Ещё не вечер, господа!

– Какую «Берту»? – снова возмутилась Бербок.

– Вы же та самая агент «Берта», о которой мы получили сведения еще до вашего появления в Российской империи.

Сказывают, что бывают случаи, когда люди на глазах седеют. Но вот чтобы на глазах старели, подобного Неустроеву слышать не приходилось. Зато он получил возможность все увидеть самому. Красивая для своих лет женщина с остатками женственности превратилась в дряхлую старуху. Выступили новые морщины, а которые имелись стали похожими на борозды, которые можно было сравнить с видом черепашьей головы.

– Никогда не предполагала, что вот так все закончится. Я всегда выходила победительницей.

– У нас в России любят говорить, что на старуху тоже бывает проруха.

– Я могу закурить? – спросила Эльза и дрожащими пальцами вынула из портсигара папиросу.

Только обычно бумажный мундштук сначала сжимают пальцами, а тут женщина вложила папиросину в рот, и раздался характерный хруст разбитой ампулы. Она закатила глаза и стала оседать. Неустроев бросился к ней, но было уже поздно. Изо рта пошла пена.

– Что же вы, Кронид Нифонтович, – вырвалось у Очкасова, но быстро взял себя в руки и принес извинения.

Переодетые в строевых подпоручиков люди Мануйлова выскочили на улицу, видимо устремились за лекарем, но только наделали лишнего шума. Скорее всего генеральский дом находился под наблюдением тех двоих молодцов из стада Козы. Они поняли в чем дело. Как они скрылись из меблированных комнат, никто сказать ни сразу, ни после, не мог. Но комнаты опустели и было ясно, что в них уже никто не объявится.

Труп Бербок перенесли в меблированные комнаты, туда вызвали полицию и врача. Засвидетельствовали смерть, причину обещали объяснить после вскрытия. Мундир, шинель и папаху вернули на свои места, Корякину пожали руку и велели держать язык за зубами, гарантировали, что со стороны полиции никакой информации не уйдет.

До глубокой ночи Неустроев и Очкасов трудились над докладной запиской о разоблачении немецкой шпионской группы. Потом писали обобщенную справку о проведенных мероприятиях, потом написали представление в департамент полиции о таинственном исчезновении владельца усадьбы Добродеева. Начали решать судьбу унтер-офицера Романа Довгаля. Сначала хотели его уволить, потом посчитали возможным сперва побеседовать с предателем.

Продуманный до мелочей и великолепно организованный вербовочный подход к русскому военачальнику Куропаткину Алексею Николаевичу, сорвали тихо без лишнего резонанса и поставили точку в биографии «Берты», удачливого немецкого шпиона.

Кроме благодарственных слов, подпоручику Очкасову досрочно присвоили звание поручика. На том дело о «Добровольном обществе почитателей мировой литературы» завершили, и оно заняло свое место в архиве разведочного отделения.

– Что думаешь делать со своим Евтихием? Кажись, с него все началось? – спросил Неустроев у своего подопечного.

– Благодарить его не могу, он меня до сих пор в приказчиках числит. Найду какой-нибудь другой повод и угощу на славу.

– Позволь с тобой не согласиться. Парень толковый, изобретательный, слово свое держит. Такими ребятами не разбрасываются. Для начала представься ему, как офицер департамента полиции и продолжай сотрудничать.

– Ежели в открытую, то неудобно предстать перед ним офицером полиции, может вместе пойдем на разговор.

– Я не возражаю, – согласился Неустроев.

Очкасов поехал на мельницу. Работы на мельнице не было, два брата дремали на лавке под навесом. Старший – Борис, даже бровью не повел, дескать идите, куда хотите, у меня своих забот навалом. Обосновались в трактире, что неподалеку от мельницы. Вскоре к ним подсел Неустроев. Очкасов представил его по всей форме и не преминул заявить о себе. Евтихий нисколько не удивился, типа того, что подобное и сам ожидал. После слов Неустроева огуречник заявил:

– Коли так, то завсегда готов. В этот раз мне было интересно. Сама Елизавета будто притягивала к себе, такая обходительная, что даже покидать ее «Добровольное общество» не хотелось. Только два ее прислужника сильно мешали и не давали открыться в своем интересе. Они тоже с ней заодно?

– Они заодно, да только проглядели их, ушли по-тихому и следов теперь их не сыщешь, – пояснил Очкасов.

– Коли встречу их, чего делать? – спросил Евтихий.

– Главное, чтобы они тебя не заметили, на рожон не лезь, будет возможность, то проследи, а нет, так беги прочь, – посоветовал Неустроев.

– Так я могу…

– Специально ничего не делай, – перебил его Кронид Нифонтович, – увидишь случайно, уже хорошо. Будем знать, что они в городе. Но специально их искать есть кому. Вот лучше глянь на карточку, – Неустроев достал из внутреннего кармана пиджака фото мужчины средних лет.

– Кто таков? – в руках Евтихия фото завертелось туда-сюда, видно парень хотел получше разглядеть лик.

– С карточки он тебе ничего не скажет, а вот на вашу мельницу может явиться, предложить транспортные услуги. Тогда завяжи с ним разговор и договорись о следующей встрече. Нам будет крайне интересно подойти к нему поближе.

Поговорили о том, о сем и Евтихий засобирался уходить.

– Что-то я не понял? Какую такую фотографию вы показывали Евтихию? – первым делом заявил Очкасов после ухода парня.

– Запомни раз и навсегда, твой осведомитель должен уходить со встречи с поручением. Раз впустую, два впустую, он и подумает, что особой нужды в нем нет. А фото старое, этого мужика уже нет на белом свете.

– Я же не могу ему каждый раз пустышку поручать, – засомневался Очкасов.

