Хвостик

– Спасибо, – донесся ее голос откуда-то снизу.

У Марины были конкурентки, да и она не знала, все ли бабуля отдала книги или нет. Но прочитав первую книгу, она влюбилась в Анжелику, в ее графа Жоффрей де Пейрак. И теперь хотела иметь всю коллекцию.

Она целых два дня мялась, не решаясь даже заикнуться Вовке про обмен.

– Говорят, ты кораблями увлекаешься?

– Парусники, – пояснил мальчик.

– А у меня завалялось несколько журналов «Техника молодежи», там есть схемы кораблей.

– Честно? – его глаза тут же оживились.

– Правда.

– А… А… Можно взглянуть?

Девчонки вообще имели свойство все держать в секрете, словно это какая-то тайна. И то, что Марина рассказала про журналы, для него было странным.

– Могу тебе еще дать одну книгу, про Корабль-призрак, но…

– Давай, что хочешь?

– Ну, мне нашептали, что у тебя есть книги про Анжелику.

– Женька?

– Может и он, а может и нет. Есть?

– Есть, лежит одна.

Он не сказал, что книгу «Дорога и надежды» он с большим трудом выменял у Оли. Вот почему так, если парень предлагает обмен на поцелуй, то это воспринимается как приставание, а если девчонка, то вроде как и нормально. Оля согласилась, но на условиях, что он за ней поухаживает, вот только что это такое и что она имела в виду, не сказала.

– Махнемся? – узнав новость, сразу предложила Марина.

– Договорились. Тогда после уроков зайдем по пути ко мне и сразу к тебе. Ладно?

– Отлично. Только никому не говори, а то, – тут Марина покосилась на Олю со Светой, которые вошли в класс.

– Заметано. Значит, после уроков.

Но после уроков Вова извинился, сказал, что пока занят. Как освободится, сразу придет к ней домой. Он ушел с Олей, и Марина подумала, что все, ее книга пропала, но он, как и обещал, часа через два пришел к ней домой.

– Пришел? – явно удивилась она.

– Ну… Обещал ведь.

– А принес? – с надеждой спросила она его.

– Вот, – мальчик порылся в сумке и достал старую, в нескольких местах подклеенную книгу «Дорога и надежды».

– Ой, – удивилась Марина и, взяв книгу, прижала ее к груди.

– Я еще…

– Проходи, я сейчас.

Девочка убежала к себе в комнату и вернулась в коридор с книгой «Корабль-призрак». Вова взял ее и, сев на пол, стал рассматривать картинки.

– Идем ко мне, нечего сидеть в коридоре.

Не отрывая головы от своей книги, он вошел в ее комнату.

– Вот тебе еще, на, – она протянула ему несколько журналов.

Мальчик нехотя отложил в сторону книгу и открыл журнал.

– А знаешь, одномачтовые корабли называются катботы, шлюпы, тендер. А еще с короткой бизанью, а вот после уже двухмачтовые идут, это бриги, шхуны, бригантины, марсель-шхуны и просто шхуны. А трёхмачтовые – это фрегаты и шхуны, барки, бригантины. И самое последнее – это четырехмачтовые фрегаты, шхуны, барки и бригантины. А ты знаешь, что многие могли плавать против ветра. Представляешь, вот стоишь на бушприт и смотришь, как внизу прыгают дельфины.

Марина присела на край дивана и, как-то робко косясь на мальчика, слушала, как он восторженно говорит о море. Свою книгу она положила на стол, теперь она ее, а Вова все говорил и говорил.

– Вот, смотри, это лисель, дополнительный парус, он ставится сбоку прямых парусов на фок- и грот-мачтах, когда попутный ветер. Ой… – мальчик вскочил и выбежал в коридор, через минуту вернулся, держа в руке книгу «Анжелика и Демон». – Тебе.

– А… – Марина соскочила и по-детски обрадовалась. – Откуда? Это… Это же…

– Держи, – он протянул руку с книгой.

Марина взяла ее, открыла обложку и, пробежав глазами первые строки, закрыла.

– У меня больше ничего нет, – она имела в виду на обмен.

– Да я так, ты же собираешь.

– Спасибо, а можно я тогда… – она немного замялась, не зная, стоит ли ей говорить. – Может, я поцелую?

– Давай, – тут же согласился Вовка и, отложив в сторону свои журналы, встал по стойке смирно.

Марина уже один раз его целовала, вспомнила, как покраснела, как было неловко. Она подошла к нему и, вытянув шею, прикоснулась губами. Сильные удары сердца. Оно, словно поршневой двигатель паровоза, запыхтело. Лицо стало горячим и, как ей показалось, она покраснела. Марина еще раз прикоснулась к его губам, немного отдышалась и еще раз.

– У меня больше нет ничего на обмен, – смущенный тем, что Марина так долго целовала его в губы, сказал Вовка.

– А это без обмена, так, просто. Можно еще раз?

– Ага, – только и сказал смущенный мальчик.

Девочка сделала еще полшага вперед. Чуть наклонила голову и, прикоснувшись к его губам, прикрыла глаза.

Когда Марина родилась, мама сказала, что ее поцеловал ангел. Розовое родимое пятно между бровей постепенно растаяло, но сам поцелуй никуда не делся.