Подкидыш для Цербера

Я плотнее сжала веки и словно бы застыла, всем телом противясь продолжению осмотра. Но произнести ни слова не смогла – рот точно сургучом залепили.

– Можешь не притворяться, – произнес Сандро, – мне известно, что ты уже проснулась.

Стоило ему начать разговор, и подозрительные шумы исчезли. Как и ощупывающие мое тело взгляды.

– Откуда известно? – спросила я.

С исчезновением источника страха ко мне вернулась решительность. И появилось желание разговорить этого упрямого итальяшку. Если он позволяет себе в любое время приходить в мою спальню, то пусть хоть потрудится познакомиться ближе.

– Вижу, – просто ответил Сандро и снова затих.

Признаться, совсем не таким я представляла себе известного итальянца. В моем воображении он рисовался этаким брутальным соблазнителем – раскованным и темпераментным. А тут на тебе: просто сидит и смотрит. И почти не разговаривает. Непорядок.

Я открыла глаза и повернула голову. Бруни стоял в проеме двери, держа в руках неизменного спутника – свой фотоаппарат. Весь внешний вид итальяшки говорил о равнодушии и холодности. Будто это не он секунду назад шептал мне комплименты хрипловатым от возбуждения голосом.

– Почему вы фотографируете меня, только когда я этого не замечаю? – набравшись храбрости, вопросила я. – А как же зрительная связь камеры и модели? Разве не больше чувств можно передать снимку, как следует подготовившись?

Он смотрел поверх моей головы, словно видел за моей спиной нечто интересное. Мне даже захотелось обернуться, но я подавила это желание. Непрофессионально как-то шугаться от каждого шороха.

– Предпочитаю живые эмоции, а не наигранные, – пожал плечами Бруни. – Так на снимке видно живого человека, не манекен в красивой позе. Видно саму человеческую суть. Душу, если тебе так понятней.

Да куда уж понятней. Скажи он все это с улыбкой, я восприняла бы как шутку. Но выражение лица фотографа говорило, что он далеко не смеется.

– Так вы охотитесь на мою душу? – упавшим голосом спросила я. И почему-то прикрыла грудь ладонями.

Сандро тут же воспользовался моментом: поднес к лицу камеру и сделал снимок. А мне захотелось зарычать от досады. Какого дьявола он не отвечает? Неужели и вправду – шизофреник с маниакальными наклонностями?

– В шкафу много одежды, можешь брать, что понравится, – сухим тоном произнес Бруни. И сделал вид, что не расслышал моего вопроса. Или попросту не заметил. – Если есть желание, можешь обойти дом самостоятельно. Или дождись, пока я закончу работу в кабинете.

Я свесила ноги с кровати и резко встала. Голова слегка закружилась, точно накануне пришлось принять на грудь слишком много спиртного. Странно, после бокала вина не должно быть такого эффекта. Или этот итальяшка подмешал мне чего-то в еду или напиток? Вот же ж!..

– Сама пройдусь, – не слишком вежливо произнесла я. И, спохватившись, добавила: – Если вы не возражаете.

Он только коротко поклонился и вышел, бросив:

– До вечера.

– Очень гостеприимно, – прошипела я себе под нос. – Тоже мне, охотник за ценными кадрами. Пусть души ты и не похищаешь, но выматываешь определенно.

Потрясла головой, возвращая уму ясность, и прошествовала в туалетную комнату. Конечно, при лучшем раскладе я бы предпочла принять душ. Но, только представив, как итальяшка заявляется в душевую со своим фотоаппаратом, тут же отказалась от этой затеи.

«После такого задания долго не смогу спокойно фотографироваться», – мрачно предрекла я.

Подумать только, еще суток не прошло, а мне уже мерещатся потусторонние голоса и в голову лезут мысли о похищении душ. Так и рехнуться недолго.

Сандро

Надежда во многом отличалась от прежних моделей. И, как бы она не пыталась это скрыть, выглядела и вела себя так, будто впервые оказалась в богатом поместье.

И это несказанно радовало Сандро. Меньше всего на свете хотел он жить рядом с девушкой, зацикленной на деньгах и собственной внешности. К сожалению, многие модели соглашались приехать к нему только ради этого – возможности подработать, сделать эксклюзивные снимки для портфолио и, иногда, заполучить известного фотографа в любовники.

Сандро раскусывал таких в два счета. С помощью фотокамеры он мог отличить неискренность и фальшь от настоящих чувств. А кроме того, под воздействием его друзей девушки непременно показывали истинные лица. Не многие выдерживали целый месяц. Увидеть себя со стороны – настоящая пытка для большинства людей.

