Защитник

Их корпус нахожу не сразу, а вот с поиском комнаты везет. Едва вхожу в коридор, вижу, как объект моего преследования заходит в нее. Думаю окликнуть и остановить, но торможу себя. Мало ли как отреагирует парень, а я не хочу привлекать внимание.

С бешено колотящимся сердцем и надеждой, что сегодня мне повезет больше, без стука врываюсь внутрь и, закрыв за собой дверь, прислоняюсь к ней, словно показывая: не уйду и не выпущу.

Встречаемся взглядом, и я мгновенно считываю: бесполезно. Он смотрит на меня, как на подгнившие яблоки, что по осени выкатываются на дорожку под ноги и мешают пройти.

– Ты с первого раза не понимаешь? Тебя прямым текстом послать?

Собираю ошметки гордости и вскидываю подбородок.

– Я вообще-то Ваню искала.

Секундное замешательство. Усмешка.

– Ну-ну.

Не ведусь на его ухмылки и продолжаю играть начатую игру.

– Где он?

– Пошел топиться в море оттого, что одна… не слишком хорошая особа отказалась с ним встречаться.

Рассказал.

– А я передумала!

Смотрит внимательно.

– В какие игры ты играешь?

– Ты еще до них не дорос! – кидаю ему в лицо вместе с разочарованием и выхожу вон.

Естественно, я не иду искать Ваню. Он хороший милый мальчик, и ему нужна такая же хорошая милая девочка, а не как сказал его придурок друг, «не слишком хорошая особа».

Смотрю на часы. Сегодня все-таки придется возвращаться домой. Еще холодно ночевать на пляже.

Поворачиваю на нужную улицу, решая, что заберусь к себе в комнату по крыше через окно, чтобы родственники и не знали о моем возвращении, и жмурюсь от слепящих фар.

Кто-то знакомый. Точно. Специально включил дальний, чтобы я не видела машину.

И кто у нас такой шутник?!

Через минуту на обочине рядом останавливается навороченная тачка, и я кривлюсь, смотря, как из нее вываливается Гришка, прихвостень Заболотского.

Терпеть его не могу и иду мимо, но придурок не в состоянии не прицепиться ко мне, видимо, иначе день будет прожит зря.

– Ты почему не в Севастополе? – спрашивает парень так, словно я его шавка, а он мой хозяин.

– Тебя забыла спросить! – огрызаюсь в ответ и направляюсь дальше.

– Сонька, ты берега не попутала?!

– Отвали!

Он догоняет меня, и больно схватив за запястье, тянет к машине.

– Отпусти! – воплю я. – Сдурел?!

– Поехали к Николаю Сергеевичу, расскажешь ему, почему не выполняешь работу!

– Никуда я сейчас не поеду! – заявляю, отчаянно сопротивляясь.

– А я говорю, поедешь, – сквозь зубы бормочет Гришка.

Он сильный, но я жилистая и не даюсь так просто и пытаюсь вывернуться из его рук.

– Саня, помоги мне! –  кричит придурок увальню, сидящему в машине.

Чувствую, что с двумя мне не справиться и ору единственное, что может вытащить людей из дома.

– Пожар!

– Пасть закрой!

Парень затыкает мне рот ладонью, и я кусаю ее.

– Сучка! – вопит он, смотря на следы моих зубов на своей ладони, а я сплевываю кровь на землю и, смотря на него с ненавистью, еще острее чувствую, как же я хочу вырваться из этого ада!

6 глава. Встреча

Стемнело так быстро, в одно мгновение, а я не успел вернуться на спортивную базу, где разместили нашу команду, и немного сбился с дороги.

Вечером, когда все предпочитают залипать в гаджетах, валяясь кверху брюхом, я сваливаю к морю. Многие наши пацаны видели его и не раз, и точно не весной, когда оно ледяное, а мне так не повезло в жизни.

Раньше со мной часто ходил Ромка. Мы вообще с ним не разлей вода, как братья. После смерти матери и разногласий с отцом он часто подолгу зависал у меня, и бабушка пыталась отогреть его любовью, которой тот внезапно лишился.

Наверно, именно горе так сблизило нас. Я стал сиротой еще раньше и как никто другой понимал друга. Может, поэтому он не боялся показывать мне свою слабость и боль, а может потому, что был уверен: об этом кроме меня, никто не узнает.

Только сейчас черта засосало любовное болото, и он весь день живет ради той минуты, когда сможет связаться со своей ненаглядной, заточенной в стенах интерната, и чем ближе время икс, тем более нервным он становится.

Сворачиваю на новую улицу и радуюсь, что та освещена и не придется и дальше подсвечивать себе дорогу фонариком.

Неожиданно раздается женский крик и неразборчивый возглас.

Вглядываюсь и замечаю в тусклом свете фонаря темную машину, в которую пытаются впихнуть девушку. Бедолага сопротивляется, но она одна, а обидчиков двое.

Добавляю газа и, подлетая к месту происшествия, ору:

– Оставили девушку в покое!