Учитель для ангела

– А ведь опасность действительно существует,– задумчиво произнёс полуночный купальщик,– опасность выбора.

Вывод, который он сделал из своих наблюдений, коренному жителю мира Игры мог бы показаться парадоксальным, но для аэра этот парадокс был просто констатацией факта. Средний уровень вибраций сознания жителей Аэрии был выше, чем у местных аватаров, пик чувствительности их умов приходился на ментальный диапазон, притом что чувствительность в астральном спектре была незначительной. Такая особенность обеспечивала аэров способностью к рациональному мышлению, однако делала их сухими и безэмоциональными. Собственно, именно бедность эмоционального восприятия была залогом того, что ум аэров был свободен от отвлекающих факторов, снижающих уровень концентрации. Зато богатство ментального спектра позволяло им контролировать формирование собственной реальности и управлять процессом перевоплощения в случае гибели тела.

Разумеется, ни о чём подобном аватары Игры даже мечтать не смели, для них осознанная материализация мыслей была настоящим чудом или даже опасным колдовством. Поэтому местные жители никак не могли бы претендовать на нечто большее, нежели роль марионеток в руках игроков. Не удивительно, что Совет Пятёрки взял на себя миссию по формированию реальности Игры, на аватаров в этом плане надеяться не приходилось. И кто бы мог подумать, что в качестве компенсации за свою подчинённую роль аватары сподобятся получить от Создателя Игры такой волшебный подарок? Оказывается, их ум способен воспринимать настолько широкий диапазон астральных вибраций, что они буквально купаются в чувствах и эмоциях. Пусть аватары и лишены способности осознанно формировать свою реальность, зато они обладают возможностью этой реальностью наслаждаться.

Можно было сколько угодно спорить о преимуществах ментальной и астральной форм сознания, для аватаров этот спор оставался чисто умозрительным, поскольку у них попросту не было выбора, их ум не годился для управления реальностью, по крайней мере, у основной массы населения. Зато каждый игрок, побывавший в мире Игры, так или иначе оказывался перед этим непростым выбором. Что лучше: уметь контролировать свою реальность или незатейливо жить в своё удовольствие? Какой смысл в том, чтобы что-то создавать, если ты не можешь в полной мере насладиться плодами своего творчества? Эти и подобные им вопросы, наверняка, не раз мучали пришельцев из Аэрии, и стоит ли удивляться, что кое-кому из них Игра могла показаться более привлекательной, чем их родной мир?

– А вдруг те игроки, которых мы так самоотверженно спасаем от морока Игры, осознанно сделали свой выбор в пользу наслаждения? – эта мысль буквально взорвалась в мозгу Врана. – Что если мы совершаем по отношению к ним вульгарное насилие?

На самом деле, задавая себе эти крамольные вопросы, Вран вовсе не собирался на них отвечать, поскольку ответ мог грозить крахом всем его представлениям о жизни, и опасность он почуял буквально спинным мозгом. Нет, никаких иллюзий по поводу мудрого и справедливого мироустройства Аэрии он уже не питал. После того, как клан Арокани тупо подставил его под удар, чтобы скрыть свои тёмные делишки, это было бы верхом легкомыслия. Но главная опасность таилась вовсе не в признании недостатков мира аэров, а в том третьем вопросе, который логично вытекал из первых двух. А что бы выбрал он сам, если бы не был сталкером?

Возвращение в лагерь прошло в глубокой задумчивости. Так и не сумев разобраться в своих желаниях, Вран подошёл к костру и к собственному удивлению обнаружил, что огонь почти погас, и все участники вечерних посиделок расползлись по палаткам. Хотя нет, в неясном свете остывающих угольков можно было разглядеть чьё-то одинокое тело, уютно прикорнувшее у костра. Поскольку рядом со спящим виднелся гриф гитары, Вран сделал скоропалительный вывод о принадлежности дремлющей тушки гитаристу Чижику. Увы, аналитические способности на сей раз подвели сталкера, во-первых, это оказался вовсе не гитарист, а во-вторых, он не спал, он был мёртв. Кто-то хладнокровно оглушил его гитарой, обломки которой валялись рядом, а потом перерезал ему глотку.

Собственно, гадать, кто это сделал, не приходилось. Игроку не было нужды убивать аватара, с которым он был в дружеских отношениях, это могло понадобиться разве что сталкеру, чтобы захватить клиента. И этим сталкером был никто иной, как Чижик. Вран невольно восхитился мастерством своего коллеги, тот отыграл свою роль улыбчивого и безобидного паренька просто блистательно. Самому ему было пока очень далеко до столь полного и достоверного перевоплощения. Наверняка, сталкер Транзари его раскусил и именно поэтому решил форсировать свою миссию по возвращению игрока.

