Казан-мазан

А вообще, внутр. отношения держатся на дружбе и доверии. Живём мы теперь в изолированных комнатах и ходим по вечерам пить чай друг к другу. Это стало вечерним ритуалом, основанным на необходимости (причем, уже рефлекторной) общения.

В отношении культурных ценностей. Для нас остаются только книги. А со звуковой аппаратурой дело заглохло. Поскольку – ещё не коммунизм. И за все вещи надо платить наличными (коих нет). Так что мою пластиночку (какова нахалка! а!) занеси домой, маме. Но слушать её на моём проигрывателе не стоит, там уже очень паршивая игла, которая зараз всё исцарапает. И после всех указаний прими мою благодарность за такой роскошный! подарок. Когда только услышу?

Уехать домой, гляжу вперёд, трудно, почти невозможно. Хоть комплекс причин придумывают для отговорок, но тут – действительно: и деньги, и здоровье, и полевые, и командировка в Ашхабад… Так что день рож-я буду отмечать в мужицком окружении с кефиром на столе. Но ничего. Шубенкин отмечал свой – вообще один (8 декабря, в роковой день отлёта). Сижу сейчас с 3-мя рублями. Благо продукты, закупленные мамой, ещё не кончились.

Ещё раз хочу сказать: всегда и очень жду твоих писем. И благодарна тебе за всё. А у меня на сей раз – вся информация и умозаключения. Целую крепко! Пух.

26/I,82

P.S. "Быть человеком, значит быть борцом" Гёте"

Немножко пояснений: Lichens – это лишайники. Автор защищал диплом по экологии лишайников, поэтому относится к ним с нежностью

Жизнь в пустыне и встречи с волками

Вот и начался наш первый полевой сезон в пустыне. У ребят-орнитологов с 22 февраля 1982 года, а у меня с 24 марта. Поскольку я прибыла к месту работы на месяц позже, то меня начали инструктировать, куда ходить надо, куда не стоит, а куда и вовсе не соваться. Потому что место стационара было не только привлекательно для биологов, но и очень нравилось волкам.

В трёх километрах от нашего лагеря находился сорокаметровый провал с водой на дне. Вода в пустыне, даже очень солёная,– водопой для животных. А хищники обычно и подкарауливают жертву на водопое. Так вот в этом провале ребята обнаружили множество волчьих следов и их лёжек. А в километре от провала Володя нашёл волчье логово в овраге. Это была огромная нора, куда мог бы пролезть и человек. К норе вела заметная тропа, хотя почва была щебнистая.

Ещё, куда не стоило мне ходить, было древнее кладбище в полукилометре от лагеря. Оно располагалось над пещерой. Именно там в этой пещере с высоким сводом Сергей встретил первого волка живьём. Волк лежал на куче хвороста в 20 метрах от входа. Сначала Сергей услышал рычание, а потом приглядевшись, увидел взъерошенный загривок волка и его глаза. Ну что делают истинные исследователи природы: бегут в лагерь за фототехникой, чтобы запечатлеть живой объект. Вот и Сергей побежал. Вместе с Володей, фотоаппаратом с чувствительной фотоплёнкой и лопатой для обороны они быстро вернулись обратно. Но волка уже не было на месте. А ветки остались, наверно человек ночевал тут когда-то, может быть даже басмач какой-нибудь в 20-ые годы…

Пещера с лежбищем волка. Скан слайда автора. Апрель, 1982

И ещё волки были встречены на плакоре (почти плоская равнина между оврагом и обрывами Сарыкамышской впадины). На плакоре с его низкой полукустарничковой растительностью гнездились несколько видов жаворонков и каменки. Сергей заложил там маршрут на несколько километров для учёта птиц. Может быть он занял волчью тропу, а может протоптал так свою, что волк увидел в нём конкурента. Но однажды они встретились. Орнитолог обычно смотрит в небо, поэтому Сергей только краем глаза обнаружил волка в 100 метрах от себя. Надо сказать, что наш товарищ был штангистом и весил немало, поэтому самонадеянно решил, что с мелким пустынным волком справится, и пошёл дальше по маршруту. А волк не отставал, делал обходные манёвры и явно загонял жертву. Вот тогда Сергей решил прервать учёт и повернул назад в лагерь за каким-нибудь оружием. Причём делал это очень быстро: бегом. На соседнем плакоре Володя в бинокль увидел бегущего товарища и решил, что надо помочь. Но Серёжа взял нож и пошёл делать учёт дальше, не пропадать же погожему утру…

