Зона особого режима

С пылью не возникает проблем. Тряпку в таз, выжимаю и прохожусь по видимым местам, собирая тонны серой гадости, паукам тоже оказалось несложно сделать глобальный коллапс и послать импульс, что теперь они беженцы и пора искать политического убежища в другой комнате, а вот мести пол палкой с прутьями – тот еще квест.

Знал бы, купил бы и привез с собой пылесос, а не занимался подобным мазохизмом.

Кое-как выметаю основную грязь и подхожу к кровати, на которой появилось чистое, но старенькое постельное белье в горошек. Бабка, демонстративно положив его на кровать, выходит из комнаты, показывая, что его тоже не собирается мне застилать.

Вредная зараза. Не зря дед с ней развелся.

Ну, с простыней все очевидно. Кидаю ее на койку, и та приобретает вполне цивильный вид, подушку я тоже с горем пополам засовываю в мешок под названием наволочка, а вот с этим гребаным пододеяльником засада. Нет, теоретически все понимаю – засунуть одеяло в дырку и расправить, но практически не выходит. Замучился.

Плюхаюсь на край кровати, давая себе передышку, и меня осеняет: есть же «Ютуб». Наверняка существует какой-нибудь полезный лайфхак, чтобы одолеть его.

Вытаскиваю мобильный и вот засада – одна палка связи. Неужели Мегафон не может натыкать своих вышек, чтобы привычная для городских жителей функция «всегда на связи» была доступна и в деревне!

Поднимаюсь, перемещаюсь по комнате, пытаясь отыскать лучшее место, но все бесполезно.

«Да что же за дыра здесь!» – не выдержав, кидаю в пустоту.

А может быть бывшая жена деда  – ведьма? Метла, травка, кастрюли, встречающие гостя, навевают нехорошие предположения.

Спускаюсь вниз, пытаясь выйти из своей заговоренной каморки, но во дворе связь вообще отсутствует.

Натыкаюсь на бабку.

– Обустроился?

Смотрит хитрым взглядом с прищуром. Точно издевается.

– Почти, – сообщаю ей и, не откладывая, задаю волнующий вопрос: – А где у вас в деревне связь работает?

– Цего?

Вытаскиваю для наглядности мобильный и показываю.

Машет рукой.

– Убери. Не работает тутоцки ницего.

– Как так? – вылетает сам собой вопрос. – Да я же загнусь здесь от скуки без интернета.

Ухмыляется.

– Скуцать у меня не придется.

Кисло улыбаюсь, не веря ее словам, растерянно обвожу взглядом дыру в которую отправил отец и, вспоминая о насущном, уточняю:

– А где у вас ванная комната?

Чувствую, когда закончу схватку с бельем, точно захочу освежиться. Да и отлить бы не мешало.

Фыркает, но произносит, показывая на сооружение, обтянутое клеенкой, с нагроможденным баком на крыше:

– Вот тутоцки душ, а там…

Она указывает в даль участка на деревянный гроб, поставленный на дыбы.

– …уборная.

Бабка уходит, а я отодвигаю клеенку и заглядываю внутрь экзотического сооружения. Допотопная лейка на тропический душ не тянет с натягом, да и под ногами вместо поддона – деревянный настил, но это лучше, чем ничего.

Иду посмотреть туалет и едва захожу, понимаю, что все, что я пережил до этого, было фигней. Вот настоящий шок. В домике неизвестного архитектора нет белого коня, там просто стульчак, приделанный на скамью, а если вас угораздит посмотреть внутрь… Нет, об этом невозможно даже вспоминать без рвотного рефлекса. А запах! На дверях должна быть табличка «опасно для здоровья» и при входе обязаны выдавать противогаз.

Отхожу в сторону и справляю нужду на воздухе.

Побродив еще по огороду между образцово-показательных грядок и плодовых деревьев, обвешанных фруктами, словно новогодняя елка, действуя на нервную систему «волку», замечаю у фундамента старую деревянную лестницу. Голову мгновенно посещает шикарная идея. На чердаке связь хоть и находилась при смерти, но была, и чисто теоретически на крыше ее может хватить хотя бы на то, чтобы послать элементарную эсэмэску матери. Не ехать же в Дно, чтобы сообщить родителям, что я добрался.

Приставляю деревянное сооружение к стене, состыковывая с тем местом, где на кровле для чего-то приделана другая лестница. Для чего? Вот не представляю бабу Нюру восседающей на крыше и звонящей кому бы то ни было. Живенько взбираюсь по ступенькам, перелезаю на прикрепленную к крыше лестницу и, добравшись до самого верха, усаживаюсь, словно седлая ее.

Усмехаюсь. Видел бы меня кто. Не поверил бы, что это я, Дени Дёмин, сижу как идиот на крыше и пытаюсь поймать Интернет.

Достаю мобильный и вижу – о чудо – три палочки от Мегафона. Набираю матери сообщение.

«Приехал. Обустроился. Все норм. Здесь плохая связь».

Нажимаю «отослать» и смотрю, как медленно, будто делая мне одолжение, сообщение отправляется в свой путь. Наверное, голубиной почтой быстрее было бы.

Едва убеждаюсь, что оно ушло, в голову приходит очередная офигительная мысль, и я начинаю фотосессию на крыше. Вот только селфи без специальной палки не передает масштаба грандиозности момента, и я, пытаясь найти лучший ракурс, поднимаюсь в полный рост, выставляю руку вверх насколько можно дальше и… теряю равновесие.

Телефон летит, брякая по крыше, в одну сторону, я, пересчитывая метры позвоночником, конечностями и головой – в другую.

Оказавшись на земле, чувствую пронизывающую боль, но перед тем как собираюсь отключиться, передо мной является белокурый ангел с большими испуганными голубыми глазами, который ласково проводит пальчиками по моему лицу. Не хочу терять это видение, пытаюсь удержаться в сознании, но не получается. В какой-то миг все меркнет, и я тону в темноте…

7 глава. Ангел

Утром, переворачиваясь на бок, едва не ору благим матом. Отбрасываю одеяло, видимо само впрыгнувшее в пододеяльник, и, смотря на синяки и ссадины, вспоминаю о своем вчерашнем полете, и, увы, не к звездам, а банально на землю. Осторожно сажусь в кровати и проверяю голову, тело, конечности. Все цело и осталось на своих местах, хотя и болит.

«Значит жив и отделался одним испугом! – радостно кричит внутренний голос. – Надеюсь, в следующий раз тебя на крышу не потянет!»

Начинаю припоминать, что когда очнулся, то увидел испуганное лицо бабы Нюры и еще какого-то мужика, от которого жутко несло перегаром, так что будь у меня зажигалка, и я высек из нее пламя, подорвался бы к чертовой матери.

Этот Горыныч, надо сказать, и затащил меня наверх, бабка дала какого-то снадобья, и я отрубился.

Тянусь к мобильному на столе и смотрю на изрешеченный корпус и паутину на стекле. Да, тебе тоже досталось. Хотя он в этой дыре – бесполезная вещь: фотоаппарат да будильник. Если бы был суеверный, то точно бы подумал, что это пришла ответочка от пауков, которых я выселил. Усмехаюсь. Я не верю в эту муть.

Время на экране показывает пять утра, и я офигеваю. Никогда не просыпался в такую рань.

Поднимаюсь. Не знаю, во сколько положено вставать в деревне, но я жутко голодный. После того обалденного пирога с чаем я больше ничего не ел. Может, внизу есть еще кусочек?

Оглядываюсь. Сумка с вещами, я помню, осталась на первом этаже, но мои вчерашние вещи точно пропали. Вот засада.