Девять жизней кошки Марты

Запах от великанши тоже не плохой. Хочется лизнуть. Мама сначала очень напугалась. Думала, что великанша нас выгонит или еще чего хуже, отнимет детей. Поэтому поначалу мама на неё шипела. Но великанша не поддавалась. Мама шипела и боялась, и мы боялись. Но великанша принесла большую картонную коробку, постелила теплое полотенце и перетащила нас туда. Стало с тех пор у нас тепло и сыто.

Мама великаншу приручила! Надо взять на заметку: если чего-то хочешь, то обязательно шипи во всю мощь! Вырасту, и тоже буду шипеть на всех великанов, и мне будет хорошо!

Пока я умею говорить «мяяяяя!», кушать, ну, иногда подраться с братьями и сестрами в очереди за маминым молочком. И еще я умею спать!

Великанша говорит, что у меня и сестер ещё глазки не открылись. Что такое глазки?

Я не знаю, сколько я так спала… жила на ощупь буквально. Но я поняла, что такое глазки! Сначала маленький лучик света. Потом больше. Потом предметы. Мама, братья, великанша! Я вижу! Мяяяяяяяя!

Сейчас опишу великаншу. Она огромная, как 20, нет, как 30 мам ростом. И у нее шерстка рыжая, просто огненная, но только на голове. От этого она всё время мерзнет и обматывается разными тканями. У неё нет усов. И когти каждый раз меняют цвета. Странное и смешное создание. Но мы к ней привыкли.

Вся наша семья черно-белая. Вернее, братья черные, сестры белые. А я вот пятнистая. У меня есть и черная шерстка на лапках, и белая на теле. Я цветастая, как моя мама.

Когти. Вот лапка. Она, кажется, такая мягкая и безобидная. А вот так?! Хоп, и мои коготочки выходят.

Часто великанша приносит ароматные тарелочки с вкусненьким. Я бегу к ним с широко открытыми глазами и расставляю лапы шире, чтобы мне больше досталось. А если мне не дают к этой вкуснятине подлезть, то я шиплю. Как учила мама. Всегда помогает!

Наша детская – это небольшая коробка на большом балконе. В углу стоит шкафчик, куда мама ходит с таинственным видом. А потом выходит и тщательно моется.

Но самое интересное – это мой внутренний муррр. Я его не вижу. Он спрятан внутри меня. Там какой-то моторчик есть, который включается, когда меня лижет мама или эта гигантская огненная голова берёт меня на самый верх на руки и начинает чесать цветным когтем за ушком. Муррррр. У мамы тоже есть моторчик, у огненной – нет.

Вскоре я начала замечать, что мои братья и сёстры куда-то деваются. Раз – и нет одной беленькой, потом черного… Великанша говорит, что и меня скоро пристроят.

Я не хочу покидать мамочку, мне и здесь очень не плохо.

Но вот однажды со мной произошло очень странное и зловещее событие, которое полностью перевернуло мою жизнь. Ночью мама куда-то ушла, а я спала в своей кроватке одна на балконе и вдыхала прекрасные летние запахи хвои кедров и цветов, которые в изобилии росли возле нашей коробки-детской. И тут я почувствовала очень странный запах. Резкий, чужой и очень неприятный. Собака!

И, клац, острые зубы схватили меня так, что голова полностью погрузилась во что-то очень темное и вонючее, и понесли в ночную темень. Мяяяяяяяя! Зачем ты меня разбудил? Орала я. Какая вонючая пасть! Мяяяяяяя! На какой помойке ты наелся?! Оставь меня в покое! Куда ты меня несешь? Шшшшшшш! Как ты вообще пробрался в наш кошачий дом?

Я, как могла, царапалась и сопротивляясь, виляла телом вправо и влево. Но вонючий пес, который был в десять миллионов раз больше месячного котенка, не поддавался и уносил меня всё дальше и дальше от коробки-детской и мамы с великодушной великаншей.

Я не сдавалась, наконец, моё тельце извилось так, что я выпустила на волю все свои острые коготки и вонзила их в черный мокрый нос своего пса-похитителя. Клянусь, он даже взвизгнул от боли! И, о чудо, зубы разжались и выронили меня, а я больно ударилась о землю и укатилась в какую-то мокрую канаву.

Глава 3

Навстречу большим огням

Я не знаю, сколько я просидела в канавной липкой грязи. От страха я просто замерла. Лапки, обессилев, не двигались, и куда-то пропал голос. Всё внутри меня сжалось, скукожилось. Я в оцепенении, задрав голову вверх, почти не мигая, смотрела из огромной черной ямы на темно-синее звездное небо, одним глазом, потому что второй был залеплен грязью. И одна небольшая звездочка, клянусь, мне подмигивала. Её свет успокоил меня. Убаюкал. Мне стало так тепло, как будто рядом вдруг появилась мама. Веки начали слипаться, и я заснула.