В первый год работы единственным транспортом у нас был велосипед. По пескам не поездить, но по глинистым почвам и дорогам на возвышенных равнинам вполне можно было сократить время в пути. Однажды Володя поехал в дальний поход под чинк(обрыв) Устюрта. Спустившись вниз он обнаружил пески, поэтому пришлось идти уже пешком, а велосипед вести рядом. И тут впереди в 50 метрах появилось облако пыли. В бинокль стало видно, что это волк раскапывает нору длиннопалого суслика. Увлекшись наблюдением за процессом охоты Володя лишь боковым зрением увидел, что кто-то шевелится в пяти-шести метрах от него. Пока он наблюдал за одним волком, второй волк стоял рядом и разглядывал невиданного двуногого зверя. Ведь до ближайшего человеческого жилья 300 км, и даже отары овец сюда не гоняют. Тут Володя испугался: двое волков – уже стая. И направил велосипед на серого. То ли бряканье механизмов, то ли блестящий руль напугали хищника: он убежал. Последовал за ним и второй, который всё таки отрыл и съел суслика.

У ребят были охотничьи ножи. А у меня всё равно сил мало, чтобы справиться с волком. Поэтому где-то с месяц я ходила с красной тряпкой на поясе, которая, по идее, должна была отпугнуть волков. Это был вымпел "Бригаде коммунистического труда", который приехал вместе с вагончиком.

Автор на фоне чинка (обрыва), сверху находится плакор (плоская равнина), снизу обычны пески, заросшие саксаулом и другими кустарниками. Я действительно таскала вымпел на поясе. Это не шутка. Март, 1982

Первое время я не уходила далеко от лагеря, да и ребята за мной в бинокль приглядывали. Это потом, когда стало тепло, а еды для волков – предостаточно, мне позволили уходить от лагеря на 5-6 км.

Лично я волка живьём в тот год близко не видела. Только позже с самолета мне показали бегущего по пустыне хищника.

Письмо от 4 апреля 1982 г.

уже из пустыни. Написанное впопыхах, чтобы успеть отправить с машиной, которая приехала на одну ночь.

" Милая Вакуолька! Здравствуй, мой драгоценный мюмзик! Я бесконечно виновата перед тобою. Во-первых не ответила на твои письма. Ты наверное в обиде. Не дуйся, дружок. Я помню о тебе, я люблю тебя. Только мне не хочется отвечать тебе впопыхах, так же, как пишу эту шпаргалку. Ты сама знаешь, что в поле час, день письма бывает редко. В нерабочую погоду. А она здесь у нас – отменная. И всё кручусь, кручусь, кручусь.

Роголепестник горбатый. Моё первое удивительное открытие в пустыне. Скан со слайда, апрель 1982

И всё таки я счастлива, что я здесь! Честное слово. И очень жалею, что нет вас со мною рядом, что не возродятся и ваши души. Даже как-то неловко от того, что мне так много перепало: нового, интересного, всякого (хорошего и плохого).

Машина уезжает. А приехала вчера вечером, т.е. была у нас меньше суток. Обещаю написать подробней. Но придёт это послание вам только в мае. Очень интересно, как вы там? Что нового новою весною? Какие новые интриги и пр., и пр. У меня же всё – прекрасно! Замечательно! Удивительно хорошо! Прости, друг, за такое неприличное повизгивание. Но это – так: лето, солнце, безоблачное небо, хорошие коллеги (и это важно). Живём мы дружно. Так что всё окей. Ребята тоже на взводе: вот что значит поле для полевика-биолога, люди меняются до неузнаваемости, причём в приятную сторону.

