Ветер моих фантазий

Подскочил, ещё какое-то время метался туда-сюда, обдумывая. Потом присел на корточки рядом с нею, сжал её руки, нежно. Попросил с мольбой:

– Ты только устрой сбой в камерах слежения у взлётной полосы и в этом доме. И, совсем немного, в моей лаборатории в дарина. Я только одну вещь возьму…

– Ты куда собрался? – его жена испуганно вскочила.

– К хвостатым, – безумная улыбка-оскал исказила его лицо, делая каким-то пугающим.

– Но мы же… мы же едва смогли… – женщина запиналась от ужаса. – Тогда… да ты спятил!

– За ними должок, – гадкая улыбка обезобразила лицо учёного, сделала его каким-то чужим и пугающим. – К тому же, одно из направлений их науки схоже с нашими технологиями, – сжал её руки покрепче, потом поднёс к губам. – Ты только данные сотри в моей лаборатории в дарина и в нашем доме. Как бы технический сбой. А я найду способ поймать и очистить их научный космолёт и сделать кианина в их лаборатории.

– Тебя убьют! – супруга судорожно обняла его, прижимая к себе крепко-крепко. – Они могут тебя убить! Они ведь уже раз едва нас не убили!

– Пусть только попробуют! – кривая улыбка.

Мужчина покосился на распростёртое тело ребёнка, неподвижное и будто неживое.

– Подожди меня, Кристанран! Я вытащу тебя оттуда! Ты ещё слишком юн, чтобы умирать, – осторожно разжал пальцы своей напарницы и спутницы жизни, потом лицо её обхватил осторожно, надолго приник к губам в страстном поцелуе.

Маленькая вечность слабости и страсти. Маленькая вечность только для них двоих. Всего одно мгновение тишины. Тихий дымок над вершиной вулкана, ещё не до конца пробудившегося.

Поцеловал, погладил родные плечи, спину, бёдра. Приласкал щёки и волосы. И выскочил вон.

Женщина, дрожа, повела рукой в воздухе, растирая тонкий, широкий браслет из металла и эмали на левой руке. Возле неё появились две голограммы: горизонтальная с символами и цифрами и вертикальная – экран. Тонкие пальцы залетали по нижней, выбивая причудливую вязь узора из символов-команд. Наконец, сплетя причудливый узор команд и стерев его своей ладонью, женщина обессилено опустилась на пол.

– Только бы он смог! – произнесла отчаянно, села, сгибая ноги и обнимая колени. – Только бы он вернулся живой!

Мужчина ворвался в зал, затканный по колено голубым туманом. На его требовательно протянутую руку из-под пола выехали длинные и короткие капсулы вроде стеклянных. Он с одной, руку просунув сквозь стекло, подобрал кольцо-серьгу, вставил в ухо, поморщившись, когда по мочке поползла кровавая струйка. И спешно вышел, проводя руку левую за собой, стирая мерцающим жёлтым лучом с пола кровавые следы. И свои следы.

Пилотный отсек маленького космолёта встретил его освещённым, как и взлётная полоса личного космодрома.

– Может, не стоит, Хритар? – чёрным шёлком рулон раскинулся возле кресла, в которое он опустился – и обернулся мерцающей голограммой жены. – Тут-то я тебя прикрою, но у Иных…

– Я доверяю тебе операцию на глазах и мозге Кристанрана, – к его требовательно вытянутой руке снизу стены-кабины выехала подставка с браслетами из камней и металлов, сплавов светлого и тёмного, наползающих друг на друга.

Хритар защёлкнул пару браслетов на запястьях, да пару спрятал под рукавами на предплечьях. Помедлив, один браслет на левой ноге защёлкнул.

– У брата протез отказал, – грустно напомнила супруга-голограмма, следящая за ним.

Сняв сапог с правой ноги, мужчина тонкое кольцо надел на мизинец и, едва приметное, вроде волоса – на большом пальце. Обулся.

– Я сделаю, что умею, дорогая. И ты уж постарайся.

– Как я могу не стараться? – горькая усмешка на чуть фиолетовых, пухлых губах. – Хотя бы его сын должен жить!

– Выживут они оба! Прощай! – вслед за резким взмахом голограмма жены осыпалась пеплом.

– До встречи! – высветилось золотисто-огненными буквами на лобовом стекле.

Он, усмехнувшись, вызвал голограмму-панель.

В чёрной бездне космоса выделялась зловещим, зеленоватым отблеском одиночная звезда, находящаяся чуть поодаль от трёх ярких галактик и семи солнечных систем. Она медленно приближалась, становясь всё более ослепительной.

Хритар стоял в пилотном отсеке, сцепив руки за спиной, смотря на боковое, правое ки-стекло.

Пискнув, высветилась голубоватая панель со светящимися зелёными и золотыми точками. Не глядя, мужчина ткнул в крайнюю зелёную, ромбовидную. Прочертил полосу изогнутых знаков с острыми углами перед собой, между стеклом и своим низом живота.

Катер остановился. Ещё несколько секунд горел свет в опустевшем пилотном отсеке, но потом померк.

Подземелье было затянуто зелёноватым туманом, сверху стекали чёрные камни-клыки, по которым копошились какие-то мелкие, жёлтые, трёхлапые насекомые, снизу вверх устремлялись камни-клыки разной величины и толщины, серые и чёрные, красными грибами, будто разводами кровавыми затянутые.

Трое высоких ящериц на задних ногах, вооружённые посохами-кристаллами прошли мимо крайнего сероватого камня с чуть побледневшими алыми грибами.

– Шишпариосоомаиишиисс мии…

««Ты уверен, что сюда кто-то телепортировался?» Понятно, засекли»

Человек в светящихся серебряных, обтягивающих одеждах появился на месте камня с чуть более блеклыми грибами в следующее мгновение.

Крайний из ящеров успел поднять посох… и разлетелся на кровавые комки на несколько мгновений позже своих спутников.

Хритар поднял кверху левую руку. Жёлтым светом заблестел браслет на ней. Жёлтым туманом затянулось всё вокруг.

Лаборатория, похожая на ту, где он забрал серьгу-компьютер. Как будто и не выходил. Хритар даже замер на несколько мгновений на пороге у разъехавшихся стен-дверей.

Застонал, приподнимаясь, маленький ящер.

Хритар вскинул левую руку, вокруг которой заклубился жёлтый туман. Преобразовывающийся в жёлтое пламя.

Взвыл, кидаясь в сторону, отпрыск Иных.

Человек шаг ступил.

Сын учёных, а то и ученик юный ящеров, провыл, заживо сгорая в жёлтом пламени, почти дотянувшись до неподвижных тел кого-то из неподвижных взрослых, лежащих у растекающегося и сворачивающегося в воздухе над полом рулона как будто из тонкой ткани полупрозрачной.

«Нет, чуть зелёной»

За требовательною рукою ступившего вперёд человека свёрток превратился в панель-голограмму. Залетали пальцы правой руки учёного, выписывая фигуры из чётких, углообразных, холодных линий. От их света он морщился, щурился, но команды задавать продолжал.

Прошипели что-то позади.

Браслет на левом предплечье сквозь одежду блеснул.

Проорали, прорычали-проревели позади – и воздух вокруг заполнило разлетающимися кровавыми ошмётками. Хотя и цвета нечеловеческой крови.

– ШИПРАааспарассании мииирииио шиаПРАААСИШИИИ! – раздалось в зале, наполняющемся выползающими из-под пола, стен и потолка пробирками.

«Ваш космолёт сбоит на линии радара города ПРАА, планеты АСИИ»