Разбудило меня солнце, которое чуть не поджарило мои лапки до хрустящей корочки. Память о вчерашнем моём похищении медленно вернулась в мою головку, которую засохшая грязь облепила, словно каменный шлем. И животик забурлил от голода. «Мяяяяяяяя! – заорала я. – Мяяяяяя!» И залепленный глаз так сильно чесался… Но никто не пришел и не накормил меня, не спас из этой вонючей канавы, не вымыл и не погладил. Мяяяяяяяя! Снова и снова призывала я на помощь. И вмиг охрипла. Через пару-тройку попыток докричаться хоть до кого-нибудь, голос мой пропал. Но сдаваться я и не думала. Откуда-то изнутри у меня проснулись такие злость и сила, которые заставили меня двигать всеми четырьмя лапками одновременно, и мне удалось вскарабкаться по липкой грязи на край канавы. Я побежала дальше по раскаленной черной дороге, ничего не видя и не оглядываясь, пока передо мной не пронеслось что-то страшное, большое, мощное, огненное и очень опасное. И я остановилась и прижалась всем тельцем к горячей чёрной дороге. Это конец, подумала я. Как же страшно, как нелепо заканчивается моя кошачья жизнь… И уже через секунду что-то очень тяжелое и горячее почти накрыло меня. Всё, я погибла! Я умерла! Меня… – Мяяяяяя! – что есть мочи заорала я.

Тут чьи-то руки ловко выдернули меня с земли и подняли в воздух. Мяяяя! Я поднимаюсь в небо, на ту звезду, которая мне ночью подмигивала. И я открыла свой единственный видящий глаз, чтобы как следует рассмотреть, что происходит вокруг. И с удивлением обнаружила себя в руках какой-то неизвестной великанши.

– Как ты здесь оказался, малыш? Какой ты крохотный. Здесь тебе совсем не место. Ты цел? Почему ты такой грязный? Что с твоим глазом? Ладно, ладно. Сейчас я посажу тебя в машину и отвезу домой, отмою, и мы поймем, нужна ли тебе помощь ветеринара.

В руках новой великанши я почувствовала, что кошмару, преследовавшему меня с прошлой ночи, пришёл конец. Она отнесла меня внутрь горячего, огненного и противно пахнущего зверя, посадила на чистые салфетки рядом с собой и повезла куда-то далеко от моего первого дома, от великанши с огненной шерсткой и от мамочки. И мне не было грустно. Я хотела только одного: чтобы глаз не чесался. И еще я хотела кушать. Но больше всего я хотела спать. И уснула.

Глава 4

Встреча с той самой

С самого детства, как Мирай себя помнила, она была окружена больничными стенами, капельницами, докторами, медсёстрами и даже одним медбратом.

У неё была болезнь, длинное и непонятное название которой она так и не смогла запомнить за все годы, что ей болела. В больничных палатах редко кто из сверстников с ней соседствовал. Мирай всё время находилась под чутким и грустным надзором маминых раскосых, как у лисички, глаз. Поначалу глаз было больше. Тогда еще приходил папа. Они подолгу сидели втроем, читали вслух книжки и болтали о скором выздоровлении. Мечтали, что отправятся на Кошачий остров.

Кошки – любимые животные Мирай. Чтобы очутиться на острове, нужно обязательно лететь на самолете до самой Японии, потом плыть в лодке, а потом еще и карабкаться по скалам. И тогда, пройдя через все возможные и невозможные препятствия, они вместе с родителями окажутся на острове, где правят кошки. Многочисленные хвостатые обитатели острова там живут на деревьях. Охотятся на рыб. И даже организовали небольшое фермерское хозяйство: приручили парочку коз. И из полученного молока делают сметану и сыр. Правит там самый старый и мудрый одноглазый кот Тасиро. Живут кошки там долго и счастливо, ведь, как известно, у каждой кошки 9 жизней, а на острове Кошек до того мирно и беззаботно, что жизни почти не тратятся. И некоторым кошкам удается прожить по несколько веков.

На остров разрешен въезд туристов. Людей островные кошки допускают лишь на несколько дней. Исключительно в целях дать возможность почесать за ушком хозяевам и поиграть с котятами. Таких туристов держат не долго. Игры играми, а хозяйством заниматься надо. Вот только собак туда не допускают. Совсем!

Такую вот историю Мирай выдумала с родителями в ожидании выздоровления. Она долго ждала путешествия на этот сказочный остров. Но, проходили дни за днями, больничные стены так и не менялись ни на какие другие. Врачи уверяли, что делают всё, что можно, и надо ещё подождать… Глаза папы испарились. Он был моряком и уехал на целых два года в какое-то долгое плаванье, обещав обязательно найти лекарство для дочки, которое навсегда прогонит болезнь. Проходили месяцы, и он исправно присылал открытки из разных портов. А Мирай вместе с мамой часто вспоминали папины зеленые лучистые глаза, которые хитро щурились, когда он рассказывал про Кошачий остров и про волшебное лекарство. И верили, что когда-нибудь всё же чудо произойдёт. Ну, или хотя бы папа раньше вернётся из плаванья.

