Бубен

Морада поначалу удивилась странному говору надсмотрщицы, но потом поняла, что она из другого племени и что это не ее родной язык.

– Это мои вещи. Они помогают мне читать по звездам.

Женщина в страхе отпрянула от Морады:

– Ты колдунья?!

Морада отвечала спокойно, глядя женщине прямо в глаза:

– Я не колдунья. Когда-то я работала при храме, вот и научилась. А вещи эти мне подарила верховная жрица, Пуаби.

На какое-то мгновение в воздухе повисло молчание, потом раздался оглушительный хохот. Женщины, хватаясь за животы от смеха, подходили к ней и, показывая на нее пальцами, потешались:

– Пуаби!

– Рабыня знала саму Пуаби!

– Вот врет девка!

– Да тебе, простой рабыне, за версту к ней подойти бы не дали!

– Ты знаешь, какая охрана у Пуаби?!

– Кем же ты работала, если знавалась с самой Пуаби?!

Морада молча выслушивала весь этот вздор, ни говоря ни слова. Пусть этим глупым женщинам и кажется, что она несет что-то странное, но ее слова они запомнят и относиться к ней будут настороженно. И это хорошо. Ни друзья, ни враги сейчас Мораде не нужны.

Внезапно все стихло. На ступенях крыльца показался господин, и началась суматоха, обычная перед путешествием, в котором слишком много женщин и мало повозок. Старшие невольницы переругивались с младшими, споря из-за места в повозках. Никто не хотел идти пешком по такой жаре. Морада не стала занимать место в повозке и пошла рядом с охраной. Узелок ее забрала себе Большая Мамка, так что шла она теперь налегке.

Однако не привыкшая к таким испытаниям девушка вскоре поняла, что проделать весь путь пешком она не сможет. Силы ее были на исходе, ноги все чаще спотыкались о камни, а руки, все в ссадинах, были покрыты дорожной пылью. Падала она крайне неловко и к разгару дня была уже на себя не похожа. Молодой охранник сжалился над нею и подошел к повозке Хозяина:

– Господин! Та невольница, которую вы купили вчера, вся искалечилась.

Купец удивился и приказал остановить караван.

– Искалечилась?

Ему жалко было терять деньги. Ведь он купил эту рабыню только вчера и еще даже не осматривал ее. Он крикнул охране, чтобы привели Мораду. Купец взглянул на девушку и остался доволен. Крепкая, статная, почему же она так плохо переносит путь? Ведь шли они всего ничего – полдня! Уж не беременную ли ему подсунул Старик? Купец приказал позвать Надсмотрщицу и что-то тихо сказал ей. Большая Мамка отвела Мораду за ближайшие кусты и вскоре вернулась озадаченная. Она наклонилась к самому уху купца и сказала:

– Ваша новая рабыня еще девственница.

Купец удивился. Почему же тогда Старик запросил так мало? За девственницу он мог получить бы вдвое больше! Купец отпустил Большую Мамку и жестом подозвал Мораду.

– Как тебя зовут?

– Морада.

Девушка смотрела на него, не опуская глаз. Это слегка раздосадовало купца, который привык объезжать новых кобылок. Он ждал от рабыни чего угодно – страха, слез, ненависти, но не горделивого спокойствия. Впрочем, Старик говорил, что до этого дня она была свободной горожанкой. Ладно, дома он объяснит ей, что к чему! Купец приказал, чтобы ей освободили место в одной из повозок, и караван снова тронулся в путь.

Морада была довольна. Купец обратил на нее внимание и заинтересовался ею. Деревянные колеса повозки мерно скрипели, и девушки засыпали друг у друга на плече, разморенные жарой. На плечо Морады легла красивая, совсем юная головка одной из служанок.

– Ты не против? Можешь прилечь на меня, а то сон совсем сморил. Мы так рано сегодня поднялись, еще Луна светила.

Сердце Морады защемило. Луна! Ее единственная сестра и подруга! Пока девушка не заснула окончательно, Морада спросила ее:

– А куда мы направляемся? Где дом нашего господина?

Девушка приоткрыла глаза и, зевнув, сказала:

– Мы едем в Ур.

Морада похолодела. Все, как сказали звезды. Она снова возвращалась туда, откуда так безуспешно пыталась сбежать!