– Сам по себе разведчик – пустое место. Ценность в наличии у тебя осведомителей, да не бестолковых, которые себе на уме, а азартных таких, как ты сам и твой Евтихий. Вот только слово осведомитель мне не по душе. Больше мне нравится слово агент. Агент от латинского «действующий, действие». По-другому человек, который действует в чьих-то интересах, а в нашем случае в интересах государства.

– И что, всем, когда простой, поручать всякую ерунду? – не мог успокоиться Очкасов.

– Когда у тебя на связи хорошая агентура, простоя не случится. Порой приходят указания сверху и снова их решения зависят от наличия у тебя надежной агентуры. Она, кстати, делится на две группы: одни само собой в гуще событий; другие способны в эту гущу попасть и кстати они всегда ценнее первых. Вот твой Евтихий как раз ко второй категории относится. Береги его, он еще отличится.

Полученные погоны поручик вызвался отметить и пригласить на ужин своих коллег. Позвал Неустроева, Ломакина и Мануйлова. Облюбовали трактир на Ольгинской набережной, он считался одним из лучших. Дружеская встреча удалась, засиделись допоздна и высказали много хороших слов новоиспеченному поручику.

Глава шестая

В подтверждение слов Неустроева, от его агента «Модуса» приспела информация о появлении в Пскове Екатерины Громан. По данным источника она живет у своей подруги, с которой знакома с юношеских годов.

Прочитав сообщение, Очкасов сделал удивленное лицо. Он не понял кто такая Громан.

– Не мудрено! Мадам знает ограниченный круг лиц, зато об Александре Парвусе осведомлены многие, – заметил Неустроев.

– Что-то с событиями 1905 года?

– Господин поручик, пора расширять кругозор. Нынче без знания деятелей социал-демократии трудно ориентироваться в обстановке.

– И что мне в таком разе делать?

– Идти в департамент полиции. Я позвоню и тебе покажут кое-какие материалы.

Перед Очкасовым положили увесистый том листов на триста с выведенным каллиграфическим почерком названием «Социал-демократы».

Любовь к чтению Сергею привили еще в детстве. Но одно дело образовательный предмет, сюжет или вымысел, а тут обычная констатация фактов.

В 1883 году некто Плеханов Г. В. создал группу по изучению трудов Карла Маркса. Группа называлась «Освобождение труда». Приложенную отдельно биографию Плеханова поручик читать не стал. В 1885 году Плеханов, проживая в Европе, создал «Союз русских социал-демократов за границей». К тому времени в России стали появляться кружки по изучению трудов Маркса. В деле находился список таких кружков с установочными данными устроителей. В 1898 году произошло объединение структуры Плеханова с двумя другими марксистскими организациями. Начали печатать газету «Искра». Справки по личностям Радченко, Ваиновского, Тучапского, Петрусевича, Каца, Кремера, Мутника, Эйдельмана, Видгорчика, Аксельрода, Засулич, Потресова, Ульянова поручик читать не стал. Потом задумался и вернулся к личности Ульянова. В памяти всплыла фамилия цареубийцы Дмитрия Ульянова. Тот, который из справки, оказался его младшим братом. Здесь же указывался псевдоним фигуранта – Ленин. В 1900 году Ульянов младший вынужден был бежать за границу. Но по действительным документам выезд ему был закрыт. Тогда подруга некой Крупской Н. К. отдала паспорт своего отца – Николая Егоровича Ленина. Подправили дату рождения, и новоиспеченный Ленин бежал за границу, причем жил там по этим документам очень долгое время.

Пошли упоминания о съездах Российской социал-демократической рабочей партии. Первый съезд в городе Минске не понятно, чем закончился. Про второй съезд РСДРП было сказано больше. Из Брюсселя собравшихся погнали, и они переехали в Лондон. Какие-то несовпадения мнений легли в основу, и при голосовании партийцы разделились на большевиков и меньшевиков. Наткнулся на пятый съезд РСДРП. До этого он никак не мог взять в толк, чего хотят большевики и меньшевики. А тут конкретно сформулировали программу минимум и программу максимум. По минимуму надо было уничтожить в Российской империи монархию и привнести буржуазные права и свободы. В максимуме впрямую указывалось на установление формы правления в виде диктатуры пролетариата.

– Что-то новенькое, – с грустью подумал Очкасов и продолжил чтение.

Марксисты стали делиться на группы по политическим платформам. Все излагалось так нудно, что Очкасов чуть не бросил чтение, с трудом подавил желание вернуться в свою контору. В справке приводились различия между ликвидаторами, отзовистами, ультиматистами, богостроителями, членами группы «вперед», людьми августовского блока, межрайонцами. Создавалось впечатление, что собрались бездельники, которые соревновались в словоблудии. Очкасов начал листать страницы, пробегая только заголовки. Наткнулся на справку «Бронштейн-Троцкий», подчеркнутую красным карандашом, решил ознакомиться. Фигурант родился в 1879 году, в десять лет его отправили на учебу в Одесское училище Св. Павла. Родители были людьми неграмотными, но зажиточными. Умели извлекать хорошую прибыль из принадлежавших им земельных угодий. Бронштейн Лев Давидович в 1897 году создал политическую организацию «Южно-русский рабочий Союз» для борьбы с действующей властью.

Поскольку в воззваниях и листовках призывалось к свержению власти, Бронштейна отправили в Сибирь на поселение. В 1902 году он бежал из ссылки и переехал в Лондон. Там познакомился с Ульяновым и стал писать в газету «Искра». Но с Ульяновым они дружили недолго, разошлись из-за несовпадения взглядов. Там же Бронштейн, взявший себе псевдоним главного надзирателя Одесской тюрьмы Троцкого, познакомился с Парвусом Александром Львовичем.