Забытые всеми

Не успели выехать на трассу, ведущую в Стокгольм, как женщина без всяких предисловий схватила быка за рога:

– Премьер Хансон и король Густав гнутся перед немцами ниже плинтуса. Кабы вермахт взял Москву, как хотели в самом начале, то шведский нейтралитет приказал бы долго жить. Пока, конечно, тоже не сахар, начальник управления Имперской безопасности Мюллер состоит в переписке с начальником Стокгольмского отделения тайной полиции моим однофамильцем Лундквистом. В итоге в Стокгольм регулярно наведываются сотрудники гестапо для выявления немцев мигрантов. Выявить немцев еще половина дела. В один список они вносят благонадежных, в другой – противников войны. Работу им облегчает шведская молодежь, члены фашисткой организации «Коричнева гвардия». Наша задача – добыть эти списки. У меня имеются несколько вариантов. Ни один из них мне одной не под силу. Еще одна неделя впустую, будем соблюдать рекомендации доктора Магуссона.

– Я помню, мазать три раза в день бровь и щеку.

– Намажем, но сейчас заедем в оптику, купим очки без диоптрий с затемненными стеклами. Магнуссон не трогал веко, спрячем ее под очками.

Так совпало, что в подъезде снова дежурил желчный дед. Он подозрительно глянул на вошедшую пару, криво ухмыльнулся, но ничего не сказал, даже не поздоровался.

– Вынужденный недельный простой, – начал Иволгин, понимая, что Ингер без дела заскучает, – может повернемся лицом к моей проблеме?

– У вас еще какие-то проблемы? – взвилась шведка, – была одна, а стало две?

– Мне нужен словарь старославянского и церковнославянского языков.

– И где же такие словари, с позволения сказать, лежат?

Было понятно, что Ингер обрадовалась незнакомому делу по принципу: движение все, конечная цель ничто. Вида она не подавала, продолжала ворчать.

– Может в книжном магазине? – пролепетал Иволгин.

– Что требуется узнать?

Иволгин начал перечислять слова, которые ему вспоминались: отвержаюши, уне, есть, со, умным, камень, двигнути, неже, сбезумаешь.

– Напиши на бумаге, попробую переговорить кое с кем.

Иволгин разборчиво написал перечисленные слова, но между ними вставил «Волога» и «Кереметь».

Глава восемь

На причале в раннее утро жизнь кипела во всю. Двигались погрузчики, скрипели лебедки на кранах, на рельсах пыхтел паровозик. За воротами порта было безлюдно, город еще не проснулся. Мимо проезжал автомобиль, водитель остановился, спросил, куда нужно ехать. Марфа назвала Буросгатан, водитель назвал сумму.

– У меня есть кольцо золотое с камушком, – пролепетала Марфа.

– Откуда я знаю, золото у тебя или железка, – зло отреагировал водитель и машина запыхтела дальше.

Вышли на перекресток, увидели двух пожилых женщин, спешащих по своим делам. Марфа подбежала к ним, но по-немецки они не понимали. Слово Гатан внесло ясность. Оказалось, что Буросгатан находится за церковью, шпиль которой угадывался в тумане. Сначала двигались бодро, потом Марфа начала уставать и возле костела оба присели на лавочку. Народу на улице прибавилось, и мужчина в военной форме, хорошо говоривший по-немецки подсказал, как быстрее добраться до Буросгатан. К этому времени название уже застревало в глотке. Еще дважды отдыхали пока добрались до нужного дома.

Фрау Рихтер, которую рекомендовала мадам Морель, жила на первом этаже. На звонок вышла молодая женщина и спросила, кто хочет видеть ее хозяйку. Марфа назвалась немецким именем и добавила, что привезла привет от мадам Морель. Служанка ушла в квартиру, заперев дверь на ключ, и оставив просителей на лестничной площадке. Минут через десять она пригласила в квартиру только Марфу, Андрей остался в подъезде. Ждать пришлось почти час.

Марфа вышла с довольным видом, с портфелем в руках. Андрей набросился с вопросами, но женщина потащила его за рукав к выходу. Только на автобусной остановке удалось присесть, и Марфа начала рассказывать:

– У фрау Рихтер в городе Норчёпинг, что в ста шестидесяти километрах от Стокгольма находится ее пекарня. Управляющий уличен в воровстве. Рихтер предлагает нам с тобой возобновить работу пекарни, в портфеле у меня доверенность на продолжение работ, письмо к смотрительнице и деньги в виде аванса.

– Как туда добраться? – устало молвил Андрей.

– Ты что уже не рад? – удивилась Марфа.

– Я очень рад, но сил на радость у меня не осталось. Как ехать в этот твой Норчёпинг?

– Может сил прибавится, если я тебе скажу, что этот город наполовину заселен немцами.

