Игра в Реальность

***

Пожалуй, впервые за всю свою жизнь Роб молился так истово. Если честно, то это вообще был первый раз, когда он сподобился помолиться по-настоящему. Тот набор текстов, который он ежедневно пропевал, согласно предписанному ритуалу, можно было назвать молитвой только с очень большой натяжкой. Правда, время от времени Роб всё же обращался с просьбами к Всевышнему, но это были скорее просто пожелания, типа, «было бы неплохо…». Зато теперь он молился так, как будто от результата зависела сама его жизнь. Впрочем, может быть, действительно зависела.

Его личный опыт столкнулся лоб в лоб с текстом учения, которому до сего момента он верил беспрекословно. Дело в том, что, вопреки словам учителя, Роб совершенно точно знал, что Всевышний существует. Это не имело никакого отношения к вере, просто личный многократный опыт общения с высшей силой. Можно сколько угодно изучать умные тексты и истово верить тому, что в них написано, но если вы пережили что-то на собственном опыте, то это становится вашим знанием раз и навсегда. Таким знанием, от которого вы не откажетесь даже на страшном суде.

Первый опыт общения с Всевышним Роб получил в Катманду. Однажды вечером он, как обычно, отправился походить ко?ру вокруг ступы Боуднах. Жара спа?ла, и народу было много. Бесконечный поток молящихся подхватил Роба и понёс по часовой стрелке вокруг ступы под монотонное пение мантр и аромат тлеющего санга. В толпе в основном были местные, но попадались и туристы, а ещё странные типы, изображавшие то ли юродивых, то ли святых.

Мужчины, женщины и дети разных возрастов деловито накручивали круги коры, перебирая чётки и бормоча мантры. Были там и старички, которые еле плелись, опираясь на палку или костыль, и мамочки, тащившие на руках деток, и кучки школьников в одинаковой форме, ну и, конечно, монахи в бордовых рясах. Людской поток закручивался вокруг белого пупка ступы, создавая ощущение электричества, бегущего по бесконечному замкнутому кругу. Казалось, если всем этим людям раздать лампочки, то те обязательно начнут светиться, настолько мощным был этот поток.

Сделав, как положено, три круга, Роб поднялся по ступенькам внутрь, и, обойдя ступу, уселся помедитировать со стороны, противоположной входу. Там было сравнительно тихо. Энергетический поток, раскручиваясь у подножия ступы, поднимался по пологой спирали к её вершине и остроконечным конусом устремлялся в небо. Роб и сам не знал, откуда ему пришло это видение, но оно было очень чётким, не оставлявшим сомнения в своей реальности. Он прикрыл глаза и почувствовал, как оттуда, сверху, прямо в его макушку словно бы вливается ответный поток яркого белого света, и его тело, пропитываясь этим светом, наполняется невыразимым блаженством.

Роб сидел на ступеньках, не в силах пошевелиться, боясь спугнуть это потрясающее ощущение единения со всем миром. Ему тогда подумалось, что это, должно быть, волшебный город Катманду наконец открыл ему свою душу. Много позже, уже покинув столицу Непала, Роб осознал, что это было на самом деле. Со временем такое слияние с Всевышним стало для него если не обыденным, то довольно частым опытом. Он научился сам его инициировать, не полагаясь больше на счастливый случай, а позже и использовать для получения новых знаний и советов.

Нет, никто не шептал ему на ухо и не подбрасывал сны или видения. Просто через день или два после обращения он внезапно ловил себя на мысли, что знает ответ. Причём знание приходило в полном объёме, без лакун и всегда очень естественно вписывалось в остальную картину мира. С тех пор Роб больше никогда не чувствовал себя одиноким. Он ощущал себя частью чего-то большего, и это ощущение наполняло его спокойствием и уверенностью.