Ситуация выглядела безнадёжной, ночью искать следы беглецов было бессмысленно, а до утра Жека, пожалуй, не доживёт, по крайней мере, сам Вран точно не стал бы тянуть с эвакуацией. Пока облажавшийся сталкер уныло таращился на темневший вдалеке лес, куда, по всей видимости, Чижик утащил своего клиента, уже совсем было погасший костёр, вдруг разгорелся с новой силой. Резко обернувшись, Вран упёрся взглядом в изящную женскую фигурку, маячившую чёрной тенью на фоне яркого пятна пламени. Не дожидаясь, пока ошарашенный её чудесным появлением мужик приблизится, женщина уселась на разложенный у костра плед и изящным движением руки скормила огню ещё парочку еловых веток.

– Не повезло бедняге,– донёсся до Врана её сочувственный голос, при этом женщина смотрела вовсе не на труп, лежавший буквально в метре от неё, а куда-то в сторону леса.

– О ком Вы говорите? – поинтересовался сталкер, в душу которого тут же закралось подозрение, уж не обнаружит ли он ещё парочку мёртвых тел на опушке.

– О Косте, разумеется,– бросив взгляд на мёртвое тело, женщина брезгливо поморщилась. – Нет ничего более идиотского, чем сожалеть о смерти аватаров. Что?! – вскинулась она, уловив недоумение в глазах подошедшего мужчины. – Ты не знал настоящего имени своего клиента?

– Сталкерам такой информации не сообщают,– Вран недовольно поджал губы, осведомлённость этой странной дамочки его совсем не порадовала. – А ты кто такая?

– Путешественница,– незнакомка загадочно улыбнулась и сделала приглашающий жест, как бы открывая переговоры. – Так Коста был твоим заданием? – она ехидно хихикнула. – Чем же он так важен, что за ним послали сразу двух сталкеров?

В первый момент Вран даже не понял, что стал свидетелем саморазоблачения, только через пару секунд до него дошло. Если бы этот аэр в теле миловидной барышни был его коллегой, то речь шла бы о трёх, а не двух сталкерах. Значит, перед ним был просто игрок, причём игрок, явно не заинтересованный в том, чтобы лишиться компании этого самого Косты. Это было странно уже само по себе, обычно игроки не погружались в мир Игры парочками, да и правила этого не приветствовали. Неужели какой-то из кланов решил их нарушить? А почему бы и нет, ведь послали же его самого удержать игрока в Игре, что, между прочим, тоже не вписывалось ни в какие правила. По всему выходило, что эта барышня являлась ситуативным союзником облажавшегося сталкера, а это был пусть небольшой, но всё же шанс исправить ситуацию.

– Ты, видимо, тоже из Транзари,– Вран сделал неуклюжую попытку прощупать свою собеседницу и тут же напоролся на ответку.

– А ты? – барышня ехидно подмигнула, как бы давая понять, что с ней такие фокусы не пройдут.

– Не понимаю, какое может быть дело одному игроку до другого,– фыркнул Вран. – В первый раз слышу, чтобы вы играли командой.

– А я и не играю,– в голосе женщины зазвучал металл,– я тоже здесь работаю, как и ты, сталкер. Вот только, в отличие от тебя, я не собираюсь вытаскивать Косту из Игры, он должен остаться здесь.

– Я тоже не собираюсь,– неприязненно буркнул Вран, которому вовсе не улыбалось отчитываться перед какой-то мутной «путешественницей».

– Вот как? – барышня откровенно оживилась. – Это же всё меняет.

– Похоже, мы оба облажались,– констатировал сталкер.

– Пока нет,– на губах самоуверенной дамочки появилась хитрая улыбочка, а в глазах заплясали азартные искорки,– я знаю, куда твой коллега потащил Косту. Сталкеры ведь никогда сразу не применяют крайние меры, не так ли? Думаю, до утра у тебя есть время, чтобы выручить своего клиента.

– А чего ж ты сама его ни выручишь? – поинтересовался Вран, уже откровенно недоумевая на предмет статуса своей собеседницы. Если она не сталкер и не игрок, то кто же? Может быть, у Совета Пятёрки имеются в Игре собственные агенты?

– Я нахожусь в Игре не совсем легально,– женщина уставилась в глаза сталкера, как бы проверяя его реакцию на свои откровения,– мне приходится вести себя очень тихо, чтобы такие, как ты, не открыли на меня охоту.

– Так, час от часу не легче,– пробурчал Вран. Поскольку версия с агентом отпала сама собой, а других у него не имелось, то бедолага завис в полной растерянности. – Извини, но я не готов сотрудничать с нелегалом, да и твои мотивы мне не ясны.

– Это подарок, глупыш,– дамочка весело расхохоталась. – У местных есть поговорка: дарёному коню в зубы не смотрят.

– А ещё: бойтесь данайцев, дары приносящих,– подхватил её игру Вран.

– Ладно, не будем соревноваться в остроумии,– нелегалка вдруг сделалась серьёзной,– у тебя не так уж много времени. Скажи мне, сталкер, ты действительно веришь в то, что какая-то группка аэров имеет право присвоить себе целый мир?

