Воин забвения. Гранитный чертог

Женщины и правда успели накрыть в избе стол и развести огонь в печи. Кметей усадили на лавки у стены, староста и двое его старших сыновей сели напротив. Ели в тишине, только изредка поглядывая друг на друга. Братья, оба бородатые и похожие между собой, смотрели на дружинников с особой подозрительностью, будто каждое мгновение ждали, что кто-то посмеет обидеть их отца или род. Уже показалось, разговор так и не завяжется снова, когда Садко кашлянул, обтер усы полотенцем и с незлым прищуром обратился к Надеже:

– Значит, сегодня отдыхайте, а завтра, как чуть рассветет, Рагдай, – староста кивнул на сидящего с ним рядом сына, того, что покрупнее да посмурнее, – проводит вас до того места, где оборвались следы вельдов. Может, вы что увидите. Среди вас вон и следопыт есть.

Садко перевел проницательный взгляд на Невера, но тот только скупо усмехнулся – ничего не ответил. Надежа согласно склонил голову.

– Спасибо, Садко, за терпение. И людям своим передай, что мы постараемся в этот раз найти вельдов. Когда-то это должно случиться.

– Да уж постарайтесь, – снова ворчливым тоном отозвался староста. Но тут же примирительно улыбнулся. – Сегодня уже, вижу, наши недалеко от погоста ошиваются. Как бы к вам не полезли. Но вы на них внимания-то не обращайте, задираться не должны. Просто княжьи люди у нас нечасто бывают. Интереса-то к ним много. И вопросов. Насущной, посчитай, важности. А уж сейчас – и того пуще. И еще… Если пленников наших вызволить сможете…

– Мы попробуем, – уклончиво прервал его десятник.

Староста понурился. Его сыновья переглянулись, скривившись.

Млада знала, что никаких пленников вызволять они не станут – не для того идут. Самим бы незамеченными остаться, если все-таки доведется встретиться с вельдами.

Староста, похоже, тоже это знал.

* * *

Утром всех разбудил громкий стук в дверь. На пороге стоял Рагдай. Не проронив ни слова, он дождался, пока все соберутся. Млада, скормив Янтарю сухую ржаную горбушку, потрепала его по морде и пошла за остальными. Так же, не размениваясь на пустые разговоры, сын старосты повел отряд по узкой тропе через подсохший за ночь ольховник, теряющий последние листья.

Выбрались на дорогу, обозначенную двумя глубокими, размытыми затяжным дождем колеями, и шли по ней долго, до полудня, увязая по щиколотки в грязи. То один, то другой сапог то и дело угрожающе чавкал, рискуя соскочить с ноги. Млада в очередной раз припомнила недобрым словом насмешки Хальвдана. Опять же, как в воду глядел.

Одно слово Рагдай все-таки сказал. После долгого пути по жесткой сухой траве через сменивший березняк сосновый лес он вдруг остановился, как в землю вбитый.

– Тут.

Идущий за ним Невер огляделся и пожал плечами.

– Значит, дальше сами разберемся.

Сын старосты окинул всех взглядом и тихо добавил:

– Отец-то вам не сказал. Мой дом тоже сгорел, и жену мою вельды увели… Коль их не найдете, на обратном пути деревню нашу вам лучше десятой стороной обходить. Не глядите, что вас никто там пока не тронул.

– Не забывай, с кем говоришь, – предупреждающе буркнула Млада.

– Я помню. Но и другое никогда не забуду.

Рагдай развернулся и твердым шагом пошел прочь. Скоро его коренастая фигура затерялась среди сосен и зарослей жимолости. Кмети еще немного постояли в оцепенении, а потом зашевелились.

– Что скажешь? Здесь хоть что-то осталось? – повернулся Надежа к Неверу.

– Ничего, – вздохнул тот. – Тривичи все вытоптали, а что не вытоптали, смыло дождями.

Он еще раз обошел кругом, внимательно вглядываясь в траву, осматривая оголившиеся кусты.

– Так куда пойдем? – наблюдая за ним, Галаш переступил с ноги на ногу. – Не тащиться же вслепую. Так можно и в самый Холодный гребень упереться, а никого не сыскать.

– Судя по тому, в какую сторону мы шли по дороге и уже в лесу, двигать нужно туда, – Невер выпрямился и махнул рукой на юг. – Будем надеяться, что вельды не петляли по лесу, чтобы запутать преследователей, и в воздухе не растворились. Может, их следы обнаружатся потом. А может, и тропа какая.

Млада подивилась нынешней разговорчивости кметя. Как будто он все эти дни только и готовился, чтобы высказаться. Теперь, глядишь, до самого Кирията молчать будет.

Невер пошел впереди, за ним – Надежа. Галаш последним.

Среди леса то и дело расползались небольшие полянки, сухие, солнечные, заросшие пожухлым клевером или сухим хрустящим папоротником. На одной из них остановились для короткого привала. Но потом снова пришлось углубляться в непросохший еще после дождя лес; лицо облепляла паутина вместе с разморенными от последнего осеннего тепла пауками. Один раз даже пришлось перебраться через чахлую, текущую на самом дне глубокого оврага безымянную речушку. А потом подниматься на крутой пригорок, цепляясь за случайные ветки поваленных тут и там рыхлых, прогнивших берез.

