Обещаю тебя забыть

Первый так первый. То, что мэр приходит пообедать сюда с разными деловыми людьми, в том числе и с иногородними партнерами, давно не новость. И список лучших блюд для таких случаев мы знаем наизусть.

Я как раз начинаю перечислять кулинарные изыски местной кухни, как меня перебивает один из гостей:

– Катя? А ты здесь?..

Многие клиенты знают нас по имени, да и на бэйджике написано крупными буквами, поэтому я не сразу чувствую подвох. Даже когда поворачиваю голову, переводя на него взгляд, не сразу понимаю, кто это.

Когда работаешь с таким потоком новых лиц, как у нас, ежедневно в течение двух лет, не всегда сразу удается вспомнить, откуда знаешь того или иного клиента, кто он такой и при каких обстоятельствах вы общались.

Среднего роста, темно-русые волосы, круглое лицо, мясистый нос, глубоко посаженные глаза, маленький подбородок. И небольшой живот, выделяющийся под светлой рубашкой. Обычная, ничем не запоминающаяся внешность.

– Кать, не узнаешь, что ли? Это я – Юра Селезень. А ты изменилась, – проходит одобряющим взглядом по моей фигуре.

Кровь резко отливает от лица, и сердце ухает в пятки.

– Здравствуйте, Юрий Константинович. Да, вы правы, не узнала. Вы тоже изменились, – нахожу в себе силы ответить.

Селезень был правой рукой моего бывшего в бизнесе. Его зам и самое доверенное лицо. То, что он внезапно появился в нашем городе, да еще с мэром, не сулит мне ничего хорошего. Остается только надеяться, что он по каким-то причинам больше не работает со Стасом и не расскажет тому, что видел меня здесь. Не хочу видеть последнего ни при каких обстоятельствах.

– Похорошела ты. Расцвела прям, – продолжает разливаться соловьем. – Молодец. Рад тебя видеть.

А я не рада. Совсем не рада. И дело не в самом Юрии, а в том, что он связан, пусть и косвенно, с болезненными воспоминаниями из прошлого.

– Вы знакомы? – интересуется Олег Дмитриевич.

– Да, было дело, – лаконично отзывается Селезень.

– Вот видишь, как все удачно складывается? И договор заключили, и знакомых увидел, сейчас еще местных яств отведаешь и окончательно влюбишься в наши края.

Я раздаю мужчинам папки с меню и удаляюсь, давая им время для выбора заказа. Липкий холодный пот катится по спине под белоснежной блузкой.

Я уехала из столицы почти сразу после развода. Мои отношения рухнули, с работой тоже начались траблы, да и по деньгам оставаться там, учитывая мое тогдашнее положение, я просто не тянула.

Вернее, до родов еще как-то можно было продержаться, а вот после пришлось бы туго. Поэтому я и решила вернуться в глубинку, пока еще была возможность.

О своей беременности Стасу я так и не рассказала. Вначале была обижена, а потом стало поздно. О таком либо говорят сразу, либо молчат до гробовой доски. Тем более, как поведали мне наши общие знакомые, у бывшего тогда начались крупные проблемы в бизнесе, компанию лихорадило так, что она едва не обанкротилась, так что вряд ли ему было дело до ребенка, которого я носила под сердцем. До меня в целом.

А после я оборвала все ниточки, связывающие меня с прошлым, и запретила себе интересоваться жизнью Стаса. Точка должна была стать точкой, а не запятой. И я старалась не вспоминать о нем.

– Катюш, все в порядке? – замечает мое состояние Настя – коллега по работе.

– Что? Да, в порядке.

– Касатик не в духе, что ли? Или его гости тебя чем обидели? Ты чего такая бледная?

– Никто не обижал, Настюх. Просто голова разболелась.

– А, бывает, – сочувственно кивает она. – Ты, если что, скажи. Я подменю.

Я грустно улыбаюсь, подумывая на самом деле передать ей этот стол, но в этот момент девушку отвлекает администратор. На кухне какое-то ЧП, и требуется помощь.

В обычный день вряд ли кто-то по доброй воле согласится расстаться с жирным кушем в виде солидных чаевых от постоянного клиента, но сегодня не тот случай, чтобы думать о деньгах. И мне бы на самом деле попросить коллегу о помощи, но останавливает тот факт, что Юра уже видел меня здесь, а значит, прятаться поздно. И замена официантки проблему не решит: у Селезня из памяти наша встреча чудесным образом не сотрется. Поэтому натягиваем на лицо дежурную улыбку и идем работать.

На мое счастье, старый знакомый больше не обращает на меня внимания. У них кипят сугубо деловые разговоры про сроки строительства какого-то объекта и про финансирование из бюджета. Я немного выдыхаю. Ровно до того момента, пока мужчины не заканчивают с трапезой. Касатик поднимается, подзывая меня, собираясь расплатиться, но его останавливает Селезень. Забирает чек, шкатулку для денег и со слащавой улыбкой выводит меня из вип-зала.

– Цены у вас демократичные, мне нравится, – изучив бумагу, делится впечатлениями.

– Спасибо.

– А ты давно здесь? – обводит взглядом зал.

И я не понимаю сути его вопроса: он спрашивает о моем стаже в этом заведении или о прожитых годах в этом городе?

– Достаточно, – ухожу от прямого ответа.

– Замуж не вышла?

– А вы с личной целью интересуетесь?

– Помилуй, Катюш! У меня жена и двое ребятишек. Просто спросил, не чужая как-никак.

– И не родная, – обрываю его.

Он смотрит на меня странным взглядом, словно хочет то ли поспорить, то ли еще что-то спросить, но в итоге передумывает. Достает бумажник, отсчитывает купюры и кладет в шкатулку.

– Кто знает, как жизнь повернется, кто знает! – изрекает философски, хлопая приятельским жестом по плечу. – Всего хорошего, Катюш. Будет время – еще заглянем. Хорошо тут у вас, вкусно. И главное – душевно!

Он уходит, оставив после себя неприятную недосказанность. Что значит «заглянем»? С кем? С мэром? Или же со своим боссом? И что это за «кто знает, как жизнь повернется»? Что это вообще за чушь?!

– Ну? Чего? Сколько в этот раз? – подлетает сзади Настюха.

– Не знаю.

– Ну так считай!

Мы часто делимся друг с другом, сколько оставил тот или иной клиент. Бывает, что один и тот же человек одной из девчонок дает чисто на чай, а другой – на икорочку с маслом. Состоятельных людей не поймешь, а наш основной контингент – люди с деньгами. Заведение находится в историческом центре города, напротив администрация города, банки, солидные конторы – и никакой конкуренции, если не считать забегаловки, торгующие гамбургерами и газировкой.

Хозяину повезло: он застолбил это помещение, сделав из него конфетку, и работал на качество. Как итог – за десять лет это едва ли не самое престижное заведение, где часто обедают все сливки города.

Я пересчитываю купюры, оставленные Селезнем, и перевожу взгляд на любопытную мордаху Насти.

– Без чаевых.

– В смысле? Касатик и не оставил ничего? – смотрит неверяще.

– А расплачивался сегодня не он, – вылетает нервный смешок.

– Охренеть! А я еще предлагала подменить тебя. Сочувствую, подруга. Бывает.