Если б не этот опыт, Роб, наверное, спокойно воспринял объяснения Ринпоче о строении мироздания, в котором не было места Всевышнему. Но такой опыт у него был. И спокойная размеренная жизнь Роба превратилась в круговерть терзаний и сомнений. Через неделю после ретрита Ринпоче выловил своего ученика на ко?ре возле главного храма и пригласил для беседы. К тому времени Роб уже так измучился сомнениями, что не стал таиться и вывалил на своего наставника всю правду, как есть.

Ринпоче надолго задумался, и Роб уже представил, как его сейчас выпрут из монастыря за недостойное поведение или за что-нибудь не менее предосудительное. Но ничего не произошло. Лама посмотрел на Роба своим фирменным слегка насмешливым взглядом и предложил ему самому решать, как со всем этим жить дальше.

– Возможно, тебе нужен другой учитель, из твоего народа,– сказал на прощание Ринпоче. – Попроси об этом своего Всевышнего. Вот так мы и узнаем, есть ли он на самом деле. Согласен?

Роб беспомощно кивнул и в ещё большем смятении ушёл к себе в гестхаус. Натянув трекинговые кроссовки и ветровку, он отправился в горы, чтобы выйти из зоны ответственности защитников монастыря и без помех пообщаться с Всевышним. Ему обязательно нужно было вернуться до захода солнца. В этот вечер в монастыре праздновали день рождения будды Тонпы Шенраба, и пропустить такое зрелище Роб никак не мог.

***

– Учитель, а какие цели могут быть у Игроков в Игре? Существует ли какой-то заветный приз, к которому нужно стремиться?

– А какую цель ты ставишь перед собой, начиная играть, к примеру, в компьютерную игру? Пройти следующий уровень? Достичь мастерства? Просто провести время? Получить удовольствие?

– По-разному бывает. Это зависит от многих обстоятельств.

– Вот так и другие Игроки сами решают, чего они хотят от Игры в Реальность. Кто-то не ставит перед собой амбиционных целей, сидит на одном и том же уровне на протяжении сотен жизней и наслаждаются своим существованием, а иные хотят развиваться и прилагают для этого соответствующие усилия.

– А что может быть конечной целью такого развития?

– Сам не попробуешь угадать, мой любознательный ученик?

– Я так полагаю, Учитель, что выше уровня Создателя нам не прыгнуть.

– Довольно амбициозная цель, не находишь? Вот только прийти к этой цели можно по-разному. Можно развить своё сознание до Его уровня и слиться с сознанием Создателя, а можно самому стать Создателем. Впрочем, учения буддизма и бон предлагают свой альтернативный путь.

– Слиться с сознанием Создателя – это и есть то, что называют обретением тела бон?

– Всё не так просто, мой дорогой. Давай разберём этот вопрос немного подробнее. В учении бон состояние, которое называется буддовостью, или обретением тела бон, не связывают с избавлением от своей индивидуальности, поскольку не верят в существование единого сознания Создателя. А коли нет ничего, кроме индивидуального сознания, то оно-то и становится буддой. При этом дальнейшее развитие индивидуального сознания прекращается. Стать буддой – это и есть конечная цель развития. Достигнув заветной цели, сознание будды выпадает из круга перерождений и как бы навечно фиксируется в этом конечном состоянии.

– Если обретение тела бон не является слиянием с сознанием Создателя, то что же происходит при слиянии?

– Возможно, это покажется тебе странным, но некоторые аспекты этого состояния будут похожи на обретение буддовости. Слившись с сознанием Создателя, индивидуальное сознание тоже выпадет из круга перерождений и прекратит своё дальнейшее развитие в качестве индивидуального сознания. Разве не забавно? Пути разные, а итог один – остановка в развитии индивидуального сознания человека.

– Значит, это тупик? Сливайся или нет, а дальше не двинешься?

