Мое личное солнце

Мое личное солнце
Елена Сергеева

1 ЧАСТЬ. Он очаровал ее с первого взгляда, но познакомиться не получилось… Спустя время судьба дала им еще один шанс и столкнула их снова… Выйдет ли что-то из этого? Что сильнее – любовь или благоразумие? 2 ЧАСТЬ. Когда-то она думала: свадебные колокольчики прозвенели – и все, теперь ничего не изменится, он мой даже на бумаге и все у нас будет как в сказке – типа жили они долго и счастливо. Но во взрослой жизни после слов «объявляю вас мужем и женой» начинается не безоблачная жизнь, а поиск компромисса, а если твой муж КИНОЗВЕЗДА и лакомый кусочек для желтой прессы и о нем мечтает каждая вторая девчонка, когда актриса, снимающаяся с ним в одном проекте, делает все возможное, чтобы их киношный роман превратился в реальный, то это становится еще сложнее.

С первой улыбки, с первого взгляда

Я поняла – быть хочу с тобой рядом!

С первого слова, с прикосновения,

С первого губ наших соединения…

Первая часть

С первого взгляда

Пролог

Та весна запомнилась мне на всю жизнь… Она была теплой, солнечной для такого дождливого города, как Санкт-Петербург, но главное – она подарила мне встречу, которая стала началом всего того, что произошло со мной дальше…

Этот день начался так же, как и однообразные дни до него, за исключением того, что сегодня мне предстоял первый ЕГЭ. Я была очень хорошо к нему готова и поэтому не нервничала, а спокойно позавтракала, умылась и не спеша пошла по проснувшемуся поселку в сторону станции, чтобы поехать в город.

В электричке было как всегда полно народа, и я, втиснувшись между двумя женщинами, ехала до Купчино как селедка в бочке. Там толпа понесла меня из тамбура через турникеты по лестнице вниз, и потом, наконец выплыв из ее потока, я направилась на троллейбусную остановку, чтобы доехать до школы, где должен был проходить мой экзамен.

После душной, тесной электрички мне захотелось свободы и воздуха, и я не стала садиться на свободное место, а пристроилась где-то в середине транспортного средства возле открытого окна одна-одинешенька.

Было утро, и солнце еще не припекало, а нежно касалось моей кожи, и я наслаждалась его приятными прикосновениями и улыбалась просто потому, что мне было хорошо и я ехала навстречу новому дню…

Троллейбус остановился на остановке, высадил и посадил пассажиров, дернулся, и мы снова поехали. Я подставила лицо потокам ветра, врывающимся через окно, и они, скользя по моим щекам, щекотали их и перебирали волосы своими сильными руками.

На светофоре, когда мы остановились, уступая дорогу транспорту, ехавшему по перпендикулярной проезжей части, я задержала взгляд на эффектной машине-кабриолете, которая привлекала к себе внимание ярким цветом и громким урчанием. Я посмотрела на светловолосого парня, сидящего в ней, и в этот момент он взглянул на меня. Мгновенно что-то щелкнуло во мне, и я, вместо того чтобы спокойно отвернуться, зависла, прилипла, приросла к его лицу взглядом, пока троллейбус, снова не дернувшись, не переключил меня в режим смущения и я не отвела взгляд от красивого незнакомца куда-то в сторону.

Мы поехали дальше, и, вроде, все было по-прежнему – то же теплое, ласковое солнце, тот же ветер, играющий моими волосами, та же дорога, та же я… Или уже не та?! Я поймала себя на мысли, что мне очень жаль, что мой троллейбус тащится как черепаха и на следующем светофоре мы уже не окажемся рядом с тем парнем на красной машине и не обменяемся волнующими взглядами.

Повинуясь внезапному порыву, я высунула голову в раскрытое окно и посмотрела вперед, чтобы взглянуть вслед исчезающему принцу на красном коне, и, к своему удивлению, обнаружила, что он был совсем рядом с ползущим рогатым созданием, на котором ехала я. Он, заметив мою голову, торчащую из окна, в зеркале заднего вида, поднял руку и помахал мне. Я дернулась, ударилась и, смущаясь, что он спалил меня за весьма сомнительным занятием, спряталась внутри салона, глупо хихикая сама над собой.

Когда троллейбус остановился на очередном светофоре, я с удовольствием отметила про себя, что мы снова стоим рядом. Я посмотрела на него в раскрытое окно и получила в подарок ослепительную улыбку, такую невероятную, притягательную, располагающую, что мои губы сами собой расползлись ей в ответ. Он махнул рукой и указал на свободное сиденье рядом, но я отрицательно покачала головой, хотя все внутри меня буквально встало на дыбы и протестовало моему решению. Я очень хотела оказаться на предложенном сиденье рядом с ним, но мои планы и мое благоразумие не позволяли сделать этого.

Он подмигнул мне и снова пригласил в свою машину, но я ничего не ответила и засмеялась, смотря как он изображает, что его убивает мой отказ, и тут осознала, что наше общение привлекло к себе внимание всех сидящих неподалеку пассажиров, и, подавляя в себе смущение, показала ему пальцами два, надеясь, что он поймет, что на второй остановке я буду выходить.

Троллейбус опять тронулся, но мой красавчик не стал газовать, а ехал на одной скорости с ним. Мы мило переглядывались и без конца улыбались друг другу, но возле следующего перекрестка его красивую машину притормозил сотрудник ГИБДД, и я расстроенно смотрела, как он, прижавшись к обочине, остановился.