14

Дом купца Сансида был полон гостей, прибывших не только для того, чтобы насладиться диковинными угощеньями из соседнего города, откуда только что вернулся купец. Всем не терпелось послушать необыкновенные истории, которые купец рассказывал всякий раз, когда возвращался из дальних стран, о том, как люди на рынке Тали-Газира могли глотать огонь, ходили по раскаленным углям и протыкали себя ножами, оставаясь совершенно невредимыми. Соседи удивленно качали головами и причмокивали молодое вино, которое хозяин щедро подливал в их чаши. За разговорами вечер пролетел быстро, и вот уже последний гость покинул гостеприимный дом. Угощение и рассказы – это то, что нужно людям, ведущим замкнутый образ жизни и выходящим за ворота города только в том случае, когда им угрожает пожар. Уважение и добрая слава – то, что нужно человеку, проводящему больше ночей своей жизни в дороге, чем дома. Сансид был доволен, и его благодушное настроение передавалось всем жителям этого большого дома. Прежде чем отправиться в свои покои, он раздал подарки домашним и одарил слуг мелкой монетой. Неторопливо шагая по длинной сквозной галерее дома, ведущей вдоль внутреннего сада на господскую половину, он вспомнил о новой рабыне. Сейчас, пожалуй, самое время попробовать ее. Он решил, что если девушка ему понравится в постели, то он сделает ее своей четвертой женой и будет возить с собой в путешествия, куда бы он не направился. Для служанки она слишком нежная, а для младшей госпожи вполне подойдет. Он приказал, чтобы через полчаса Морада была готова к встрече и одета должным образом, а не как простолюдинка.

В ожидании любовных утех он совершил самые тщательные омовения и надел свободный халат из тончайшего хлопка. Сансид сел возле распахнутого окна, наслаждаясь звуками ночи, погруженный в сладкие мечты зрелого мужчины.

Наконец в саду послышались быстрые легкие шаги, которые направлялись из темноты к дому. Сансид провел рукой между ног. Напряжение нарастало. Он поднялся с кресла, немного прошелся по комнате и глотнул свежей воды из кувшина. Занавеси на двери чуть отодвинулись, и перед ним предстала девушка в красном домотканом платье. Она приветствовала своего господина легким поклоном и неторопливо вошла в комнату. Сансид с удовольствием рассматривал ее необычные черты, не характерные для уроженок этих мест. Он мучительно вспоминал и никак не мог вспомнить, где он прежде мог видеть это лицо. Судя по ее точеным чертам, девушка была откуда-то с севера.

– Кто ты? Кем были твои родители?

– Мое имя Морада. У меня нет родителей, господин.

Сансиду нравился ее голос. Ему нравилось все в этой девушке.

– Откуда ты родом?

– Я родилась в Аккаде.

Сансид удовлетворенно кивнул. В свете Луны лицо девушки было прекрасным и бледным, словно сотканным из серебристого света. Она подошла к нему ближе, и внезапно влечение покинуло его. Поначалу Сансид удивился и решил, что всему виной усталость, но в звенящую темноту комнаты уже вползало странное чувство, и это был Страх.

Сансид в ужасе отпрянул от девушки. Он вспомнил, где видел ее. Год назад один молодой жрец предложил ему за немалую сумму тайком взглянуть на Богиню Луны, когда та выходит на прогулку в ночь полнолуния. Пуаби шла, словно плыла в лунном свете, и лицо ее было точь-в-точь таким же, как он видит сейчас перед собой. Сансид попытался отогнать видение, но Пуаби была реальностью, которая возникла из Лунного света. Она смотрела на него как ни в чем ни бывало, и от этого ему становилось все страшнее. Не в силах больше произнести ни слова, он застыл, словно окаменевшая статуя. Теперь уже девушка задавала ему вопросы:

– Где ты мог видеть меня раньше, ведь я никуда не выходила из своего Храма?

Сансид заплетающимся языком с трудом промолвил:

– Я подкупил жреца, чтобы он показал мне тебя, когда ты гуляла в саду в полнолуние.

Морада рассмеялась:

– Обычно девушки не гуляют при полной Луне?

Сансид был так очарован Богиней Луны, что не смог забыть ее. И вот теперь она обращалась к нему. Он поразмыслил немного и осмелился спросить:

– Да, но почему?