Фейсбук, карантин и весна

Я с удовольствием ходила на парад, если хотела. Или на демонстрации. (я одна стала видеть слово демон в этом слове? Без цели интересуюсь. Просто так.)

И все равно ходила, но без удовольствия, когда не хотела. Мне это не всегда нравилось. Но я думала, что это как восход солнца: хочешь- не хочешь, а отменить нельзя. Поэтому приспосабливалась. Все ходили. Как карантин сейчас. Все сидят. И ты сидишь. Типа нет выхода.

Там в сериале люди улыбчивые, и сок березовый, и вода газированная по 1 копейке. Класс. Но у меня нет ностальгии по громогласным теткам в продовольственных магазинах, наглым официантам в ресторане, снисходительно кривящими губы при разговоре с "колхозным быдлом" и " Уралом" фарцой и тогдашними мажорами: от детей завскладами до секретарей обкомов.

Я тогда не обращала на это внимания. Вращалась в своей среде. Иногда соприкасались взглядами и установками в компаниях. Или в институте. Не особо это меня беспокоило, конечно. Не волновало.

… Чем меня бог обделил, так это завистью. Чувство вообще незнакомое. Тогда я находила свои компании и свои интересы ( как и сейчас).

Но не нравилось, что существуют какие-то простые вещи, которые нельзя. Нищета можно. Богатство нельзя.

Одни могут купить по государственной цене, дешево. Другие, бедные, должны переплатить им в несколько раз. чтобы выглядеть красивее. Моднее. Изящнее. Чтоб пахнуть лучше. Чтоб ходить удобнее.

Меня это раздражало. Тогда ещё. И в 16, и в 20 лет.

Например, моя знакомая после нищей жизни на учительскую зарплату пошла работать официанткой, купалась в деньгах и поклонниках, путешествовала по всему миру, удачно вышла замуж и в компаниях была самой модной и эффектной. Но государство не разрешало педагогу идти на уровень официанта. Типа падать… И она сделала себе липовый диплом швеи -мотористки. Тогда можно.

Многое было нельзя для всех…

И можно для кого-то. Фильмы. Пластинки. Книги. Картины. Идеи. Вещи. Мысли. Может, они бы мне и не нужны были. Но «нельзя» меня убивало.

При том при всем я не кричу с пеной у рта "проклятый совок".

Много было хорошего. Образование, здравоохранение. Забота о людях была. Развивались науки. Осваивался космос. Строились и выдавались квартиры. Я получала! Как молодой специалист!.

Мои родители стояли всю жизнь и не получили. Купили маленький частный домик..

Нам тогда только нельзя было иметь иное мнение. Только общее. Разрешённое. Государственное. И запрещали так много, что оно, запретное, сделалось привлекательным. И люди перестали видеть то хорошее, что имели..

В этом плане мне очень приглянулась идея во 2 сезоне Чернобыль. Зона отчуждения. Герои попали в СССР 21 века. Союз дожил до этого времени со своими машинами, роботами, интернетом, мобильными, цифровыми, был ведущей страной мира… При сохранившейся коммунистической идеологии… Контроль и режим, но супер продвинутый и современный. Тоже интересная модель. Не хотела бы там жить. Но допускаю, что реально. . . Жаль, что это уже невозможно. Хотя, если перечитать Лукьяненковский Черновик и подумать, что есть такая Земля 1, которая учится на наших ошибках и строит другую жизнь… То не исключим и такой вариант.. где-то.

Кстати, любая свобода относительна…

Вот сейчас у нас другие страны, и другие ограничения, и другой порядок и контроль. Но без них не бывает. Мы не в затерянном племени на не известном человечеству острове. ( Хотя любое общество вырабатывает определенные законы: "Жить в обществе и быть свободным от общества…" Кто из вас конспектировал эту работу? )

Подумала: а если бы я, как герой фильма, попала в 79? Увидела себя маленькую? Что бы я себе посоветовала?

Чего смогла бы достичь сама, 40-летняя, как моя мама в те годы?

Не знаю. Варианты: попала бы в тюрьму за инакомыслие.

Или подсказала бы подводные камни своей дочери – мне же…

И придала направление и ускорение. С помощью волшебных пенделей, наверное. Моя Лена бы меня послушала. Она была очень робкой, стеснительной девочкой, уважительно относящейся к старшим.

Но так как я могу советовать только Ленам-младшим из других реальностей, да и то во сне, посоветую любить себя, уважать себя, никому не давать собой командовать. Всегда выбирать любимое дело, ставить цель и не видеть препятствий. Идти напролом. Не слушая мнения окружающих. Мне этого не хватало всегда. Уверенности в своих силах. И любви к себе.

И тогда мнение о тебе окружающих удивительным образом улучшится. Когда оно будет тебе совсем неинтересно.

Ну, ещё взять огромный кредит в банке в рублях. И купить доллары… Но это для другой истории. Для истории богатства.

А пока все шло о душе и становлении характера.

А в становлении моего характера с детства играли роль яблоки

Я в деревне у бабушки и дедушки. Ранее утро. Ночью обязательно почему-то шел дождь. Мне кричат часов в 7.30:

– Вставай, Ленушка. Иди по яблука. В сад. Много нападало. Бабушка уже тесто давно поставила. Пирожки будут. И на сушку нарежем.

Ленушка, девочка лет 6, злая, сонная, ненавидящая дождь, утро, огромные галоши для сада и здоровенную корзинку для яблок, ползет в сад, не пререкаясь. Тогда мне это и в голову не приходило. Проклятое воспитание.. чавкаешь галошами в мокрой земле, тянешь на себе полсада, собираешь белый налив. А его меряно- немеряно нападало. И ты такой один на всем белом свете.

Мокрые деревья. Ароматные яблоки. Неудобная корзина и тяжеленные галоши с землёй.

Будет ещё Лена подросток, Лена девушка, Лена невеста, Лена молодая мама, Лена возрастная мама, Лена педагог, Лена психолог, Лена писатель, Лена журналист…

А теперь уже Лена бабушка.

50 твою мать, лет прошло с того сада и тех яблок. Страны поменялись. Континенты. Родины. Мужья. Друзья.

Тесто поставила. Яблоки почистила Пирожков сварганила. Нет ностальгии по прошедшему. Просто память. И ностальгия по настоящему..

Почему-то сегодня Вознесенский мне зашёл хорошо.

Хотя, когда я выросла и постарела, он тоже изменился…не изменив строчек.

Изменив смысл.

Я не знаю, как остальные,

но я чувствую жесточайшую

не по прошлому ностальгию —

ностальгию по настоящему.

Будто послушник хочет к господу,

ну а доступ лишь к настоятелю —

так и я умоляю доступа

без посредников к настоящему.

Будто сделал я что-то чуждое,

или даже не я – другие.

Упаду на поляну – чувствую