– Увы, учения буддизма и бон ничего не рассказывают о том, каким образом развивается сознание будды. Возможно, это развитие и продолжается на каком-то ином уровне, но об этом ничего не известно. А вот про сознание, ставшее частью сознания Создателя, можно сказать со всей определённостью, что оно продолжается, но уже не как индивидуальное, а как сознание Создателя. Надеюсь, ты ещё не забыл, что наш Создатель и сам является Игроком? Ему тоже есть куда развиваться.

– А если сознание Игрока само станет Создателем? Что при этом произойдёт?

– Думаю, ты и сам можешь ответить на этот вопрос, мой дорогой. В чём состоит миссия Создателя? Он создаёт свою Игру и проявляется в ней в виде сознаний Игроков. В его Игре могут быть совсем другие правила, и проявленные сознания Игроков могут сильно отличаться от нас. Но сам он так и останется Игроком в нашей Игре. Иерархия проявленных сознаний сохранится. Тебе понятно, о чём я говорю?

– Что ж тут непонятного. Каким бы крутым Создателем ты ни стал для своих созданий, но для нашего Создателя ты так и останешься просто Игроком. И соответственно, из круга перерождений новоявленный Создатель, вероятно, тоже не выпадет, так?

– Все правила Игры будут действовать на него так же, как на остальных Игроков. Но есть одна тонкость. Обладая могуществом Создателя, такой Игрок при желании сможет стать практически бессмертным. Он обретает власть над своим телом в том смысле, что может создать себе любое тело, например, тело вечно молодого человека, его станет невозможно убить обычным оружием, он сможет существовать вообще без тела, так как на самом деле он есть сознание.

– Значит, теоретически новый Создатель смертен, как все остальные, а на деле также выпадает из круга перерождений, как если бы слился с сознанием Создателя. Получается, что цель, которую ставят перед практиком бонпо, и в этом случае достигается, только иными средствами.

– В Игре нет ничего вечного, мой мальчик. Выход из круга сансары – это ещё не панацея от исчезновения из проявленной Реальности. Но в относительном смысле ты прав, регулярного перевоплощения можно избежать, причём разными путями. И какой же путь тебе больше по душе?

– Разве это мой выбор? Мне почему-то кажется, что моя роль в Игре предопределена.

Глава 6

Пламя погребального костра взметнулось к небесам, превращая тело Вертера в пылающий факел. От огня дохнуло жаром, и Антон невольно отвернул лицо, по его губам скользнула горькая усмешка. Ну кто ещё, кроме его неугомонного друга, мог похвастаться тем, что его дважды похоронили в одном и том же месте. Вот и не верь в судьбу после этого. Рука Алисы сжала его ладонь, словно любимая пыталась передать облажавшемуся Творцу частичку своей уверенности и силы. Поддержка сейчас была совсем не лишней, его способность к самоконтролю дала сбой. Чувство вины за случившуюся трагедию, которую вполне можно было предотвратить, разрывало его сердце. И никакие рациональные соображения не помогали.

Это он должен был распознать опасность и спасти дочь Вертера. Но не смог, и другу пришлось заплатить своей жизнью за его ошибку. И ещё не факт, что его жертва была оправдана, последствия случившегося для Дали были пока неясны. Сможет ли бедняжка оправиться от такого потрясения? Это покажет только время. Сквозь рыжее бушующее пламя Антон вгляделся в стоящую с другой стороны костра девушку. Её тело было напряжено, словно струна, бледное лицо застыло мраморной маской, а широко распахнутые глаза оставались сухими. Марго сейчас постоянно находилась рядом с Дали, что-то там колдовала с её психикой, но пока старания целительницы не особо помогали.

Когда девушка пришла в себя после акта экзорцизма, который её отец устроил внедрённой в сознание дочери твари, то поначалу они с Марго решили, что её психика пострадала безвозвратно. Дали кричала, билась в истерике, куда-то рвалась бежать, слёзы лились рекой из её глаз. Только к утру, благодаря стараниям целительницы, бедняжка затихла и провалилась в тяжёлый беспокойный сон. Антон на всякий случай просканировал её сознание, паразитическая программа исчезла бесследно. Как он и предполагал, в паразита был заложен код на самоуничтожение после смерти Вертера, чтобы не оставлять следов, по которым можно было бы отследить источник заражения.

