Три мужа для Кизи. Книга 2

Новый порыв ветра пронёс золу и дорожную пыль, какие-то травинки. На этот раз я невольно шарахнулась в сторону. Но из-за стены мусора, пролетевшей между нас и опадающей у ног наших и за нами, я видела его взгляд. Глаза, неотрывно смотрящие на меня. Серьёзный взгляд. Волосы, не прикрытые тюрбаном, которые разметал ветер.

***

Он стоял на склоне горы, сжимая лук. Ветер развевал длинные, густые, слегка вьющиеся волосы. Трепал ткань красных дхоти и тёмно-коричневой накидки, поддерживающей их и перекинутой через левое плечо. Одежда в земле и кое-где в разводах травяного сока. Шрамы на левой руке. И подсыхающая кровь на правой ступне. Глаза горят азартом. Свет солнца горит на золотых серьгах и серебряной подвеске на шнуре на шее, на серебряных браслетах на предплечьях и запястьях.

Вот, заметив меня, повернулся ко мне. Открывая поцарапанную щёку, заляпанную кровью. И вдруг улыбнулся. Безмятежная улыбка скользнула по его губам.

Худой и высокий. Он казался твёрдым, как эта гора. Таким же несокрушимым. Словно какой-то дэв, спустившийся в мир людей. Или какой-то могущественный демон.

Ветер сдвинул ткань его дхоти, облепляя ногу. И я с ужасом поняла, что это не разводы узора, а капли крови под нею. И запоздало заметила кровавый след, тянущийся от него куда-то за гору. Раненный. Он раненный!

А юноша стоял, продолжая всё так же безмятежно улыбаться мне.

– Ты… вы…

Рванулась к нему, поскользнулась на окровавленном камне, падая…

Но вниз не упала. Сильная рука подхватила меня под спину. И его оцарапанное лицо оказалось возле моего. Я ощущала его колени возле моих. Запах усталого тела. Запах крови. Чувствуя, что моя юбка и моя нога намокают от его крови.

– Такое лицо у тебя… перекошенное. Как будто лекарь тебе нужнее, чем мне, – сказал он вдруг насмешливо.

И вдруг рванул меня к себе. Отчего своей грудью налетела на него.

– Но с горы прыгать – это лишнее, – серьёзно сказал кшатрий у меня над ухом. – По крайне мере, не при мне. Прости, но мне как-то грустно на это смотреть.

Он ещё какое-то время придерживал меня. То ли боясь, что упаду. То ли нарочно, пользуясь ситуацией и тем, что я была слишком напугана и не вырывалась.

Потом, правда, отстранился. Внимательно в лицо мне посмотрел – робко замерла под его взглядом.

– Пойдём, провожу, – сказал первым он – и двинулся к тропе.

И я осторожно пошла за ним. Робко переступала между камней. А он напряжённо останавливался, когда звон колокольчиков на моих ножных браслетах замирал. Останавливался и оборачивался. А я замирала, вспоминая, как меня удерживала его рука. Как мы стояли, прижавшись друг к другу. И сердце моё начинало биться неровно.

– Пойдём?.. – спрашивал молодой мужчина.

И я каждый раз осторожно переносила ногу между камнями, делая ещё один шаг к нему. За ним… это было странно – идти за ним. Волнительно. И как-то непривычно спокойно…

***

– Не ты ли дразнил слона на празднике? – проворчал Поллав. – Если бы слон тебя задавил…

Вздрогнув, очнулась. Младший муж всё ещё стоял передо мной, неотрывно смотря на меня. Это… что это было за виденье?.. Наше будущее?.. Он драться начнёт?.. Стрелять выучится?..

Юноша снова улыбнулся. Смущённо, не выдержав мой пристальный взгляд. И снова стал похож на себя самого. Вот, поморщился от боли. Хотя и не заплакал.

– Странно… – растерялся вдруг и Поллав. – Ты всё ещё молчишь. Тебе совсем не больно?

– Больно, разумеется, – криво усмехнулся бинкар.

Или… не он?..

Взглянула на него растерянно.