– И что?

– Мы с тобой не будем выделяться из общей массы. Конечно, если ты не станешь распускать свой французский язык. Ты же знаешь, как немцы к французам относятся!

– Скажи еще чего-нибудь, чтобы я порадовался.

– Скажу. При пекарне имеется квартира, она в нашем распоряжении. Если мы запустим производство, как того хочет фрау Рихтер, мы сможем там дождаться окончания войны.

В Норчёпинг добрались только к вечеру. Клара отворила дверь, запустила в помещение и долго читала письмо фрау Рихтер. Ужинали холодной телятиной и сыром двух сортов. Каждому досталось по бутылке пива. В разговоре не скрывали, что бежали из Франции, что отец Мари на фронте, что Андре француз и ни намека на их русское происхождение. Разговоры о делах перенесли на следующее утро.

Ночь провели так комфортно, будто в номере первоклассного отеля. Двухспальная кровать. Комплекты свежего и нового белья, пуховые подушки и одеяло. За окнами тишина, виден парк с декоративными насаждениями и дальше набережная.

В гостиной завтрак уже дымился на столе, излучая запахи кофе и свежей выпечки. После еды благоденствие завершилось. В рабочем кабинете, который имел отдельный вход с улицы, Клара перечислила первостепенные проблемы. Марфа добросовестно записала в тетрадь. Пункты заняли два листа. От заготовки угля для печей одного вида, подключения к электросети печей другого назначения, до инвентаризации оставшейся муки, соли, сахара, кунжута, семечек, зерен ржи и овса. Марфа и Андрей со всей, имеющейся у них молодецкой прытью, включились в работу. Им очень не хотелось потерять привалившее к ним счастье.

Через месяц пекарня выдала первую партию бамбергеров – плоских темных булочек с пряным привкусом; партию берцелей – подсоленных кренделей из дрожжевого теста. Продукция моментально разошлась по торговым точкам, а благодаря спросу на берцели увеличилась продажа пива. По немецкой традиции именно эти крендели считались классической закуской к пиву. Через месяц пекарня вышла на полную мощь, еще через месяц пожаловала с проверкой фрау Рихтер. Хозяйка проверила документацию и определила зарплату для нее и работников пекарни в виде десяти процентов от прибыли. Марфа попыталась объяснить, что нанятые ею пекари профессионалы и имеют право на более высокое вознаграждение. Но фрау глянула на нее поверх своих очков и предложила Мари оставлять себе поменьше денег.

После отъезда Рихтер пришлось собирать работников пекарни и ставить их в известность о ситуации.

– Таким образом, – заявила в конце своего выступления Марфа, – если останусь верна своему слову и выплачу всем обещанную зарплату, то мы с Андреем останемся без денег. Точнее наш доход составит две кроны в месяц.

– Что хочу добавить к сказанному, – встал герр Зидлер, – прежний управляющий не проворовался, как хозяйка пытается всем нам внушить. Герр Бергер просто сбежал. Рихтер потребовала от него ремонт печей за его же счет. Мое предложение такое, доработаем муку, получим зарплату и объявим об уходе. Может наша выходка изменит хозяйку. Если нет, тогда так, как я сказал – уйдем.

– Как ты умеешь выбивать бамбергеры, так никто из нас не умеет. Ты себе работу всегда найдешь, а нам, что прикажешь делать? – спросил Юнас, по кличке Мукомол.

– Как это выбивать бамбергеры? – не удержалась от вопроса Марфа.

– Вы же пробовали плоские булочки. Мятный вкус почувствовали? – спросил Юнас.

– Очень вкусные, – ответила Марфа, – но до сих пор не могу понять, какую пряность туда добавляют.

– Никакую, – слово взял Зидлер, – тесто для бамбергеров не месят, его бьют. Требуется из перемолотых злаков выбить все их вкусовые качества. По сути – вывернуть наизнанку.

– Как интересно, – молвили Марфа, но тут же вернулась на землю, – так как мы поступим?

– Дня за три до окончания работы пекарни вам Мари придется поехать в Стокгольм и сообщить фрау о нашем решении. Если не прогнем ее, тогда бисбальд, лауфижерзейн!

Собравшиеся согласились и стали расходиться кто куда. Герр Зидлер замешкался, стало понятно, что у него имеется приватный разговор к Марфе и ее помощнику.

– Вы мне оба симпатичны, – начал Дитмар свой секретный разговор, – конечно, я хороший ремесленник, но образования у меня нет. Если мы втроем объединимся, то может получиться толк.

– Я за совместную работу, – Выдал Андрей, – но у меня плохой немецкий и никакого шведского.

– Мари компенсирует. Нам с вами нужна идея, остальное уже в наличии, – распылялся пекарь.

– Говори же наконец, – не выдержал Андрей.