Посовещавшись, они с Марго пришли к заключению, что похороны отца психика Дали не выдержит, и решили отправить её куда-нибудь в безопасное место, например, в мир Дачи, пока сами будут заняты погребальными обрядами в Убежище. Но к середине дня девушка проснулась совершенно спокойная и вполне вменяемая. Она и мысли не допускала, чтобы пропустить проводы своего любимого папочки. И они согласились. Похоже, что зря. Оказавшись в мире Убежища, Дали словно впала в ступор, она слышала голоса окружавших её людей, но реагировала как механическая кукла: шла, куда её вели, останавливалась там, где просили, на вопросы не отвечала, только смотрела не отрываясь на тело отца.

Никакие попытки Марго вывести её из этого состояния не увенчались успехом. Даже когда тело Вертера превратилось в пепел, девушка никак не могла отвести глаз от догорающего костра. Пришлось уводить её силой. Когда похоронная процессия вернулась в дом, Дали вдруг как-то сразу отпустило, её тело обмякло, но лучше от этого не стало. Девушку начало трясти как в лихорадке, в глазах появилось выражение обречённости, словно на том погребальном костре сгорела её собственная жизнь. Марго отвела бедняжку в её комнату в Убежище и дала ей лошадиную дозу снотворного. Она знала, что время лечит, но в данном случае вовсе не была уверена в компетентности этого волшебного доктора. Состояние Дали, по мнению целительницы, было критическим.

После похорон Антон вышел на открытую площадку, висящую над ущельем. Ему нужен был свежий холодный воздух, чтобы хоть как-то дышать. Находиться внутри дома было невмоготу. Он стоял на самом краю площадки, опасно свесившись за перила. Его взгляд упирался в дно ущелья, где в непроглядной черноте шумела бурная река, прыгая по обломкам скал. Саму реку было не видно, даже в полдень солнечные лучи не проникали в эту вечную тьму. И это было к лучшему. Куда бы Антон ни смотрел, перед его взглядом всё время всплывало мёртвое лицо друга с безмятежной улыбкой на губах. Вертер упрямо продолжал улыбаться, даже когда его тело возложили на погребальный костёр. Наверное, даже пламя, взметнувшееся к небесам, было не в силах стереть эту улыбку. Вот так он и ушёл из нашего мира, безмятежно улыбаясь.

– Я найду его,– твердил Антон, как мантру, словно пытался убедить невидимый водный поток.

– Антон, не нужно так,– в который раз увещевал его Тарс, пристроившийся в кресле за спиной своего бывшего ученика. – Клятва Творца – это не пустые слова.

– Я найду его,– упрямо повторил Антон,– найду и верну ему память. Моему братцу не удастся отнять у меня друга.

– Ты даже не представляешь, какая участь может ждать самоубийцу,– возразил Тарс. – Не уверен, что у Вертера есть шанс на перевоплощение в ближайшем будущем.

– Самоубийцу?! – Антон вздрогнул и резко обернулся к своему собеседнику. – О чём ты говоришь, Тарс? Это всё равно, что назвать самоубийцей воина, закрывшего своей грудью вражеский пулемёт. Просто Вертер не видел другого способа спасти дочь.

– А откуда он вообще мог знать, что это сработает? – Тарс скептически скривился.

– Я сам ему подсказал сдуру,– Антон со злостью пнул ногой снежный ком, не вовремя подвернувшийся расстроенному Творцу. – Вот не дал же бог таланта вовремя заткнуться.

– Не кипятись,– попытался урезонить его бывший наставник. – Думаешь, было бы лучше, если бы мы сейчас, вместо Вертера, сжигали тело его дочери?

– Тарс, заткнись. И без тебя тошно,– Антон снова отвернулся и уставился на далёкие снежные вершины.