Лето в ботинках

– Так лисы-то в лесу, а мы-то в доме.

– Ну и что. Помнишь, когда мы сегодня днём рисовали во дворе, альбомы и карандаши лежали на таком же точно подносе. Вон, смотри.

Мы подошли к окну.

– Видишь, поднос до сих пор лежит на столе на улице. Его специально на ночь оставляют, чтобы лисы успели хлеб приготовить, а утром его Надежда Ивановна забирает.

– Дааа, – протянула Машка, – какие они всё-таки хорошие, эти лисы.

– Надо бы им тоже что-нибудь приготовить, чтобы они знали, что нам очень нравится их хлеб. А вдруг, они будут ещё больше лисичкиного хлеба делать?

На следующий день, мы с Машкой за завтраком припасли угощенье для лис. И после прогулки, когда все ребята уже были в корпусе, мы стояли у окна и смотрели на поднос. А на нём лежало два кусочка хлеба с размазанной манной кашей, и два листочка бумаги под ними с подписью «Сонин и Машин хлеб для лис».

7.КАНАДСКАЯ ГРАНИЦА

Однажды мы с Машкой собрались сбежать из лагеря. Просто попутешествовать, мир посмотреть. А то так скоро лето пройдёт, и начнётся новый учебный год, а вспомнить и нечего. Нет, у нас, конечно, постоянно что-то интересное происходит, но всё не то. А тут вон как здорово получится. Приду я в школу, а наш второй «В» будет жужжать и гудеть, Ирка опять будет рассказывать про свою деревню, а Витька про рыбалку, и какого огромного окунька он поймал. А Светка похвалится маленьким щенком, ей родители обещали подарить на окончание первого класса. Наверное, подарили уже, я ещё с ней не виделась. А я скажу, так вскользь, что каникулы выдались неплохие, и что я весь мир повидала. Все рты так и по открывают. А я скажу, что познакомилась с папуасами из африканского племени, и они научили меня своим ритуальным танцам под барабаны. И что оставили мне на память сувенир – настоящую африканскую маску. Я даже принесу эту маску в школу, и Витька попросит её подержать, а я не дам, потому что маска сделана специально для меня, и никто другой не должен к ней прикасаться.

Я подумала, что до Африки идти далеко, поэтому мы с Машкой два дня готовились, собирали хлеб с завтрака, обеда и ужина, и Сашка нам тоже половину своего хлеба отдавал, так что еды нам хватит надолго. Ещё останется.

После тихого часа мы собрали рюкзак с едой и вещами и отправились в путь. Шли мы долго, целую вечность, и дошли до высоченного забора. Машка проголодалась и попросила хлеб. Мы сели на упавшее дерево, жуя наши припасы и болтая ногами.

– А до Африки ещё далеко? – Спросила Машка.

– Не знаю, километра два, или пять.

– Я уже устала, а где мы спать будем?

– А мы до ночи успеем дойти, а спать будем в африканском племени, в шалашах или под открытым небом.

– А нас там покормят? А то мне хлеб уже надоел.

– Покормят, конечно. Это же папуасы.

– А я слышала, как однажды папа рассказывал, что в Африке людоеды живут. И что они детей едят. Правда? – Испугалась Машка.

Кто его знает, чем там папуасы питаются. Честно говоря, мне от этих разговоров самой есть захотелось.

– Маш, а что сегодня на ужин?

– Картофельная запеканка.

Ну надо же, моя любимая. И в животе тут же жалобно заурчало.

– Давай вернёмся на ужин, пока его весь не съели. – Предложила я.

Машка с радостью согласилась и понеслась к корпусу вперёд меня.

– А-а, вот вы где, – обрадовалась Надежда Ивановна, усаживая нас за стол, – а я уж собиралась в розыск подавать, думала, что вы до Канадской границы ушли, – и с подозрением посмотрела на нас.

– Сонь, а Канадская граница дальше, чем Африка? – Шёпотом спросила Машка.

– Нет, думаю, она совсем близко. Давай завтра дойдем сначала до Канадской границы, потом поужинаем, а там и до Африки можно идти.

– Давай, – согласилась Машка, допивая грушевый компот.

