Феникс Его Высочества

– Пристегните ремни, девочки, сейчас повеселимся! Йе-ха!..

– … – ругнулся Амон себе под нос. – Как знал: Михей сегодня рулит.

– Не надо было завтракать, – скис Чистюля, закрепляя страховочные ремни. – Размотает по всему космосу.

Корабль ожил. В его корпусе утробно заурчали двигатели. Стяжки стыковочного агрегата щелкнули, замки разъехались в стороны. Наш «старичок-десантник» доживал не первый десяток лет и успел перетаскать в жестяном брюхе немало выпускников Медведя. Поди, и лихачей вроде Михея видал не мало. Потому и терпел. Тремор бил его проржавевшие суставы, по анемичным венам разбегалось топливо.

Дрожание корабля передалось и нам. Несколько секунд молчали, удерживая челюсти на месте. Руки элитных впились в «куколки», оберегая их от тряски.

И вот «космический дедушка» дернулся. Оторвался от опостылевшего Тифона и взмыл. До того момента, как пилоты включат гипердвигатели, у нас появилось время расслабиться.

– То, теперь с нами будешь покупателей дожидаться, – продолжил перебранку с Амоном Чистюля. – Наверх-то путь теперь того, заказан?..

– Я с тобой не то, что в одном ряду стоять, испражняться рядом не сяду, – возразил блондин. – Вас, ушлепков, Медведь только торгашам и покажет.

– А тя, прям, сам Император выкупит, – гоготнул в ответ Малыш.

– Почему бы и нет, – скучающим тоном произнес Амон. – В отличие от вас, никчемных, нам этикет преподают, дипломатию и философию. Медведь в элиту по-полной вкладывает. А вы, кроме как из пушек палить да сморкаться в ладонь, ничего и не умеете.

На скулах Чистюли заходили желваки. Лицо его покраснело, а ладони сжались в кулаки.

Корабль с Михеем у руля не позволил моему напарнику достойно ответить. Стремительный прыжок в гиперпространство впечатал нас в корпус, выбил из легких воздух. Я заметила, как у сидящего напротив элитчика налились кровью глаза и надулись на висках вены. И испытала нечто вроде сочувствия. Ненависть к неплавным переходам, громадным перегрузкам и к Михею конкретно объединила нас лучше съеденного вместе ужина.

Постепенно разрывающая боль утихла – и корабль, и мы выдержали испытание. Гиперпространство распахнуло неприветливые объятия и приняло нас в себя.

Дышать стало легче, кровообращение практически восстановилось. Но продолжать перепалку никто не стремился: мало выдержать вход в гиперпространство, главное – пережить выход.

Глава 2

То ли Михей водить научился, то ли мы пообвыкли, но гиперпрыжок прошел без потерь. Так, побледнели немного, да у Малыша вон сосуд в глазу лопнул. Но это ничего, нормально. Харчи, вроде, никто не метнул, да и в сознание все пришли быстро.

Передатчик зашуршал, проказливо подмигнул желтым глазом.

– Че, выжили? – осведомился Михей.

– Мы да, а ты – считай, уже труп, – хрипло пообещал Амон.

– Гы-ы-ы, – зашелся смехом пилот, – ты вначале задание выполни, да на корабль вернись. А там видно будет.

– Не бреши, все вернемся, – предупредил Чистюля. – Лучше колись, куда прибыли?

– Размечтался!.. – фыркнул Михей. – Хватайте пукалки и валите к аварийному люку. Садитесь в любую из шлюпок.

– А че, мы приземляться не будем? – настороженно поинтересовался Малыш.

– Не-а, – проказливо объявил Михей. – Я туда не то что корабль сажать, шлюпки отправлять не хочу.

Амон щелкнул языком. Я нервно сглотнула и многозначительно вытаращила глаза. Чистюля хмыкнул и со всей дури хлопнул меня по плечу.

– Ссаться команды не было!

Вернула командиру своей пятерки дружеский жест. Повернулась спиной к элитным и бравой трусцой рванула к люку.

Пока Малыш и Бобер грузили сигнальные ракеты, а Чистюля настраивал датчики шлюпки, мы с Дылдой занялись вооружением. Дотошно осмотрели парализаторы. Выбрали лучшие.

Холодный металл привычно лег в ладонь, сросся с нею, как глаз с «мушкой». Убить такая «игрушка» не сможет, а вот обездвижить противника и доставить ему массу незабываемых моментов – это обязательно.

В последнюю очередь я закинула в рюкзак аптечку первой помощи и карманные фонарики. Дылда прихватил поисковое устройство. На этом экипировка завершилась: большего нам не полагалось.

Расселись в шлюпке. Чистюля окинул нас опытным и придирчивым взглядом и приступил к высадке. Прощай, душная утроба корабля-дедушки. Здравствуй, недружелюбное далеко.

Двигатели загудели. Аварийный люк разверзся и, как металлический монстр, выплюнул застрявшую в зубах железяку.

Пространство замелькало перед глазами, закружилось в бешеной скоростной пляске.

Приземлились мы в зарослях колючего кустарника с ядовито-красными ягодами. Пока выбирались из шлюпки, исцарапались об острые шипы и обляпались соком неизвестных плодов.

– Черт! – Дылда дернулся и поморщился. Потер шею. – Как жжется. Надеюсь, этот изюм не ядовит.

– Ну, ты и неуч, – обругал его Малыш. – Изюм – это сушеная ягода, а тебе в рану сок попал.

– Мне без разницы, как эта дрянь называется, – объявил Дылда. – Я, в отличие от некоторых, на Земле не бывал и разносолов не кушал. На моей родной планете только мох рос и плесень разная.

Малыш отлепил от рукава приставучую ветку и грустно вздохнул.

– Так и я не кушал…

– Хватит трепаться, – шикнул на них Чистюля. – На небо посматривайте и открытые участки тела берегите. Дылда прав: ягоды могут быть ядовиты. Как и местные насекомые, если они тут водятся.

Исполняя приказ, мы задрали головы: предательски хрустнув ветками, ввысь поднялась спасательная шлюпка. Она свое дело сделала. «Ловчие» – еще нет.

На незнакомой планете было сумрачно и душно. Где-то вдалеке раздавались подозрительные шорохи и вскрики местной фауны. Тусклый свет фонариков выхватывал из темноты все новые и новые препятствия.

Колючки сменились высокими кустарниками и крупнолистными деревьями, переплетенными толстенными лианами. Под ногами подозрительно чавкала скользкая почва. Один раз пришлось ползти на брюхе: бдительная растительность не хотела пропускать незнакомцев.

Чистюля продирался первым, тщательно выбирая, куда ступать. За ним, почти след в след, двигалась я. Густые заросли не кончались. Сплошное месиво стволов и ветвей заслоняло обзор. Словно из-под земли, выскакивали кряжистые корни и подставляли нам подножки.

Мы не роптали. Такая планета – не худший из вариантов. Кислород в достатке. Растительность есть. Наверняка и на обед найдем, кого зажарить. И не нападает пока никто. Иди себе смело.

Только шестое чувство упрямо шептало: Медведь не назначает простых испытаний. И нас ждет подвох. Знать бы еще, что это за место, откуда явится беда и в чьем обличье.

Джунгли оборвались, и мы выбрались на широкую поляну. Судя по обгорелым деревьям и скудной растительности – здесь бушевал пожар.

– Вырубка, – подтвердил мои догадки Чистюля. – Похоже, кто-то возделывал почву.

– Хочешь сказать, мы на этой планетке не одни? – поинтересовался из-за моей спины Бобер.

Я покачала головой.