Глупая

Глупая
Елена Славная

Мир магии, такой далёкий и близкий одновременно, с детства привлекал Дженису. Но ей было неведомо, что, решив окунуться в него, она отхватит столько проблем, а замужество, обязанное защитить, обернётся ворохом новых трудностей. И первая из них – нежелание Дженисы быть с тем, кого навязала Тьма.Вот только Тьма вряд ли позволит перечить себе.

Глава 1

Все началось с того, что мой бестолковый… ой, мудрейший папенька решил выдать меня замуж. Целых двадцать лет никому не отдавал, а тут вдруг сообщил: пора доче внуков рожать. Будто он их нянчить собирался единолично. И вообще, у него жена всего на десять лет старше меня, мог бы сам детей наплодить, а не принуждать к этому свою кровинушку.

Естественно, я отказывалась, используя самые действенные методы убеждения: сопли, слёзы и угрозы. Всё это не справилось с упорством папеньки. Он непоколебимо желал отдать меня замуж, не слушая доводов против. Я до последнего надеялась на розыгрыш, ошибку, побег жениха, но…

В общем, сегодня у меня свадьба.

Ночь, как полагается, я не спала. Утром меня за это отругали, но замуж выдавать не передумали. Оставалась лишь надежда, что откажется сам жених. Но увы, предприимчивые тётеньки нацепили фату, скрывая весь заспанный лик, который не смог стать свежее даже после профессионального макияжа.

В течение двух месяцев, пока шла подготовка к торжеству, меня не выпускали из дома, не позволяли принимать гостей и даже лишили газет. А я ведь так любила разгадывать в них кроссворды. Но все это ерунда по сравнению с тем, что мне до сих пор не представили будущего мужа. Даже имени не сказали. А ночная вылазка в кабинет папеньки закончилась неудачей – родитель предугадал её. Говорю же, мудрейший.

Когда возникал вопрос о свадебном одеянии, я настаивала только на одном: чтобы не было стелющегося по земле подола. Знала бы моду лучше, подошла бы к своим требованиям более обстоятельно. Потому как прозрачный корсет, пусть и усыпанный блестящими камушками, точно не соответствовал моим вкусам. Хотя на его фоне я вполне быстро смирилась с пышной многослойной юбкой, убеждая себя тем, что при падении не испытаю боли. А ещё никто не увидит моих дрожащих колен. Но стоило мне сделать несколько шагов, как я осознала всю тщетность самовнушения. Ткань шуршала, будто шла я по ржаному полю. Или по пшеничному. Не суть.

Обидевшись на всех, я уселась и стала дожидаться папеньку, но тот всё не приходил. Может, передумал? Смилостивился над единственной дочуркой? Или жених помер? Меня устраивал любой вариант, лишь бы оставалась девичья фамилия. Потом что-то изменить будет сложно, практически невозможно.

Явившийся родитель был взволнован и непривычно рассеян. Скользнув по мне взглядом, он попросил поднять фату. Вредность моя всегда со мной, и потому я отказалась, объяснив папеньке, что только мужу сие позволено. Зря не промолчала. Мудрейшему для опознания хватило и голоса.

Все жалобы по поводу свадебного наряда родитель пресёк на корню. Оказывается, одеяние для невесты прислал сам жених, к нему и претензии. Мне оставалось только вздохнуть и шуршать рядом с папенькой.

На улице я еле сдержала себя, не закричав: «Свобода!». Всё равно радость была бы недолгой, ведь меня быстренько усадили в лимузин, при этом аккуратно расправив юбку. А потом я осталась одна в этой большой искусственной коробке. Раздался щелчок блокировки дверей, стекла подёрнулись дымкой, а после и вовсе – потемнели. Перегородка, отделявшая меня от водителя, естественно, поднята.

И от этого всего я должна была быть счастлива?

И вообще, следует папеньке сказать, что так внуков не делают.

Лимузин ехал не меньше часа, хотя до храма пешком можно добраться за сорок минут. Знала бы, что так долго ехать, поспала бы.

Щелчок, и за открывшейся дверью предстаёт папенька, а за ним такая толпа, что мне резко расхотелось выходить. Чего они все собрались?

– Джениса, поспеши, – поторопил он, держа руку протянутой.

Была бы у меня мелочь, непременно вложила бы её в ладонь родителя. Но монет я при себе не имела, и потому пришлось вручить свою кисть. Папенька тут же сжал её, легонько, но довольно крепко. Похоже, чувствовал мою нерешительность и подстраховался. Не зря, должна признать. Никогда не любила скоплений народа, особенно если находилась в центре внимания. Именно поэтому я научилась избегать всяких торжественных и не очень приёмов. А когда попадала на них, вернее, когда папенька раскусил мои уловки с недомоганиями в самый неподходящий момент, то старалась уйти в тень, а то и вообще – улизнуть домой.

Аккуратно выбравшись из лимузина, я гордо выпрямилась. Точно, как учила мачеха. Хотя до её талантов мне далеко – Лоретт, казалось, просто не умела сутулиться. Во всяком случае, за те десять лет, которые она прожила в нашем доме, я за ней подобного ни разу не заметила.

Фата не только скрывала лицо, но и не позволяла мне хорошенько осмотреться. Да ещё эти люди… Кто они такие? Почему так вглядываются в меня? Понятно, что невеста всегда имеет повышенный интерес окружающих, но мне он всё равно не нравился. Я бы предпочла всеобщее игнорирование.