Мог ли то какой-то дэв или демон принять облик младшего мужа?.. Уж больно сдержанным он вдруг стал! Столько кожи обжог, плоть сжёг местами. Это должно быть очень больно, но он всё ещё терпеливо молчит о том!

С воплем Поллав вдруг отшатнулся в сторону от костра, в котором ветер опять раздул огонь.

– Да что за?..

Младший из музыкантов тоже посмотрел на поднявшийся огонь. Долго смотрел.

– И верно… – вздохнул и Садхир – средний из братьев, о котором мы как-то забыли в волнениях, обнаружился у телеги, что-то ищущим в двух свёртках развёрнутых. – Ты и сам-то, Мохан, едва не погиб.

Что-то внутри меня снова заныло.

Или… то виденье о молодом воине с лицом Мохана – это его прошлое?.. Или… наше прошлое?..

Ветер опять раздул огонь в костре, снова ветки перемешал, издёргал. На этот раз почти прогоревшие. Они, расплевавшись огнём, теперь только разметали искры.

Или… пламя – это подсказка для него?.. Или даже… для нас обоих?..

Что-то, связанное с пламенем… что-то, связавшее нас… связавшее нас ещё давно. В этой жизни я его прежде не видела. Но… значит, в какой-то из прошлых жизней мы и с Моханом уже встречались?..

А Садхир продолжил возмущаться, хотя и не отрываясь от своих поисков:

– Думаешь, нам приятно было смотреть, как ты глупо подвергаешь себя опасности?! Что тогда на тебя нашло?!

– Но ты-то тогда… – начал было Мохан, сердито посмотрев на него, но осёкся, вздохнул. – Хорошо, я понял. Теперь я понял, как жестоко было рисковать своей жизнью, обидевшись на вас. Жестоко было с моей стороны заставить вас страдать. А сегодня я увидел из-за Кизи, каково это… прочувствовал сам.

Поднял правую руку, словно хотел прикоснуться к солнцу, ещё терпимо яркому и сверкающему, но всё же поморщился – боль отозвалась в груди, с обожжённого места.

Сейчас, в этот миг, когда младший муж смотрел на небо и будто играл с солнцем, мне вдруг как-то легко и светло на душе стало. Так бывает, когда после трудной работы и большой жары наконец-то удаётся смыть грязь. И тяжесть уходит вместе с водой. И грязь уходит. И становится легко-легко на душе. Словно чего-то страшного уже не осталось. Словно теперь жить будет уже легче.

Юноша повернулся. И наши взгляды снова встретились. Робко ему улыбнулась. Страшно было услышать, что он мог в детстве погибнуть. И всё-таки хорошо, что Мохан дожил до этого дня! Вот только его ожоги… его страшные ожоги, полученные, когда он пытался защитить меня…

Внутри снова что-то мучительно сжалось. Но, когда он вдруг улыбнулся мне в ответ, своей широкой и обычной улыбкой, будто уже перестал на меня злиться, у меня на душе снова стало легко.

– Ну, хорошо, ты, может, чуть и поумнеешь, – проворчал Поллав, мрачно на него покосившись, – но вот Кизи… – посмотрел уже на меня, я задрожала под его тяжёлым взглядом. – Как ты могла до такого додуматься?.. Мы же уже договорились! – мрачно прищурился. – Тем более, что мы обещали, что не будем пользоваться твоим телом все сразу. Что не будем все на это смотреть, когда ты будешь в объятиях одного из нас. И ты бы и так с одним мужем проводила ночи. Каждую ночь. И тут ты каждую ночь будешь только с одним из нас.

Я невольно проследила взором за Моханом, который прошёл за его спиной и встал с другой стороны. Он где-то тюрбан потерял. И ветер трепал его волосы, чуть вьющиеся, длинные…

И мне снова вспомнился охотник или воин со склона горы. Сильный и красивый…

И… Поллав, окровавленный. Стоящий на коленях…

И… и мужчина с браслетом из рудракши, возле меня. Возле нас… отчётливо вспомнилось, как лопнул браслет, как бусины-косточки просыпались в грязь, у их ног и моих…

И миг, когда сама потянулась поцеловать Садхира… как мы ласкали друг друга, лёжа, ещё не снявшие одежду…