К вечеру спустились в сырую низину, а неподалеку мелькнула между стволов поначалу незаметная, но оказавшаяся вполне четкой и нахоженной тропа. И вряд ли ее тут пробили тривичи. Уж больно в стороне от их деревни. Невер оглядел ее издалека и улыбнулся. Надежа, проходя мимо, одобрительно похлопал его по плечу и снова возглавил отряд.

К тропе решили близко не подходить – просто держать ее в поле зрения. Скоро она совсем ушла вверх, а кмети продолжали двигаться в низине, которая становилась все более влажной. Иногда приходилось обходить затопленные места, отклоняясь в сторону, а потом возвращаться, выискивать глазами дорогу среди пестрой ряби засыпающего осеннего леса.

Темнело. К тому времени все убедились, что тропа не охотничья – сразу видно, что вытоптана копытами многих лошадей. И пора было бы подыскать место для ночлега, но углубиться в лес не успели – позади послышались тихие отрывистые голоса. Надежа поднял руку, останавливая идущих за ним, прислушался. Млада, которая различила отдаленный разговор гораздо раньше него, глянула в сторону тропы, но там, казалось бы, никого не было. Десятник приложил палец к губам и коротко махнул рукой вперед. Спрятались за огромным стволом старой березы, бугрящейся наростами-капами. Отсюда хорошо было видно дорожку наверху.

Голоса становились громче, а затем между стволов мелькнуло пламя факела, который нес воин, идущий во главе небольшого, из восьми человек, отряда. Они не скрывались и никуда не торопились, вели коней в поводу, как будто на прогулку вышли. Только трое последних были верхом.

О чем они говорят, расслышать было невозможно, но и по одному только виду незнакомцев можно было понять, что это вельды. Какими их описал Садко. Да запомнила Млада двенадцать лет назад. И теперь смотрела на них, не в силах отвести взгляда. Внутри, точно второе сердце, билась утихшая когда-то давно ярость. Млада не встречала ни одного вельда все эти годы, не знала тех, кто расправился с ее родителями и остальными родичами, и потому в каждом вельде видела убийцу, который однажды занес меч над головой матери или отца. Чувствуя, что скоро не сможет удержаться от того, чтобы кинуться на кого-нибудь из них, она отвернулась, привалилась спиной к поросшему мхом стволу.

Кмети совсем притихли, только можно было различить их дыхание да разглядеть в сгустившихся сумерках поблескивающие белки глаз. Парни не шевелились, но напряжение чувствовалось в каждом. Они что-то обдумывали или просто ждали, когда минует опасность.

Но тут Галаш осторожно вынул из чехла лук. Млада рванула его за рукав, прошипела так тихо, что ее голос едва можно было расслышать через шелест травы:

– Ты чего удумал, а?

– Перебить их надо, – уверенно ответил Галаш и скинул крышку тула, любовно провел ладонью по черно-белому оперению стрел.

– Надежа, ты тут старший у нас, – Млада повернулась к десятнику. – Может, скажешь что?

– Оставь глупости, Галаш, – продолжая внимательно, как зачарованный, разглядывать вельдов, проговорил Надежа. – Спокойно. Их немного, можно справиться. А старшого в плен взять. Нам язык нужен.

– Он и к лагерю нас проводит, – кивнул Невер.

– А если нас кого ранят? – попыталась Млада учесть все опасности.

– Э, девуля, да ты никак княжьих людей совсем за бестолочей держишь, – фыркнул стрелец и тихо выругался.

– Галаш, – спокойно и отрывисто скомандовал Надежа. – Бегом в тот овраг и прореди-ка вельдов на пару голов.

Стрелец кивнул. Млада недоверчиво проследила, как он, умело прячась за деревьями, пружинистой рысцой проскользнул вперед. Скоро Галаш совсем затерялся в сумерках, обогнув вельдов – только и видно было, как мелькнула гибкая тень и скрылась в неглубоком овраге. Те теперь оказались позади него. Невер и Надежа двинулись следом. Младе ничего не оставалось делать, как идти за ними.

Светлой полосой промелькнула среди стволов быстрая стрела. Замыкающий отряд всадник дернулся и кувыркнулся с седла, хватаясь за древко. Вельды ускорили шаг. Среди них тоже был стрелец, он тут же встал на изготовку, поворачиваясь с натянутой у щеки тетивой вправо и влево. Вторая стрела Галаша вонзилась ему в шею. Но тем кметь окончательно себя выдал. Предводитель резко опустил факел на землю так, что тот не потух, и скомандовал оставшимся, указав острием меча точно в ту сторону, где прятался Галаш. В низину спустились только трое. Одного кметь уложил следующим точным выстрелом. И тут же другого.

Млада на ходу достала из голенища сапога нож и метнула в ближайшего вельда. Попала ему в глаз. Мужик рухнул, покатился по склону.

Галаш отступал, теперь из оврага стрелять ему стало неудобно. Невер мощным ударом сшиб с ног другого вельда. Клюв чекана с громким хрустом пробил тому череп. Последнего перехватил Надежа. Сбоку полоснул его мечом. Вельд споткнулся, зашатался, но развернулся в атаке. Звякнули клинки. Десятник уклонился, шагнул, подныривая под руку противника, рассек ему другой бок и добил косым ударом по животу.

Все замерли, осмотрелись. Предводитель вельдов застыл с боевым топориком в руке, не решаясь кинуться в бой. Только поворачивался то к одному кметю, то к другому.

– Взять его! – бросил десятник.