У Мирай было еще одно развлечение. Алиса! В один прекрасный момент мама принесла Мирай планшет. Там была девушка, которая вела дистанционные уроки. Все: математику, литературу, рисование, письмо. Они здорово подружились. Алиса много рассказывала о том, как устроен мир, Вселенная, как светят звезды. И что древний астроном Лаланд, который жил в 18 веке отметил на карте созвездие Fellis, что с латинского означало кошка или домашняя кошка. «Я очень люблю кошек, – говорил Лаланд. – И хочу, чтобы это животное царапалось на небесной карте!» Но другие астрономы его не поддержали, и теперь это созвездие считается устаревшим.

Этот факт обеим не понравился – и учительнице, и ученице. И Алиса предложила Мирай, чтобы та сильно не расстраивалась и называла созвездие так, как решил его открыватель астроном Лаланд. И еще она предложила все мечты и трудные вопросы адресовала именно этому созвездию. С тех пор Мирай так и делала.

Алиса знала, как можно было заинтересовать Мирай. И всегда находила такие слова и такие задания, чтобы захватить ее внимание: кошки были беспроигрышной темой. Они оказывались повсюду: в математических задачах, в диктантах, в песнях, в науке…

Поначалу Мирай думала, что Алиса живет в планшете, но однажды девочка увидела, как у ее любимой наставницы выросли ноги: та сама пришла к ней в больницу! Вот это было счастье!

Алиса принесла театральный грим. Они нарисовали себе кошачьи усы и мяукали целых три часа, подражая оперной певице Монсеррат Кабалье и ее дочери Бернабе. Получилось точь-в-точь, как в «Кошачьем дуэте».

Мирай вскоре выписали из больницы. Но в школу ей так и не довелось пойти. Запретили врачи. Алиса много раз навещала Мирай, они очень сдружились. Однако вскоре учительница должна была оставить свою подопечную: начальная школа подходила к концу.

В последний день учебного года Алиса пришла в дом к Мирай с большой коробкой. Это был ее подарок на окончание четвертого класса. Угадайте, кто сидел в этой коробке? Черно-белый котенок с глазами круглыми, как пуговички на папиной рубашке.

Мирай была на седьмом небе от счастья. Алиса и мама радовались вместе с девочкой. Втроём они играли с котенком. Расставляли тарелочки для еды и воды, вытирали первую лужу карапуза.

– Я хочу, чтобы мы оставались подругами, – сказала Алиса. – Ты всегда сможешь обратиться ко мне за помощью по любому вопросу. И, надеюсь, символ нашей дружбы – эта малышка, будет жить у тебя долго и счастливо, и напоминать тебе обо мне. Я назвала её Марта!

Глава 5

Дневник Мирай

Как-то вечером, когда на тёмно-синем небосклоне зажглись звёзды, Мирай села за свой письменный стол. Он стоял возле окна, через прозрачное стекло можно было различить практически все крупные звезды и рассмотреть все изгибы молодого месяца.

– И как же здесь разобраться, где спряталось это созвездие Кошки? – вслух сама с собой говорила Мирай. – Так… в энциклопедии написано, что оно входит в состав созвездия Гидры и находится в южной части сферы небес. А наблюдать его можно с конца зимы по начало марта. Как раз самое время!

Девочка так жадно всматривалась в небосвод, что даже залезла с ногами на стол. Лицо её приблизилось к стеклу настолько, что нос касался прохладной поверхности, на которой оставался след от тёплого дыхания.

– На небе все есть: и медведи, и рыси, и скорпионы, и быки, и львы и даже гидры какие-то, а кошки нет! Несправедливо как-то получается… Не согласна я с этим! – продолжала вести диалог с самой собой Мирай. – Вот не верю, и всё! Для меня оно существует, и воо-о-он та пара звёздочек больше всего походит на два кошачьих глаза. Они точь-в-точь такие, как у моей Марты, когда она что-то задумала.

Наконец, Мирай неловко сползла со стола и уселась на стул, разложив перед собой красивую тетрадь и ручку. Сегодня она решила начать писать дневник.

«Мама подарила мне на день рождения красивую тетрадь и сказала, что это мой личный дневник, куда я могу записывать свои самые сокровенные мысли и секреты. Она, сказала, что у неё в детстве был такой и она обращалась к тетради «Мой дорогой дневник». Я придумала, что все мысли я буду адресовать созвездию Кошки. Итак.

Думаю, ты слишком высоко висишь, и тебе, может быть, не видно, как я выгляжу, где я живу и с кем дружу.

Мне 12 лет. Я обычная девочка с кудрявыми волосами. Ещё у меня вытянутое лицо. Карие глаза и широкий рот с длинными зубами. Иногда мне кажется, что они. как у кролика. Но мама говорит, что у меня голливудская улыбка. У меня есть мама и папа. И болезнь, которая портит мне кровь. Мне было семь лет, когда мы с мамой ехали в автобусе. Потом из носа пошла кровь. Она никак не останавливалась, и мы с мамой вызвали скорую помощь. А потом я услышала от врача это непонятное название – лейкоз. Всем от этого больно. Бывали времена, когда больно было мне. В прямом смысле слова. Я неделями лежала в больничных боксах с трубками и капельницами. А кудрявых волос не было совсем. Но, когда болезнь отступила, они выросли снова. Моя мама сильная и мудрая. Она всегда меня поддерживает и даже балует.