Надежда отличалась не только поведением, но и внешностью, манерами, даже речью. Задавала много вопросов, но это не худший из грехов.

Смешно. Она пыталась помочь ему убрать со стола. Не спросила про прислугу, не удивилась тому, что Сандро сам готовит и не гнушается лично покупать продукты. Забавная девушка, такой хочется поверить. Но стоит ли?..

Проводив ее в комнату, Сандро отправился в свой рабочий кабинет. Подумать, порассуждать. Спросить совета. Его друзья справедливы и все про всех знают. От них невозможно скрыться.

Сандро долго рассматривал свои снимки, прислушивался к внутренним ощущениям. Ждал отклика. Сердце глухо стучало в груди. На этот раз он боялся разочароваться, слишком понравилась ему Надежда.

Воздух вокруг него ожил, закружился мириадами ярких вспышек, взорвался световыми лучами. Каждый раз, когда происходило подобное, Сандро вновь и вновь восхищался и замирал, ожидая того что случится дальше.

Но его надежды не оправдались. Друзья подсказали Сандро, что его новая девушка вовсе не та, за кого себя выдает. Ей нужны снимки, и он теперь точно знал какие. Потому спрятал нужную папку на дальнем стеллаже.

– Хитрая маленькая красотка, – прошептал Сандро. Но в его голосе не было и намека на злость или обиду. – Я не стану спрашивать, зачем тебе эти снимки, хотя и подозреваю, кто тебя подослал. Что ж, такой девушки у меня точно еще не было. Но ты не получишь, того, за чем явилась, пока не признаешься. В эту игру можно играть вдвоем.

Свет вокруг него стал ярче. Он возмущенно пульсировал, подрагивал от негодования.

– Вы хотите ее прогнать? В первый же день? – крикнул Сандро. – Ничего не выйдет, она сильна и упряма. Я чувствую это. Не верите – проверьте сами!

Глава 5

Надежда

Все еще злая, я рывком распахнула дверки платяного шкафа и не сдержала удивленного возгласа. Кажется, итальяшка скупил полмагазина модной одежды, совершенно не заботясь о расходах. На вешалках висели легкие шифоновые платья, больше похожие на ночнушки, тонкие свитера, облегающие бриджи и шорты. Два выдвижных ящика были до отказа заполнены нижним бельем, чулками в упаковках и белоснежными носочками.

Чертов эстет!.. Похоже, не только меня лишили чемодана с вещами. Вот только носить чужое мне не нравится.

Но я вновь обманулась в ожиданиях. Вещи были совершенно новыми – с фирменными бирками и этикетками. А главное – все подошло мне по размеру.

«Ну да, конечно, он же выбирает одинаковых девушек», – вспомнила я, зубами разрывая упаковку с носовыми платками. Аллергия напомнила о себе в самый неподходящий момент.

А что у нас с обувью?

Я взглянула на нижнюю полку, заваленную коробками. И тут итальяшка не оплошал: предугадать размер ноги он не мог, потому купил несколько пар балеток, кроссовок и босоножек на тонких и высоких каблуках.

Последние я отложила сразу же – ходить по дому на шпильках для меня равносильно пытке. А вот легонькие балетки из тонкой кожи пришлись весьма кстати. Да и белоснежные капри в сочетании со свободной футболкой сидели на мне как влитые.

«Не пропадать же добру, – именно так я мысленно обосновала смену одежды. – Да и легенду нужно поддерживать».

Затем я прошла в туалетную комнату и попробовала нанести на лицо макияж: благо, Бруни позаботился и о косметике. Вот только размазанные неумелой рукой румяна и помада смотрелись на мне далеко не идеально. А глаза я и вовсе не рискнула красить.

– Сойдет и так, – объявила я зеркалу и отправилась обследовать виллу.

На втором этаже обнаружились две спальни – моя и хозяина. И, конечно же, первым делом я метнулась осматривать ту, что занимал сам Бруни. Но, к моему великому сожалению, эта комната выглядела словно нежилая: аккуратно заправленная кровать, ни единой личной вещи ни на столике, ни в тумбочке. Только одежда в шкафу, обувь и средства личной гигиены. Ни тебе фотографий, ни книг, ни документов.

Вся жизнь художника, похоже, сосредоточилась за закрытой дверью, ведущей из спальни в рабочий кабинет. За металлической дверью с сейфовым замком.