Красный свет сменился зеленым, троллейбус покатил дальше, а я, смотря в окно на задней площадке, пыталась не потерять из виду яркий автомобиль своего незнакомца. Однако скоро мы свернули на другую улицу, и машина скрылась из виду.

Троллейбус встал на остановке, в который раз высадили и посадил пассажиров и повез меня дальше по своему неизменному маршруту, а я все еще надеялась на чудо, на то, что мой красавчик заметил, куда свернул увозящий меня рогатый транспорт, на то, что он не потерял желание познакомиться со мной, и то и дело с надеждой искала глазами на дороге позади нас его красную машину, но ее не было видно.

Подъезжая к своей остановке, я поймала насмешливый взгляд женщины, сидящей ближе всего ко мне. Она, скорее всего, подумала, что я дурочка, которая позарилась на крутую машину и поделом мне, что в итоге я осталась ни с чем. В принципе, она ненамного ошиблась: я позарилась на очаровательного, белокурого парня с умопомрачительной улыбкой и обаянием настолько сильным, что, даже находясь на расстоянии и не сказав мне ни слова, он сумел вскружить мне голову. Осадок от банально закончившейся истории осел в моем сердце, и я горько вздохнула и подошла к дверям, готовясь выходить.

На остановке я еще раз тоскливо взглянула на дорогу, но спешащей красной машины с красавцем за рулем я так и не обнаружила и, снова вздохнув, пошла в направлении школы, пытаясь выкинуть из головы этого фантастического парня, который словно родной южный ветер обжег меня так, что перехватило дыхание.

Первая глава

Настя

Три месяца спустя.

Не знаю, как люди находят любовь в своей жизни?! Как они приходят к тому, что человек, с которым они встречаются, становится настолько дорог, что без него больше невозможно жить?! Я была слишком мало информирована об этом, и у меня было слишком мало опыта в общении с молодыми людьми. К тому же еще никогда в моей жизни надо мной не разверзались небеса и не обрушивались эти головокружительные чувства. Иногда, когда я испытывала расположение к кому-то, то давала возможность поцеловать себя, но не больше. Нет, я не берегла себя для кого-то особенного, просто пока я не была готова на то, чтобы отдать себя другому человеку полностью. И сегодня, собираясь на частную вечеринку к парню, с которым познакомилась пару дней назад, я не испытывала к нему ничего, кроме симпатии.

Я посмотрела на себя в зеркало. Юлька, моя подружка, уже поколдовала надо мной и сказала, что я выгляжу потрясно, но я не разделяла ее восторгов. Мне всегда не особо нравилась моя внешность.

Как-то раз в школе нас попросили обозначить себя одним словом. Я долго думала над этим – какая я?! И пришла к выводу – я обыкновенная! Одна из миллиарда таких же симпатичных, но не слишком выделяющихся девушек. Возможно, я была еще обаятельна, и не глупа, и еще импульсивна, но это скорее был минус, чем плюс. В общем, имея в виду то, что к этому за меня не полагалось хорошее приданое, я была тем еще подарком…

А вот моя Юлька, напротив, была офигенная, она всегда притягивала все взгляды, где бы мы ни оказались, и всегда была в центре всеобщего внимания!

Я помнила, что она говорила мне, что я себя недооцениваю и что я девочка-конфетка, поскольку у меня шоколадные глаза и карамельные волосы, но мне бы хотелось скорее выглядеть как она и иметь голубые глаза и белокурые локоны, но, наверно, так устроены люди, что они очень часто хотят иметь то, чего у них нет.

– Опять он? – услышала я рядом голос пришедшей подруги и посмотрела на ее насмешливое лицо.

– Кто?!

– Тот, о ком ты три месяца мечтаешь.

Я смутилась. Только Юлька знала про того обалденного парня из красной машины, которого я до сих пор не могла выкинуть из головы.

– Я не думала о нем!

– Да ладно! Наверно, это я зависла с мечтательным видом и меня не дозваться!

Она залилась звонким заразительным смехом, и я не удержалась и присоединилась к ней.

– Просто он был такой… такой красивый… яркий… светлый… улыбчивый… теплый… Он словно солнце в небе… Притягивал и ослеплял одновременно…

– Ну да, подруга! – она хмыкнула. – Настя, как ты все это поняла за несколько минут?!

– Вот так! Увидела и поняла, – обиженно буркнула я.

– Ты странная!

– Ну, если ты мне не веришь, зачем пристаешь?!

– Я не пристаю. Я зову. Нам пора выезжать.

Я вздохнула, встала и пошла за ней, в душе желая послать все к черту и, завалившись на кровать, посмотреть какую-нибудь трогательную мелодраму.

Мы приехали на вечеринку по указанному адресу на проспект Володарского в место, которое в Вырице, думаю, знали все – Шудибель. Дом, находящийся в самом конце, практически на берегу, имел фантастический вид на разлив реки, но был простой – четыре стены из белого кирпича с накрытой листами железа крышей.

Поскольку калитка была приоткрыта, то Юлька по-хозяйски вошла внутрь и потянула меня за собой. Во дворе уже было оживленно – незнакомые ребята разжигали мангал, кто-то тусовался в беседке поодаль, кто-то сидел на качели и, не стесняясь, целовался, но тех, кто пригласил нас сюда, не было видно.

Подруга быстро достала телефон, чтобы отыскать их, но в этот момент раздался голос Алексея, парня, который, чисто теоретически, считался моим.