Забытые всеми

– Считай так, как тебе ближе. Где я живу, ты знаешь. Рад был тебя обрести, пусть на короткое время. Прости, если можешь, – молвил Иван Алексеевич.

После этих слов каждый пошел своей дорогой.

Иволгин вернулся домой, застал Ингер спящей. На кухне налил из чайника стакан воды и уселся за стол в своей комнате. Снова открыл «сказ про Никострата, одолевшего Сакердана». Прочитал одну страницу, перешел на другую и вдруг его сердце сильно забилось. «На утрене семо авамо охабитеся шиши. Княже ведети бо в вологе укроп с ними пострел».

Иволгин уже зная значение многих старославянских слов, записал на отдельном листе «Утром вокруг, сплошь и рядом спрятались воры. Князь прознал про теплую воду с портавой чумой». Другого быть не могло, как волога есть источник воды или колодец. Получилось, что в колодце на капище возле Алексеевского монастыря Воропаев спрятал свои сокровища.

Иволгин снова пошел на кухню, налил полстакана коньяка, поднес его к губам. Он не знал за что выпивать. То ли за короткое обретение и потерю сына, то ли за отгадку места хранения реликвии, за которой гоняется целая германская служба со своим неограниченным ресурсом.

Ночь прошла в непонятных видениях, больше похожих на полубред. К нему явилась Хельга Юхансон. Никто ее специально не представлял, просто Иволгин сразу понял, что неопрятная старуха с седыми лохмами на голове и есть та самая Хельга Юхансон. Беззвучно шлепая губами, она повторяла. «Где письмо»? Сверлила Иволгина своими глазами, а он вымаливал у нее прощения.

Иван Алексеевич проснулся, когда на улице стояла еще темень. Ощущение присутствия старухи продолжало его преследовать. После холодного душа и чашки горячего кофе, вернее того, что теперь называлось кофе, жизнь вошла в колею. Он постучал в комнату Ингер, женщина отозвалась бодрым голосом. Она уже сидела за столом и что-то писала.

– Как прошла прогулка? Когда состоится ваше следующее свидание?

– Наверное никогда, – грустно ответил Иволгин.

– Что так? Не поняли друг друга?

– Можно и так сказать. Двадцать пять лет в жизни каждого человека очень большой срок. Как вы себя чувствуете?

– Сегодня намного лучше. Когда мы наконец, приступим к тому, чего от нас ждут уже давно.

– Разрешите взять вашу машину? Хочу проехать к штабу «Коричневой гвардии». Посмотрю, где находится их штаб, что вокруг.

– Может вдвоем?

– Нет, побудьте еще один день дома.

Карта Стокгольма хранилась в бардачке авто. Сначала Иволгин отыскал адрес Юхансон. Писать из Стокгольма в Стокгольм он считал неправильным. Почтовых надзирателей такой посыл удивит. Была мысль бросить в почтовый ящик писульку. Он отыскал улицу и нужный дом. Вот он номер восемь, одноподъездный, трехэтажный, не считая первого служебного. По улицам ходят люди, ездят машины, но дом стоит будто завороженный, будто необитаемый, никак себя не проявляет. Одна рожа отодвинула занавески и уперлась на авто Иволгина. С его позиции невозможно было определить пол наблюдателя. Он включил двигатель и поехал к адресу «Коричневой гвардии». Длинная пятиэтажка ничем не отличалась от множества таких же. На первом этаже два магазина, кафе и «Школа физического совершенства». Вывесок про гвардию, рыцарей или чего-то прогерманского он не увидел. Решил зайти в кафе и за чашечкой чего-то поговорить про молодежный клуб или военизированный отряд, обосновавшейся в этом доме. Но вовремя остановился. Из школы вышел рослый парень, в кожаной куртке с эмблемой люфтваффе, но без погон и других знаков различия, шаровары цвета хаки были заправлены в короткие немецкие сапоги. На входе прямо-таки отельный рецептор с красавицей за стойкой.

– Что вы хотели, – после приветствия спросила куколка на шведском языке.

– Я говорю только по-немецки, – заявил Иволгин.

– Момент, – заявило личико и по телефону позвала некоего Курта.

Рыжий веснушчатый экземпляр в полувоенной форме выскочил откуда-то из-за стены. Начал с того, что крепко пожал Иволгину руку. Тому пришлось придумывать небылицу про внука, который очень хочет стать сильным.

Ивану Алексеевичу предложили заполнить анкету. Рассказали о занятиях. Чему и сколько раз в неделю учат посетителей школы. Даже упомянули про тренировочную стрельбу в тире. Закончили ознакомительную беседу заверениями в том, что двенадцатилетний внук получит всестороннюю подготовку и будет только радовать своего деда. За время беседы Иволгин увидел все, что хотел знать про так называемую «Школу», под крышей которой скрывалась «Гвардия». В голове сложился план проникновения в школу.