Вопрос был не просто шокирующим, он буквально погрузил Врана в ступор. Сказать, что раньше он никогда не задумывался о подобных вещах, было бы неверно, но подвергать сомнению компетентность и полномочия Совета ему в голову ни разу не приходило.

– Доступ к Игре не может быть бесконтрольным,– вяло возразил он,– не каждый аэр способен пребывать в этом мире безопасно для собственной психики.

– Я провожу здесь большую часть моей жизни,– женщина презрительно ухмыльнулась,– и не какой-то престарелой Пятёрке решать, что для меня вредно, а что полезно.

– Но это невозможно,– у Врана от такого признания буквально волосы на голове зашевелились,– после десяти циклов у игроков начинаются необратимые изменения когнитивных функций ума.

– А я и не игрок,– фыркнула женщина,– я ратава-корги. Так ты хочешь узнать, где сейчас находится Коста?

Глава 7

– Почему Вы не хотите мне помочь? – в голосе Василисы обида смешалась с возмущением в пропорции гремучей смеси, того и гляди рванёт. – Вы же сами говорили, что маги способны создавать свою реальность.

– Не создавать, а конфигурировать,– спокойно поправил посетительницу маг Вениамин.

– Какая разница? – процедила сквозь зубы возмущённая Василиса. – Если не можете, то так и скажите.

– Разница принципиальная,– Вениамин не повёлся на её истерику и продолжил вещать с самым невозмутимым видом. – У тебя в детстве были деревянные кубики с картинками?

– Их больше не делают,– фыркнула Василиса,– сейчас всё из пластика. Но причём тут детские игрушки? Вы пытаетесь таким образом съехать с темы?

– Вовсе нет,– маг добродушно улыбнулся, хотя и ежу было понятно, что беспардонное Василисино поведение его задевает. В силу своей необычной профессии он привык к более обходительному обращению, и если бы эта нахалка не была внучкой издателя его книги, то он попросту выставил бы её за дверь. – Я упомянул кубики, потому что хочу кое-что тебе объяснить, используя их в качестве наглядного пособия. Не возражаешь? – Василиса уныло кивнула, уже предвкушая занудную лекцию и в душе сетуя на потерянное время. – Дело в том, что мы сотворяем свою реальность примерно так же, как дети складывают из кубиков картинки,– Вениамин воспользовался временным затишьем, чтобы настроить клиентку на конструктивный диалог, вместо базарной разборки,– и так же, как дети, не имеем ни малейшего представления о том, откуда берутся изображения на кубиках.

– Хотите сказать, что на самом деле мы ничего не создаём, а просто используем чужие наработки? – Василиса бросила дуться, и её глаза засветились любопытством, затронутая магом тема оказалась довольно интересной. – Ну и откуда же берутся изображения на кубиках? Их создаёт какой-нибудь бог, типа, творец нашего мира?

– Частично да,– согласился Вениамин,– но не только. Видишь ли, в этой конфигурации из жителей мира и его создателя имеется ещё и третья сторона.

– Какие-нибудь паразиты! – Василиса тут же ощетинилась как ёжик. – Выходит, зря я стебалась над конспирологами, они оказались правы. Так земля действительно является фермой гавваха?

– Не стоит верить в страшилки только потому, что кто-то очень убедительно умеет пугать,– наставительно заявил маг, нацепив на своё лицо эдакое снисходительное выражение, которое, впрочем, ни капли не убедило его бойкую клиентку. – Ну ладно, не стану врать, что мы живём в раю среди ангелочков с крылышками,– скептичную ухмылку словно смыло с его лица,– в этом мире всё так устроено, что кто-то кого-то ест, и сам в свою очередь является пищей. Однако я сейчас говорю не о структуре пищевой цепочки, а о структуре взаимоотношений между различными обитателями проявленной реальности в более общем смысле.

– Тогда я не совсем Вас поняла,– озадаченное выражение на физиономии этой самонадеянной грубиянки выглядело так забавно, что Вениамин не удержался от улыбки.

– Представь, что ты пишешь книгу,– маг вопросительно посмотрел на свою клиентку, словно сомневался, что у неё достанет интеллектуальных способностей для подобного занятия. – Скажи, для кого твой труд мог бы предназначаться.

– Естественно, для читателей,– Василиса снисходительно хмыкнула, как бы давая понять своему собеседнику, что тот задал тривиальный вопрос, но в этот момент до неё дошло, что он имел ввиду. – Вы хотите сказать, что у нашего мира тоже имеются читатели?

– Лучше сказать – игроки,– поправил её маг. – Так вот, игроки тоже рисуют картинки на кубиках, наравне с изготовителем самих кубиков.

– А мы всего лишь составляем из готовых кубиков свои конфигурации,– продолжила его мысль Василиса. – Почему же мы сами не рисуем то, что нам хочется?