8.ЗА КОМПАНИЮ

В пятницу после полдника мы с Машкой затеяли игру в магазин. Она как будто продавщица, а я покупательница, которая выбирает подарок. И мы начали искать то, что можно будет продать. Нашли красивый камушек в форме сердца, ещё совсем новенькую еловую шишку, она такая длинная и зелёная и пахнет хвоей. Потом Машка притащила свою заколку для волос, а я откапала в земле крышку из-под бутылки. Когда наш стол уже ломился от всевозможных товаров, мы решили, что пора насобирать денег. И пошли за угол корпуса, где росло небольшое деревце. До его веток можно дотянуться, встав на цыпочки, и нарвать листьев. В этой игре листья – это деньги. Мелкие листья – это как пять рублей или десять, а бывают и такие огромные, что похожи на целую тысячу рублей. И вот когда мы начали срывать деньги, я услышала, что кто-то совсем рядом тихонько так вздыхает, прерывисто и жалобно. Я отодвинула ветки, и увидела за деревом Ксюшку Мамаеву. А она заметила меня и отвернулась.

– Ты чего тут стоишь одна совсем? – Спросила я.

– Ничего.

–Ревёшь что ли? – Тут ко мне подошла Машка, и теперь мы вдвоём окружили Ксюшку.

– Нет, – соврала Мамаева, хотя у самой глаза были красные, и нос распухший.

– Что случилось? Кто обидел? – Я никак не хотела оставлять её в покое, хотя она всем своим видом показывала, что не хочет с нами разговоры разговаривать.

– Никто меня не обижал. Просто я скучаю по родителям, – и на глазах Ксюшки стали наворачиваться огромные слёзы, прямо как вишня, только прозрачная.

– Так завтра же родительский день, – напомнила я.

И Машка тоже решила утешить её. – Осталось чуть-чуть потерпеть, поужинаешь, уснёшь, а утром твои мама с папой уже приедут.

Но Ксюшка не сдавалась. – Дааа? А вдруг они не смогут. Или автобус сломается, или они дороги не найдут, или вообще забудут про меня. – Она разревелась в голос так громко, что некоторые девчонки из нашей группы прибежали посмотреть, что случилось.

И мы всей толпой стали утешать и уговаривать Ксюшу, но она всё больше рыдала, да так горько и жалобно, что в пору самой плакать. И, правда. У Ирки с Катькой уже глаза на мокром месте, хотя ещё минуту назад они скакали в классики, а Машка скривила губы и задумалась. Видно, что ещё чуть-чуть, и она заплачет. И вдруг, вместо одной плачущей Ксюшки образовался целый хор рыдающих навзрыд девчонок. И я тоже начала тереть глаза кулаками, напрягла все силы, но слёзы никак не хотели появляться. Мне так захотелось поплакать вместе со всеми, что я начала вспоминать самые грустные моменты. И вспомнила, как один раз потерялась в огромном универмаге, и как мне было страшно и тоскливо. Наконец-то из уголка моего глаза появилась слеза, и я задержала дыхание и не шевелилась, чтобы не спугнуть её. Но она не испугалась, а за ней последовал целый солёный ручей.

И тут на наш рёв прибежала Надежда Ивановна. Она испуганно смотрела на нас, а мы на неё сквозь слезы.

– Что тут у вас происходит, девочки?

А мы только ещё пуще рыдаем и никак остановиться не можем. Теперь если даже захотеть, сразу не получится остановить слёзный поток.

– Объясните же вы толком! – Требовала воспитательница, подходя к каждой из нас и осматривая на наличие ран и ушибов. – Опять Комаров задирался? Ну, я ему покажу.

– Нет, Надежда Ивановна, – прохрипела я, потому что голос вдруг почти пропал. – Просто тут Ксюша плакала, она по родителям соскучилась, вот и плакала.

Надежда Ивановна, непонимающе посмотрела на Ксюшку. – Ну, с Ксюшой всё понятно, а вы-то что?

– А мы за компанию. – Ответила я, и слёзы опять посыпали из моих глаз.

9.ЛЕТО В БОТИНКАХ

Надежда Ивановна собрала нас всех после завтрака и объявила: – Сегодня мы проведём конкурс на лучшую лесную поделку. Проявите свою фантазию и сделайте что-то особенное. Разбейтесь на пары, готовые работы приносите мне, я их подпишу, а вечером мы подведём итоги и выберем победителей. Те, кто займут первое, второе и третье места, получат сладкие призы.

Все, кончено, стали обсуждать, что лучше сделать. Да полушёпотом, чтобы никто не подслушал. Ещё бы. Каждому охота получить вкусный подарок, да ещё, чтобы при всех похвалили. И мы с Машкой стали думать, что бы такое сотворить.