Мой вздох прозвучал довольно шумно, и это немало взволновало папеньку. Наклонившись ко мне, он чуть слышно проговорил:

– Без глупостей, Джениса. Если ты опозоришься, то мы потеряем всё.

– Так бы и сказал, что проводишь очередную сделку, а не за дочь и будущих внуков радеешь, – ответила я.

– Ты меня услышала, – удовлетворился папенька, и мы начали шествие.

Никогда не думала, что мне так не повезёт. Договорные браки давно прекратили быть правилом, но закон, принятый около века назад, никто не отменил. Согласно ему, родители могли провести помолвку детей без их участия, если последним не исполнилось двадцати двух лет. А несчастные дитятки обязаны подчиниться такому волеизъявлению. Противных случаев просто не подразумевалось. А брак, как и совершённый полюбовно, оставался таким же практически нерушимым – до смерти одного из супругов. Или как решат Сияние или Тьма, в зависимости от храма, в котором заключался союз.

Несмотря на гул, стоявший вокруг, стук моих каблуков о брусчатку раздавался неприлично громко. Будто каждым шагом я вела обратный отсчёт.

– Папуль, – тихонько обратилась к отцу, – а почему этот храм?

– Позже поймёшь, – сквозь зубы ответил родитель, не поворачиваясь ко мне.

Да уж неглупая, осознаю, что в храме Тьмы не сиянием благословлять будут. Но неужели об этом нельзя было предупредить? Ведь это столько неучтённых мной нюансов!

Пока я подавляла в себе гневные мысли, папенька довёл нас до входа. Люди остались за спиной. Значит, и ритуал бракосочетания состоится по древним обычаям, когда пару венчала только Тьма, не любящая свидетелей. Это в храме Сияния всё происходит напоказ. И, признаться, я никогда не предполагала, что моя свадьба свершится иначе.

Колени до последнего держали отлично, но тут сплоховали. Хорошо, что папенька всё ещё придерживал меня под локоток, иначе упала бы точно. А ведь даже ступеней нет, на которые можно списать всю вину.

Арка, ведущая в храм, была затянута тьмой, и входить в неё мне совсем не хотелось. Тем более одной. До этого момента я не до конца понимала происходящее, не чувствовала его реальность. Но теперь… мной овладела злость. Тихая и скромная, конечно, но всё же. Мало того что отдают замуж, держа в полном неведении, так ещё подсовывают белое платье перед храмом Тьмы. Войдя в таком виде, я нанесу оскорбление покровительнице, ведь она не любит не только свидетелей, но и показушного, вызывающего поведения.

– Папуль, – растерянно протянула я. – Что делать, папуль?

Он не ответил. Уже отошёл от меня, оставив совсем одну. Может быть, родитель и стоял недалеко, но эта ткань перед глазами мешала всматриваться в окружающих. Ко всему, толпа стихла: ни звука, ни шороха, ни чиха. Наверное, я не единственная знала о предпочтениях Тьмы. И в глазах людей мне предстояло сделать нелёгкий выбор: отказаться от брака, что в принципе невозможно в моём случае, или оскорбить покровительницу храма.

От волнения я закусила губу. Если жених жаждал позорного бегства невесты, то, значит, у него огромный зуб на папеньку. Не зря мудрейший предупредил о последствиях, такими вещами он, поднявшийся с самых низов, никогда не шутил. Выходит, неизвестный будущий муж совсем не хотел брака, потому и прислал это белое платье. На его месте довольно разумно предполагать гнев Тьмы и, соответственно, моё последующее выдворение из храма. В этом случае договор считался исполненным.

Ну, мудрейший! Намудрил, так намудрил! Мог же нормально поговорить со мной, объяснить всё. Да хотя бы не сочинять байку о внуках!

Поправив полупрозрачные митенки, усыпанные, как и платье, блестящими камешками, я аккуратно подобрала шуршащую юбку и шагнула вперёд, уверенная, если меня отвергнет Тьма, то папенька потеряет меньше, ежели я попытаюсь сбежать сама. Последнее вообще ничего не даст, ведь придётся возвращаться в храм. А раз так, то логичнее выбрать вход в арку.

Темнота отрезала не только зрение, но и слух. Если на улице было очень тихо, то тут звуки отсутствовали вообще. Даже мои каблучки оставались бесшумными. Надеясь на ровность пола, я продвигалась дальше, едва сдерживаясь от того, чтобы выставить руки перед собой. Постоянно казалось, будто встречи со стеной или колонной не избежать.

– Хоть бы свечку зажгли, – проворчала вслух. – Я же совсем не маг. Мало того что замуж насильно выдают, так ещё и бросают в темень. Тоже мне, торжественная церемония.

Внезапно под ногой что-то сдвинулось, я покачнулась и уже была близка к испытанию юбки на мягкость, как меня подхватили чужие руки. Крепкие такие.

– Благодарю, – тут же сказала я, немного растерявшись.

– Не стоит, – ответил обладатель крепких рук, помогая принять вертикальное положение. – Вам следует быть осторожнее.

Умный какой! Молча попыталась отойти от незнакомца, но тот продолжал удерживать меня.

– Пустите, – мягко попросила я.

– Думаю, нам с вами по пути, – нагло заявил он.

– Жених? – догадалась я.

– Невеста? – насмешливо повторил мой тон.

– А вы кого-то другого ждали? Если так, я могу сходить и позвать.

– Идёмте, – сказал он и тут же подтолкнул вперёд. – Вам следовало дождаться меня у входа.