Глупая

Тишина в трубке насторожила. Если бы не дыхание, слышимое в ней, я бы решила, что связь прервалась.

– Джениса… – устало выдохнул родитель. – Я тебе раньше не рассказывал, но, думаю, стоит это сделать сейчас.

– О чём ты? – насторожилась я.

– Когда Алисия погибла…

– Ты выпил лишнего, папуль, – прервала его.

Воспоминания о маме всегда заканчивались одинаково – слезами. Да и зачем сейчас вспоминать это?

– Дослушай, – попросил он. – Когда Алисия погибла, я не стал выдумывать истории о том, куда она могла пропасть. Не смог сочинить сказку для тебя. Ты тогда проплакала весь день, а потом замкнулась. Совсем, ото всех, даже не разговаривала ни с кем…

– Я не понимаю, к чему ты клонишь…

– Через месяц, когда я не на шутку обеспокоился твоим состоянием, ты внезапно ворвалась ко мне в кабинет. Не помнишь?

– Я мало чего помню из детства.

– Ты кричала: «Папа, я знаю, кто станет моим мужем!».

– И? – поторопила отца, нервно закусив губу.

– В руках ты держала газету, где было напечатано фото Артемио Лафара, и, тыча в него пальчиком, стрясла с меня обещание, что я выдам тебя замуж только за него.

– Мне было пять! – я чуть не задохнулась от негодования. – Папуль, прошло пятнадцать лет!

– Ну, не мог же я тебя раньше замуж отдать.

– Ты сейчас так шутишь, правда? – с надеждой спросила его.

– У тебя какая вязь? – сменил он тему.

– Браслеты, папуль.

– Значит так, завтра я приеду к тебе, и мы со всем разберёмся.

– Сегодня надо, папуль.

– Завтра, Джениса.

Прежде чем я успела что-то возразить, мудрейший положил трубку.

С грохотом отодвинула от себя телефон. Мне никогда не нравились ситуации, где я ничего не понимала. Не мог папенька устроить этот брак ради обещания, данного мне пятнадцать лет назад. Да и я горазда, нашла, кого в мужья требовать! Лучше бы мне в руки попалась другая газета.

Вскочив на ноги, я подошла к двери и выглянула в коридор. Никого. Закрывшись в этот раз на совесть, я вернулась к телефону и снова сняла трубку.

– Александр Готто слушает, – он ответил сразу же.

– Папуль, ты же пошутил? Не мог же ты выдать меня замуж из-за обещания?

– Минутку, Джениса, – попросил папенька. – Лоретт, оставь меня, пожалуйста, – сказал он в сторону.

Затем наступила тишина.

– Папуль? – обеспокоилась я.

– Я здесь, Джениса.

– Так это шутка? – переспросила его.

– Нет, не шутка, – ошарашил он меня. – Но причина у твоего брака другая. И мы оба знаем, что это за причина.

– Моя безопасность, – вполголоса озвучила я.

– Именно, – согласился папенька.

– Тогда зачем ты рассказал мне о том случае?

– Джениса, никто не мог даже предположить, что Тьма обвенчает вас с Артемио «истым» союзом. Возможно, пятнадцать лет назад нам был послан знак, и я поступил правильно.

– Ты жалеешь?

– Мне сложно описать свои чувства, – признался он. – Я рад, что теперь тебе ничего не грозит – Артемио сможет защитить ото всего. Но, разумеется, я переживаю за свою маленькую дочурку.

Ненадолго мы оба замолчали.

– Папуль, он же не хотел брака, так? – спросила я.

– Не хотел, – не стал он врать.

– Но тогда зачем?

– Артемио был уверен, что Тьма не примет тебя. В таком случае ты бы сразу вернулась домой.

– И как бы это защитило меня? – удивилась я.

– Все переключились бы на неудавшийся брак палача. А если бы кто-то смог добраться до тебя, то связь с Артемио Лафаром – уже хорошее прикрытие.

– Да, ты прав, – согласилась я. – Но зачем ему подобное представление? И как, вообще, ты смог заключить помолвку?

– Это не имеет значения, Джениса, – с твёрдостью, которая чувствовалась даже через трубку, ответил он.

– А что имеет, папуль?

– Настоящее и будущее, – наставлял папенька. – Теперь давай по порядку о том, зачем ты мне позвонила, только на этот раз без своих игр с детство.

– Я не притворялась! – рявкнула в трубку, но тут же взяла себя в руки. – Прости. Папуль, мне страшно. Я не понимаю, что делать дальше. Не готова быть женой. И вообще, не знаю, как это: быть женой. Он же совсем чужой для меня, – высказала свои опасения скороговоркой. – А ещё я теряюсь в обычаях. Тут всё по-другому. Даже за столом сидят иначе.