойду с ума. Сестра давно заметила, что, выпив я теряю контроль. Чтобы опьянеть мне всегда хватало всего одно бокала шампанского, поэтому Серафима всегда следила чтобы я не перебрала со спиртным.

Мужчины почти забыли про меня, обсуждали что-то на своём языке, пока я рассматривала зал. Пыталась понять, есть ли тут знакомые лица. Может, кто-то из друзей Сабуровых, которых я могла заметить на мероприятиях, куда брала сестра.

Но нет. Когда встречалась с кем-то из мужчин глазами, тут же делалось не по себе. Они пялились на меня как голодные животные, заставляя ощущать себя голой. Обсуждали. Становились в очередь? Постоянный страх того, что Якуб исполнит угрозу, не давал дышать полной грудью.

Взгляд одного их них я чувствовала почти физически. Он пробирался не только под одежду, но и под толстый слой макияжа. Я смотрела на него, и его лицо казалось мне смутно знакомым. Но не уверена, что это не галлюцинация возбуждённого алкоголем разума.

– Что с тобой? – будто откуда-то издалека доносится голос Якуба. Поворачиваю к нему голову и понимаю, что сильно перебрала. Мир расплывается, а я испытываю странное веселье.

Сколько я выпила алкоголя?

Понимаю, что он уже успел проследить направление моего взгляда. И когда увидела выражение лица Якуба, засомневалась в том, что сюда он пригласил сюда своих друзей.

– Ничего, – отвечаю, стараясь не смотреть больше на мужчину. А вдруг он узнал меня или принял за Серафиму? Вдруг догадается поговорить с Сабуровым? Ох… даже надеяться на подобное было страшно.

Если Якуб рассчитывал на то, что муж моей сестры вовсю занят её поисками, то зря. Уж я-то знала, что моей пропажи так скоро могут и не обнаружить. Только когда сестра поймёт, что я слишком долго не выхожу на связь. В том, что Владик решил, что я его кинула с поездкой в Грецию, я уже почти не сомневалась.

Якуб смотрит, недобро прищурившись. Не верит мне.

Встаёт вместе со мной с диванчика. Возникает ощущение, что пол сделался вдруг мягким, так и чувствую, как туфли проваливаются, будто в вате утопая. Якуб придерживая меня, притягивает к боку.

– Это тебя так от пары бокалов развезло? – удивлённо взирает на меня с высоты своего роста.

Цепляюсь за его пояс, прижимаясь. Пытаясь устоять.

– Да, – отвечаю, чувствуя, что язык стал непослушным. – Куда ты меня ведёшь?

Растерянно замечаю, что он не выводит меня из дома в сторону жилища Хаят. Нет. Мы поднимаемся куда-то по лестнице. В его доме.

– В спальню, – отвечает коротко и скупо, не глядя на меня.

Кажется, меня ожидает сердечный приступ раньше, чем мне исполнится девятнадцать.

Мой мозг ещё несколько пролётов лихорадочно соображал, что может произойти в спальне. И я сильно сомневалась, чтобы Якуб вёл пленницу в гостевую комнату. А ещё подозреваю, что в кармане у него не банан затерялся.

Неловко пробую отстраниться, но он возвращает мою руку обратно. И его объятия превращаются в стальную хватку из которой не выбраться.

Я помню этот коридор и эту дверь. Его спальня. Ощущаю подступающую панику. Как теперь выбраться из этой западни?

Дёргает за ручку, заводит меня внутрь комнаты и прижимает своим телом к стене. Мне кажется, я ощущаю исходящий от его тела жар возбуждения. Сейчас он мало похож на здравомыслящего человека.

Есть в нём нечто звериное. Опасное. То, как он смотрит на меня. Будто я его цель, которую он должен достичь. Небольшое препятствие на пути к мести. Тело, которым можно воспользоваться и забыть.

Но самое паршивое, что этому самому телу всё равно. Оно остро реагирует на каждое его прикосновение. Задерживаю дыхание, когда его губы касаются моей щеки. Скользят вниз к шее. Он втягивает в себя запах моей кожи, и я понимаю, что теряю контроль. Хочу его, как никогда ничего не хотела.

Всё равно что получить на тарелке желанный десерт во время строгого поста. Желать его почти грешно. Больно. Стыдно.

Глава 17

– Не надо, – упираюсь ладонями ему в грудь в нелепой попытке отодвинуть от себя. Хотя сама задыхаюсь от желания. Оно жалит кожу, делая её сверхчувствительной. Становится вдруг жарко, несмотря на то, что в комнате прохладно. Хочется избавиться от раздражающей одежды.

Он не слышит меня. Или его просто не волнует мой протест. Вместо ответа раздаётся треск расходящихся на платье заклёпок. Ткань падает на пол, и я с ужасом осознаю, что впервые в жизни стою в одном нижнем белье перед мужчиной. В вульгарном и дешёвом.