А как интересно всё тут,....какое всё новое… Не хочу кратко описывать всё. Лучше подождите… Через тебя шлю привет всем-всем-всем друзьям и знакомым Пуха.

Как ты сама? Желаю тебе искренне излечения души, такого же, какое произошло у меня. Милый мой друг, езжай в поле!

Ну всё, крепко тебя лобызаю и громко чмокаю! Твой до гроба Пух!

P.S. Вместо фото шлю первые опыты по рисованию. Этот цветок – роголепестник (в натуральную величину). Зацвёл у нас 2 апреля.

Пиши на заповедник!"

Мой рисунок акварелью. Апрель 1982

Как о нас писали книжку и фотохроника первого сезона

Когда ребята уехали в пустыню в феврале 1982 года, и целый месяц их никто не посещал, мне казалось, что никому мы не нужны кроме науки и родных.

Первые поселенцы стационара Бурчлибурун: Сергей Антипов и Володя Шубенкин. Фото 1982 г.

Но всё дело оказывается было в погоде. Как только потеплело, мимо нашего стационара началась такая движуха, что мы только и успевали, что встретить-проводить. Порой и на маршрут не получалось выйти. Ведь по туркменской традиции гостей бросить нельзя.

Первыми приезжими были спелеологи-археологи из Москвы. Обследовали карстовые пещеры и пещеры, в которых селились люди в древности. Благодаря их снаряжению удалось спуститься в пещеру с очень узким и крутым спуском. И там на дне оказалось зеркало воды. Это была единственная недоступная для нас пещера в окрестностях.

Потом периодически заезжал на чай к нам верблюдовоз Боря. Как сейчас бы сказали: дальнобойщик. Он перевозил верблюдов на продажу из Красноводска в Ташауз.

Из Алма-Аты прилетал ученый по фамилии Ёлкин. За его счёт ребятам удалось сделать авиаучет джейранов и гнёзд хищников в заповеднике. Володя на этом кукурузнике слетал и в Красноводск, и к Аральскому морю.

Но однажды к нам приехал десант пишущей братии. Это были журналист с фотокорреспондентом из Ташаузской правды и известный ашхабадский писатель Василий Шаталов. На память от местной газеты у нас остались фото весны 1982 года.

Наш научный отдел и усатый водитель. Сидит зам. по науке с научной аппаратурой

А от писателя осталась на память глава в его книге "Рассказы змеелова". Глава называется "Тигровое плато". Так почему-то он перевёл название оконечности Южного Устюрта, где мы работали: Каплан-Кыр. Каплан – это кошка на тюркских языках. Мы считали, что это гепард. До конца 50-х годов он обитал в Ташаузской области, где была кормовая база из стад джейранов. С развитием овцеводства и охоты на машинах поголовье джейранов катастрофически сократилось, и гепарды исчезли. Но в принципе тут мог обитать и туранский тигр, когда Сарыкамыш разливался и его побережье заболачивалось и зарастало тугайной растительностью, а люди занимались земледелием на орошаемых землях. Но было это очень давно, в 13-14 веке. С тех пор остался след недалеко от нашего вагончика: кладбище с сохранившимися надгробиями, датированными учеными именно этим временем.

Фото книги из нашей библиотеки

Василий Иванович долго беседовал с каждым из троих, что-то писал в блокноте. А изданную книжку с автографом нам так и не прислал. Случайно обнаружили её в книжном магазине Ташауза и купили.

Ниже я выложу дорогие сердцу фотографии. О каждой можно составить рассказ, только это скорее личные заметки. Но по фото можно судить, в каком необычном и красивом месте мы оказались, как много было впечатлений и открытий.

Я и маленький черепашонок в черносаксаульнике

Володя с зайчатами зайца-толая

летучих мышей было много, это ушан

Гнездо филина в процессе вылупления птенцов. Рядом запасы еды из песчанок и тушканчиков для голодных детей

Володя со слётками пустельги

На чинке Капланкыра

Агама степная