Фейсбук, карантин и весна

День 43

Карантин. Валенсия. Испания.

25 апреля 2020 года. Суббота.

Была делегирована семьёй идти за продуктами. Купила фруктов, овощей и свинины на жаркое с грибами.

Пришла злая. Кричала на невозможность ходить столько, сколько надо организму, жаловалась на быстрое уставание, на невозможность дышать свежим воздухом, ловить солнце, сидеть на лавочках, бродить по берегу моря, выбираться на рынок и общаться с друзьями.

Добрый муж предложил идти в дальний торговый центр. Вместо зарядки. Вдвоем.

Без масок. Без перчаток. Как разбойники. Как нарушители порядка и сотрясатели устоев общества. Кто же откажется от такого предложения? Да ещё на карантине?

У нас была шикарная отмазка для этого похода: надо купить опилки и сено для животных, которые не продаются в других ближних магазинах.

И мы пошли.

…И пошли они до городу Парижа.

Бредут лесами тёмныма, идут степями широкима, лезут горами высокима…

Ну, по пути в городах концерты давали, с большим успехом…

Ну, вот так… до Парижу и… доправилися.

Вместо зрителей в пустом городе на подходе к торговому центру стоял наряд полиции человек в 20. Дороги и мост, с которого мы спускались, были перекрыты полицейскими машинами.

Мы с мужем шли на расстоянии метров 5 друг от друга ( у нас даже семьи ходят в магазин поодиночке. Вдвоем нельзя)…

На огромном мосту я и Пепе. И никого. Под нами пустой парк – река Турия. Весь в цветущих розах, лаванде, бугенвилии, каннах, с полянами, усыпанным одуванчиками и фиалками. Парк закрыт. То есть там полосатые ленточки. Запрещающие.

Как место преступления огорожено в детективах. Только детективов – полицейских там нет. Они все стоят на подходе к магазину. Ждут. Нас, наверное.

Пустые дороги. Редкие машины. И мы с Пепе. Как подарок судьбы.

Расстегнула сумку. Вытащила мультипас.

Рыжая постаревшая Лилу, которая так и не выучила язык чужой планеты.

Ноги за 40 минут ходьбы опухли и выглядят на три размера больше туфель. За каким дьяволом Лилу не обула кроссовки? Хотела красиво погулять с мужем?

Я отвыкла ходить. Иду такая одинокая и печальная, с карточкой наперевес в руке, погромыхивая клеенчатой сумкой в огромных клубниках, тяжело ступаю отекшими лапами. Смотрю на полицейских проникновенно и по-доброму… Они смущаются и отворачивают взгляд. 20 человек. Мужиков в форме. Сквозь строй шла. Никто не остановил. Мне показалось, им было стыдно спрашивать, куда я, такая уставшая и страшная, иду, и явно издалека (рядом нет жилых домов).

А Пепе, конечно, задержали. Допросили. Но очень вежливо. Он объяснил, что дохрена животных в доме, вот идёт им за кормом и подстилками – опилками. Пожелали счастливого пути и быть осторожнее. Вирус в городе.

Бл&&&&&&дь! Виииирууус?! Да. Будем осторожнее.

Нагреблись сена и опилок, купили редиски по скидке и погуляли назад.

Заметила, что почти все лавочки по пути следования убраны. Нет лавочек! Я не могу сесть отдохнуть…

Почти час я плелась, как толстый школьник- переросток, вышедший играть в хоккей в ботиночках своей сестры-второклашки. 35 размер на его 41. Он вышел. Лето. Жарко. Асфальт. Мальчишки играют в футбол. А он как дурак. В крошечных конечках… На огромных лапах. И с тяжёлой клюшкой.

В общем, на обратном пути концертов мы не давали. Шли важно, болезненно и неторопливо. Умирая от желания сесть хоть куда-нибудь.

И вдруг, в высотном доме, недалеко от большого парка, ровно в 19 часов кто-то вышел на балкон и начал бить в кастрюлю.

Пепе удивился и говорит:

– Странно. Ещё нет восьми вечера.

А я часто понимаю интуитивно, что происходит, даже если не владею информацией. И я говорю:

– В 8 вечера испанцы выходят на балконы аплодировать врачам. А это не аплодисменты. Это, кажется, протест.

И кастрюля зазвучала громче.

Потом ещё. Ещё. Ещё.

– Это эхо? – спрашивает муж.

– Это другие люди, – говорю я. – Много людей.

Мы идём домой. До дома ещё далеко. Вокруг нас звон. Это звенят и стучат запертые в домах законопослушные испанцы. Они не знают, что делать. Они не выходили без нужды, как их просили. Продукты раз в неделю или аптека, если совсем швах. Они не контактировали. Не навещали. Не гуляли. Не дружили. Не занимались спортом. Не ходили в кафе и за покупками. Не рисковали. Не перегружали больницы. Не беспокоили полицию и врачей. Закрыли свои рабочие места. Они все делали правильно. Что ещё?

Они звенят. А я иду как дура и реву. Мне их жалко. Испанцев. Добрых, весёлых, очень общительных, законопослушных.

И вдруг кто-то начинает что-то говорить в микрофон. Медленно и обречённо. По слогам.

И люди с балконов постепенно подключаются и повторяют.

А я не понимаю. Меня слезы душат. Я плачу. Но скрываю от мужа. Чтоб он не расстроился. Все сливается в гул какой-то. Я спрашиваю у Пепе:

– Что они говорят? Что они говорят? Я не понимаю. Скажи мне!

Он мне повторяет. Да. И я тоже теперь слышу.

– YO NO PUEDO MAS! YO NO PUEDO MAS!

– Я НЕ МОГУ БОЛЬШЕ! Я НЕ МОГУ БОЛЬШЕ!

Пустые улицы. Иногда проезжают редкие машины с одним водителем – роботом в синей маске. Иногда проносится пустой красный автобус, в котором и водитель и единственный пассажир тоже в масках…

И люди, запертые в квартирах, бьют в кастрюли и кричат: «Я не могу больше»!

Словно я оказалась в будущем из параллельной реальности. Мир не мертвый. Живой. Но запертый. Ограниченный. Перезагрузка матрицы. Долгая какая-то перезагрузка. Поменяйте админов, уроды. Компьютер висит.

Ещё 5 минут звенели кастрюли и сковородки. Потом опять тишина.